Дзинь

Дзинь.
Сначала был звук.  Звук в комнате.
Комната очень большая. Раньше здесь находился актовый зал и, очень часто, проводились торжественные мероприятия с обязательным всеобщим пением бодрящего и сплачивающего гимна. В комнате стояло двадцать пять столов. На всех столах по одному монитору, крепко привинченному болтами к соответствующему столу с целью обеспечения сохранности информации. Перед каждым монитором – два стула привинченных болтами к полу и друг к другу для большей крепости. На всех стульях сидели люди, пристегнутые к стульям ремнями безопасности в полном соответствии с требованиями отдела охраны труда. Всего, следовательно, в комнате трудилось пятьдесят душ. Они вглядывались в сообщения, мелькавшие на экранах мониторов, и что-то записывали в толстые книги. При этом каждый выкрикивал то, что записывал, видимо для того, чтобы исключить дублирование.
Всем этим душам без конца звонили по телефону. Дело несколько осложнялось тем, что телефон, привинченный к столу как уже можно догадаться, был один. Звонил он на столе Станислава Васильевича, самого старого, мудрого, исключая периоды острого психического расстройства, и опытного сотрудника. Остальным, ещё не достигшим определенного возраста и должности, телефон не полагался по статусу.
Было время, когда Станислав Васильевич приглашал к телефону требуемого сотрудника с помощью голосовых связок, но постепенно окончательно охрип и придумал другую систему оповещения. Оп подвесил над столом небольшой колокол, каждому сотруднику присвоил уникальный, индивидуальный номер и выполнял соответствующее количество ударов. Дзинь. Бим-бо-бом.
Таким образом, в комнате постоянно звонил колокол. Очень часто звонарь путался и к телефону подходил совсем не тот сотрудник, который был нужен в данный момент.
В периоды, когда сотруднику с большим порядковым номером звонили чаще, Станислав Васильевич менял систему нумерации с целью оптимизации номеров в соответствии с текущей частотой звонков. Сегодня Петрова была номер десять, а завтра она уже номер пятнадцать, в то время как какая-нибудь Распупонова с пятнадцатого перемещается на девятый и так далее. Это вносило ещё большую путаницу как в суету сует, так и в неразбериху.
Постепенно сотрудники сами стали приносить свои колокола, колокольчики и гонги с индивидуальным звучанием. Появилась возможность звонить один раз, но в соответствующий инструмент. Правда, увеличилось количество колоколов и за ними стало практически не видно самого Станислава Васильевича. Остался только звон. К тому же он постоянно путал колокола. Возможно, случайно. Возможно, несознательно. Хотя, что достаточно очевидно, в спешке очень легко и промахнуться. Но, тем не менее, учитывая его возраст и специфический жизненный опыт, вполне уместно предположить всякое. В том числе и самое не безопасное и отвратительное.
Честно говоря, здоровая попытка работников изменить состояние телефонной связи в лучшую сторону не увенчалась успехом. Станислав Васильевич звонил тогда, когда считал это необходимым. Столько раз, сколько было нужно. Колокол выбирался из тех же самодостаточных соображений.
Иногда он вздрагивал от дыма, проникавшего к нему через электрическую розетку. За стеной сидел чей-то начальник и очень много курил. Когда плотность дыма в его кабинете достигала определенной концентрации, дым начинал проникать через розетку и вытеснять дым от промышленных агрегатов, проникающий сквозь окна. Были случаи, когда концентрация промышленного дыма настолько превышала все допустимые нормы, что табачный дым отступал под его натиском, тогда были слышны крики задыхающегося чужого начальника.
-Прекратите,- стучал он в стену телефонной трубкой,- прекратите ради всего святого.
Дзинь. Бим–бо-бом. Отвечал ему Станислав Васильевич. Сами, мол, страдаем. Ничем существенным помочь не можем.
Довольно часто сотрудники из других помещений приходили сами и приводили большие компании разнообразных людей, чтобы послушать колокольный звон и полюбоваться колоколами. Всем им тоже звонили. В этом случае Станислав Васильевич приводил в действие всю систему колоколов одному ему известным способом. Это производило достаточно сильное впечатление. Находящиеся в комнате шли к телефону, чтобы выяснить, кому же, всё-таки, звонят. Часто дело заканчивалось плохо.
