Сиреневый туман над нами проплывает,
Над тамбуром горит полночная заря.
Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
Что с девушкою я прощаюсь навсегда
*****
О «несостоявшейся женщине», так не говорят. Но я хочу! Этим я утверждаю: «Позови она меня, и я пошел бы за ней. Куда угодно, и когда угодно». Но она не позвала. Она даже меня не знала. Вот и пусть будет – несостоявшееся.
Тогда мы возвращались с другого берега Волги. Наверно, был первомайский праздник. Или воскресный весенний день. Плыли мы на речном трамвайчике. Тогда они были более удобными для пассажиров. Потому что все помещения были разделены на удобные небольшие каютки-купе.
Мы – это молодые «зеленые» студенты, первокурсники. Которые, кроме учебы и чертежей, думали постоянно только о женщинах. Как в том анекдоте о солдате в строю. Нет, не о женщинах. А о девушках. О любви. Были мы тогда очень целомудренными. Потому, наверно, и не было у нас любимых девушек.
В каюте, которая нам понравилось, уже находились пассажиры, молодая пара. Парень и девушка. Они были, своим видом, праздничными. И, наверно, выпили немного вина. Парень в отношении к девушке держался как бы главным. Он мог свободно полуобнять девушку, взять и прижать к своей груди ее ручки, положить, уже свою руку, ей на колени. Для нас, «зеленых», это было, как сказка. Нет, мы не завидовали. Мы просто, каждый в душе, думали: «ну, может же быть такое, сказочное!».
Но мы как-то сразу поняли, что главной, Королевой, в их отношениях, была девушка. С ее румяными, может быть от вина, щечками. И черными, как смородинками среди листвы, глазками. И такой, что так и хочется на нее смотреть. Пряча, конечно, от всех, свои взгляды. Но чего уж тут прятать, четыре мужика, и одна женщина.
Но не в этом была ее красота.
На середине плавания они не громко запели песню про Сиреневый туман. Это «самиздатовская» песня. Как потом появились песни Окуджавы и Высоцкого. Но эта песня осталась навсегда – моей любимой. Не знаю, кто ее автор. И не помню, как она появилась.
"Ты смотришь мне в глаза, и руку пожимаешь.
В глазах твоих больших тревога и печаль."
Наверно, и четыре наших пары глаз смотрели только на девушку.
Нет, она не была: «милая моя, солнышко лесное». Это у меня потом было, и для жизни это не самое главное. Романтичное, но не главное.
Она не была и как: «коня на скоку остановит!».
Я не помню, какая она была, много лет уже прошло. Но помню, под нашей молодой биоэнергетикой она стала уже общей Королевой. Она царила, она парила, как птица, над нами, рядом с нами. Она чувствовала наше восхищение, и это будоражило ее. И будоражило нас. Никто с ней из нас не сказал и слова. И она с нами не говорила. Но всем нам в нашей маленькой каюте было хорошо. Комфортно, как сейчас любят говорить.
Но тогда обо всем этом я не думал.
Но только я почти сразу же понял, помани она меня маленьким пальчиком, и я пойду за ней. Куда она захочет.
Какая она была? Я не знаю. Но мне кажется, всем, рядом с ней, было бы хорошо. И мужу, и детям в будущем. И посторонним, и соседям. Окажись она где-нибудь в больнице, и она тут же научилась бы делать уколы. И ласковой рукой своей начала бы врачевать болящих.
Окажись она в строящемся доме, и быстро бы научилась штукатурить, и другое, и дело зазвенело бы в ее руках.
И на смерть в Освенциме она бы проводила бы подруг, вместе с собой. Раз уж такая судьба.
Конечно, может быть, такое мое восприятие было, – по моей молодости. Но так и должно быть в молодости.
А о песне. Я не думал тогда, что она в какой-то мере печальная, о женской доле. И о не справедливом. Я воспринимал тогда ее – что она просто о любви. Да может так оно и есть.
"Еще один звонок, и смолкнет шум вокзальный.
И поезд улетит в сиреневую даль."
*****
Прошло еще какое-то время. Такое, что я уже набрался жизненного, но пока еще только студенческого, опыта. Я ехал на каникулы. И вдруг, на вокзале, у поезда, я встретил ту же пару, ту же девушку.
Они стояли у моего вагона. По их виду я сразу понял, что это - прощание. Прощание навсегда. В глазах у девушки не было веселых лукавых смородинок. Они стояли рядом молча. И, показалось мне, у парня были – неуверенность, озабоченность. И ожидание – скорей бы кончились эти муки.
А у девушки, наверное, - «прости, я же люблю тебя».
Но какая за ней могла быть вина. Все это мне показалось.
-Позови меня, и я пойду за тобой, - опять подумалось мне.
Мне неудобно было наблюдать, подсматривать за молодыми. И я поднялся в свой, такой, вдруг ставший неуютным, вагон.
Скоро пришел и парень. Поезд тронулся. Ехали мы, с парнем, в соседних купе, до Москвы. Он не был веселым. Он все молчал. И, мне кажется, думал. О чем? Разве можно тут думать?
Грешен, всего через пару лет так же уезжал и я. С дипломом в кармане. Учеба кончилась. И счастливая студенческая жизнь – тоже. Меня тоже провожала девушка. И тоже была трещина в наших отношениях. «Да какая трещина!» - думаю я сейчас. - "Лукавство, наверно, все это. Можно ли так. Вроде бы была любовь, а вот сейчас."
"Последнее прости, с любимых губ слетает,
Уеду я на год, а может и на два,
А может навсегда ты друга потеряешь,
Еще один звонок, и уезжаю я"
******
Прошли годы. И опять я еду домой. Я солидный. Хорошо, хоть животик у меня не очень растет. Слежу за своим внешним видом. За внутренним – не в моей власти.
Обычно, от областного центра до моего поселка, поездка - пригородным поездом. Но, к моей радости, пустили междугородний автобус. Асфальт, но дорога лесная. Мне радостно.
И вдруг, моя любимая песня. По автобусному вещанию. Сиреневый туман. Сейчас демократия. Песню я не забыл. Но вот один куплет – певец не исполнил.
"Вот поезд отошел, и скрыл поток лиловый
Движения твоих губ, ресниц твоих полет.
Осталась ты одна, одна, на все готова,
На ласку, на любовь, на слезы и обман!"
-Нет, ты была всегда верна своей любви. Так уж сложилась жизнь. И не твоя вина, что образовалась трещина. Да и была ли она!
Так мне вдруг подумалось о моей далекой спутнице на речном трамвайчике.
-Уверен, что жизнь твоя сложилась, состоялась. У тебя заботливый муж. И у вас хорошие дети. Все у вас хорошо, - сопровождал я в душе звуки то ли торжествующей, то ли обличающей, песни.
-Но, может быть, только один раз, один единственный раз, ты позволила себе встретиться с ним. На том утесе. Откуда можно встретить солнце. И который в вашей жизни – был самым счастливым. И не твоя вина, что это стало только радостным воспоминанием. А он, всю жизнь, он думал только о тебе! И вроде бы стыдно говорить, не по Божески это, кусал локоточек. Но и его жалко. Такая уж случилась любовь.
Когда едешь домой, к маме, и смотришь в автобусное окно, и когда весна, тогда – не вспоминай прошлое. И ту не состоявшуюся женщину. Которую, мне так хочется сказать, пусть все они, несостоявшиеся женщины, будут счастливыми!