Сотрудники толпились, скучивались, наваливались на столы, давили на мониторы. Иногда техника не выдерживала и мониторы отрывались от столов. В этом случае появлялись бригады ремонтников и проводили диагностику всех болтов по эффективной, но очень трудоемкой методике. Главным недостатком являлось использование вибродиагностического оборудования. Практически на несколько дней работа сотрудников встречала страшное препятствие в виде невыносимо грохочущего оборудования, не позволявшего его перекричать. Приходилось объясняться знаками, мимикой и жестами преимущественного ругательного, нервного характера.
В конце концов, Станислав Васильевич окончательно оглох. Скорее по причине продолжительной нервной перегрузки источавшей его медленно, но верно, чем от слухового давления, что, естественно, так же имело своё место всё время. Тем не менее, и чем дальше, тем активнее, он продолжал свою крайне необходимую для всего коллектива деятельность до самой пенсии. Так и не сдался.
Он не хотел уходить на пенсию, но его уволили по секретному приказу, предписывающему увольнять по собственному желанию всех лиц достигших определенного возраста и не достигших определенного статуса.
Последний рабочий день его славной трудовой деятельности был отмечен сумасшедшим звоном. Люди несли и несли подарки – преимущественно колокола, колокольчики и гонги. Кто-то принёс кусок рельса и колотил по нему обрезком арматуры весь день и две последующие ночи. Так же было принесено несколько кусков жести для тех же целей. Диагносты принесли мощную шумовую установку, которую, как говорят знающие люди, слышно в некоторых других городах и даже дальше.
На следующий день после выхода на пенсию Станислав Васильевич исчез. Вместе с ним исчез телефон и все колокола. Больше его никто не видел и не слышал. Ходили, правда, упорные слухи, что соседи сдали его в сумасшедший дом, но мало ли что у нас народ болтает. На самом деле его разбил паралич. Он лежал неподвижно, смотрел, не моргая, на свои колокола, колокольчики, гонги и беззвучно матерился.
К физике металлов это никакого отношения не имеет.
Есть правда мнение, что отношение самое прямое, так как все эти колокола изготавливают из металлов, сплавов и тому подобного. Но так можно договориться до чего угодно. И очень трудно в последствии обратным порядком разговора вернуть человека в исходное положение. Да и захочет ли он вернуться без принуждения? А если вернётся, в какую сторону может его занести в последствии? Не хуже ли она будет той, предыдущей? Даже если она окажется лучшей, много или существенно лучшей, это совершенно ни о чём ещё не говорит. И даже наоборот, заставляет предположить в человеке подозрительную скрытность, подрывные замыслы и замаскированное неуважение к вышестоящему начальству. Такому человеку много чего нельзя доверить. Например, работы по обработке металлов, обслуживание электроустановок или технологических трубопроводов. Но сплошь и рядом именно там их и можно встретить наиболее часто. Встречаются они в медицине, в пищевой и перерабатывающей промышленности, на транспорте. Да мало ли где ещё, всего не перечислить. А некоторые области даже выговорить не каждый сможет простым человеческим языком, даже догадаться о их существовании не сможет с первого раза.
Фуфу делают из касавы.
Да. Мало кто может догадаться с первого раза. Чуть больше со второго. Ещё немного больше с третьего и так далее, пока не догадаются все. Когда это случится, первые догадавшиеся могут уже всё окончательно забыть. Потом всё-таки вспомнят к тому времени, когда забудут вторые. Ох уж эти вторые, они всегда хуже первых и вспомнят много позже – когда забудут третьи. Соответственно и далее, до самых последних. В принципе описание процесса можно начать в обратном порядке. С математической точки зрения это совершенно не существенно. Существенно то, что предыдущие обгоняют последующих, а последующие, соответственно, отстают. Причём скорости обгона и отставания не являются постоянными и могут, как увеличиваться, так и уменьшаться в зависимости от ряда факторов. Но это довольно специфический предмет. Довольно тяжело многим не подготовленным разобраться в окружающем хаосе. Тем более, они, сами того не зная, увеличивают его по мере сил самыми разными способами.
Вот, скажем, пришёл на предприятие новый вышестоящий начальник, начал мести по-новому. В нижестоящем трудовом народе его прозвали главным дворником. Решил он убрать весь мусор, навести порядок на территории, уменьшить хаос и вообще. Возобновил давно забытые чистые четверги, плавно перетекающие не минуя пятниц в красные субботники, воскресники, и далее через все оставшиеся дни недели опять в четверги. Каждый день, таким образом, как бы передавал следующему этакую эстафету борьбы за окончательную чистоту и полный порядок.
По особо интенсивному, несколько судорожному звону Станислава Васильевича в заранее условленное время, но чаще совершенно неожиданно, все сотрудники бросали свои изобретения, отчёты, доклады, компьютеры, принтеры, другие не менее сложные приборы, и выходили на территорию с более простыми, но эффективными, при определённых видах работ, приспособлениями. Дружно, весело и с песнями приступали к заранее условленному или спонтанно возникшему виду работ. Преимущественно это была уборка открытых мест от мусора, хлама и подозрительных предметов. Ломали и сжигали списанную мебель. На предприятии был цех по сборке мебели. Его новая продукция требовала регулярного вытеснения старой. Уничтожали списанное оборудование и материалы. Имелся весьма мощный отдел нового оборудования и материалов с подотделом списания старого. Само собой, всё, что можно,  мыли, красили и протирали. Что-то сажали, а что-то и выдёргивали без всякого сожаления. Было и такое. Что-то собирали, а что-то в случае необходимости разбрасывали со всей тщательностью и упорством.
Объявление по очень громкой связи:
- Срочно требуется инженер-диагностик. Или, по-простому, диагност.
Еще объявление:
- 03.07 уборщица служебных помещений ЦТД Заречнева (возраст 52 года) решила полить цветы, установленные на шкафу на высоте 1,7 метра. Заречнева встала на стул, стоящий у шкафа и, полив цветы, стала спускаться со стула. При попытке сойти со стула Заречнева потеряла равновесие, упала на пол, опершись о пол левой кистью, получив перелом лучевой кости левой руки. РАБОТНИКИ КОМБИНАТА ВДУМАЙТЕСЬ! Возраст Заречневой 52 года - это не тот возраст, когда бодро можно прыгнуть со стула. ВДУМАЙТЕСЬ, ТОВАРИЩИ! Выполняют ли рабочие заповедь безопасности труда - оцени возможную опасность работы. А надо бы оценить. Высота. Это особый вид опасности, который подстерегает человека на протяжении всей его жизни. Люди привыкли к этому понятию, т.к. довольно часто при выполнении своих трудовых и жизненных обязанностей находятся на высоте. Высота не ощущается органами чувств человека. Правда иногда у нас кружится голова, если с высоты смотреть вниз, мы теряем самообладание, отчего у нас, при нахождении на высоте, может нарушиться координация движений. Ведь человек существо наземное и привык жить, ощущая под ногами твердую, широкую опору. Он не имеет возможности парить в воздухе, как птица, не может свободно лазить по деревьям, как приматы, имеющие четыре хватательные конечности. Человек с высоты просто падает, как камень, и не имеет возможности изменить путь падения. Именно поэтому необходимо считаться с возможностью падения при работе на высоте.
После завершения трудового дня все собирались для совместного просмотра по корпоративному телевидению информационного сообщения об итогах проделанной работы и дальнейших перспективах. Заканчивались эти сообщения поздно ночью всеобщим пением бодрящего и сплачивающего производственного гимна.
-Но в мире нет прекрасней красоты.
-Не кочегары мы, и не плотники.
-Я знаю, саду цвесть, когда такие люди.
Довольно часто случалось так, что коллективы некоторых подразделений убирая свои участки, совершенно загаживали чужие. Пострадавшим приходилось на следующий день восстанавливать статус-кво. Бывало и так, что статус-кво восстанавливали в тот же день с переменным успехом. Естественно, что каждая сторона, в этих случаях, привлекала на помощь дружественные силы, и мероприятие приобретало крупномасштабный, а порой даже всеобщий и продолжительный характер. Иногда в конфликт втягивались работники соседних предприятий и организаций, если событие затрагивало их интересы или выводило из себя.
Таким образом, порядок порождал хаос, а хаос порядок. И наоборот. Не всегда возможно отделить одно от другого, как и прилепить в последствии обратно.
Пока народ резвился на субботниках, Станислав Васильевич времени даром не терял.
Первым делом он придумал себе тайное имя – Джобсон.
Когда ему надоело лежать неподвижно, смотреть, не моргая, на свои колокола, колокольчики, гонги и беззвучно материться, он научился мысленно включать телевизор. Потом научился мысленно его выключать. Через некоторое время он уже свободно переключал каналы и дошел до таких высот в мысленном управлении телевизором, что осилил функцию видеомагнитофона. Особенно ему нравились милицейские сериалы. Смотрел он их круглосуточно. А когда впадал в забытье, в его мозгу продолжал крутиться сериал. Совершенно бессмысленный сериал, путанный и скучный сериал, что вполне естественно в его положении.
Действие происходило в городе с хаотическим нагромождением всевозможных видов зданий, сооружений и конструкций пронизанных сложной системой проходных дворов, потайных проходов, секретных лазов и тайных подземных путей. Милиция с ног сбилась, гоняясь за преступниками. Бандиты, смеясь, уходили из всех, даже самым тщательным образом расставленных ловушек и заброшенных сетей. Как мыльные пузыри лопались все хитроумные планы поимок, задержаний, арестов и прочих мероприятий по профилактике и санации преступности.
 Регулярно добровольные агенты и кадровые сотрудники самых разных званий и должностей терялись во время операций и долго плутали по запутанным коридорам и закоулкам уродливого преступного мира. В связи с этим появилась секретная инструкция, в которой предписывалось всем, кого это касается, в служебное время перемещаться не иначе как большими, вооруженными подручными средствами группами.
В соответствии с другой инструкцией, группы в количестве трех и более человек, обязаны передвигаться строем согласно законам военного времени. Таким образом, по многочисленным отдаленным и малоизвестным закоулкам, в самых неожиданных местах двигались стройные колонны взрослых людей.
Неосведомленный наблюдатель мог бы принять их за праздничное шествие или демонстрацию протеста, если бы не полная тишина, сопровождавшая целеустремленное коллективное движение, изредка прерываемая отрывистыми командами старших по званию или должности. Неосведомленных, как это часто имеет место в любом серьезном деле, было достаточно много и значительное их количество присоединялось к шествиям по своим внутренним причинам.
Вместе с ними в строй проникали провокаторы уголовных структур и представители психически неадекватных меньшинств. Именно этим провокаторам и представителям во многих строевых колоннах благодаря своим специфическим способностям удалось со временем захватить руководящие позиции главенствующих мест управления. Образовались так называемые шестые колонны. Светит ли солнце, льет ли дождь, дует ли ураганный ветер со снегом, шестая колонна всегда на марше. Давно забыли, что такое пятая колонна, четвертая или третья. Осталась одна единственная и самая главная – шестая. Некоторые мудрецы предрекали, правда, скорое появление седьмой колонны, но мало ли что болтают в смутное время. Шестую колонну можно было увидеть, ее можно было догнать, к ней можно было пристроиться где-нибудь в хвосте или с боку и радостно топать следом, весело размахивая руками. Это здорово поднимало настроение человеку труда после напряженного, насыщенного административным произволом и случаями травматизма рабочего дня.
30.08 водитель автомашины "КАМАЗ" автотранспортного цеха Назаров на площадке отстоя автомашин на складе песка решил посмотреть количество топлива в баке. Для этого к открытому люку топливного бака поднес пламя зажигалки. Пары топлива в баке вспыхнули и, выброшенным из горловины пламенем Назарову обожгло руку, лицо, шею. С ожогами 1, 2, 3 степени Назаров госпитализирован. Товарищи водители! Пары горючих, легковоспламеняющихся жидкостей (бензина, керосина, солярки и др.) могут вспыхнуть при поднесении открытого огня! Для вспышки необходимы особые условия - чтобы жидкость имела необходимую температуру. Если эта температура нагрева жидкости достигнута, пары обязательно вспыхнут. Например, температура вспышки бензина 35 градусов, дизельного топлива 35 градусов, керосина осветительного 40 градусов, масла трансформаторного 150 градусов, масла АМТ300 170 градусов. ИНФОРМАЦИЮ ПРОРАБОТАТЬ С ТРУДЯЩИМИСЯ ЦЕХОВ.
Плотнику Шмакову из УРМОЗТ в составлении акта о несчастном случае отказано, т.к. случай произошел в перерыв для приема пищи и отдыха при хулиганских действиях и не при выполнении трудовых операций. Нарушение существовало длительное время и ждало своей жертвы. И дождалось.
Не удивительно, после всего сказанного, что колонны распадались и множились, соединялись и взаимно проникали, создавая самые удивительные, фантастически прекрасные или уродливо отвратительные формы. Редкие минуты бодрствования Джобсон посвящал классификации этих захватывающих явлений. Вот их неполный перечень. Простое деление трамваем. Распад на перекрестке. Парковое дробление. Канализационное слияние. Тупиковое уплотнение. Удалось зафиксировать несколько псевдостабильных структур, как-то, непорочный круг, восьмерка бесконечности, листопад (или о чем умолчал Мебиус). Но это далеко не полная и окончательная классификация. Джобсон уверен, что главные открытия еще впереди.
В своем необузданном воображении он создал сайт в Интернете, на котором информация пополняется два раза в сутки и любой желающий совершенно бесплатно может получить самые свежие данные, а так же добавить свои собственные в неограниченном количестве. Приветствуются как серьезные академические исследования, так и случайные зарисовки, анекдоты и прибаутки. Главное в этом деле знать пароль. Вот он какой – Джоб.Сон. Пароль меняется два раза в сутки. Первый раз в сутки Джоб.Сон меняется на Сон.Джоб. Второй раз в сутки Сон.Джоб меняется на Джоб.Сон. Адрес сайта тоже меняется. Кстати, на сайте находится последняя версия романа написанного по мотивам сериала вместе с черновым вариантом окончания.
Окончание существенно превосходит роман по своей значимости и объёму благодаря наличию полного справочника архитектурных терминов на немецком языке и строительной документации всех гражданских и промышленных сооружений разрушенных во время второй мировой войны с многочисленными пометками и набросками автора, что многократно увеличивает его ценность.
Как выясняется из окончания, если конечно правильно истолковать все сопутствующие документы, изучить прилагаемые фотографии и протоколы испытаний образцов, главными героями романа оказываются молодой архитектор и старый генерал милиции. Генерал из-за немощи и возмущения отстал от колонны, в то время как молодой и бешено энергичный архитектор не смог ее догнать на одной, укороченной на две трети, ноге. Вторая нога и часть первой были неосторожно оставлены им под бесформенной, многотонной конструкцией, отдаленно напоминающей надкушенное яблоко, во время экстремального строительного эксперимента.
Они встретились у колонны драматического театра. Когда честные мужские глаза генерала встретились с юркими, молодыми глазами архитектора эти простые парни крепко пожали друг другу руки не произнеся ни слова. Всё и так было ясно. Через два часа, немного переведя дух после бешенной многодневной гонки, они обо всем договорились и составили тайный протокол о намерениях. Колониально-драматический протокол 2005 года. Он же протокол о проливе, так как у колонны была пролита какая-то жидкость.
Генерал обещал архитектору новую ногу из секретных фондов министерства чрезвычайных ситуаций, пост главного архитектора и неограниченные полномочия во всех спорных вопросах. Архитектор обещал перестроить город и устранить все проходные дворы, потайные проходы, секретные лазы и тайные подземные пути. Улицы должны стать прямыми и широкими, дворы образцово-показательными. Предусматривалось отремонтировать ливневую канализацию, оборудовать автоответчиками лифты, перенести мусорную свалку и запустить вторую очередь обводного коллектора по временной схеме.
По-правде говоря, архитектор слегка лукавил. На самом деле после получения ноги и неограниченных полномочий он планировал полностью разрушить безобразный город и на его мести или рядом построить новый. Это была его тайная мечта. Потеряв ногу, он поклялся отомстить, во что бы то ни стало, и был готов идти в этом направлении до победного конца. Первоочередной задачей стало окончательное и бесповоротное разрушение. Вот тут то и пригодился бесценный опыт второй мировой войны, а так же последующие достижения в этой области.
Пост главного архитектора и неоценимая поддержка генерала милиции открывали двери во все архивы, схроны и хранилища. Одновременно создавалось огромное количество новых, так как старые не позволяли вместить добываемую в самых разнообразных местах информацию. Агенты архитектора проникали в учреждения, фирмы, организации, промышленные предприятия и частные коллекции. Замечательно работал иностранный отдел, протянувший свои щупальца в самые отдаленные уголки цивилизованного мира. Днем и ночью кипела кропотливая, целенаправленная деятельность. Захватывающие дух, душераздирающие детективные истории заполняли сводки с мест событий непрерывным потоком поступающих в единый координационный центр. Много было информации к размышлению.
ИНФОРМАЦИОННОЕ СООБЩЕНИЕ. О причинах несчастных случаев в цехах комбината.
24 февраля  ковшевой ККЦ-1 т.Алексеев при выполнении производственных операций вспотел, и чтобы нижняя одежда не оставалась влажной, решил ее подсушить у газовой горелки. Для этого он снял суконную куртку и встал спиной к пламени газовой горелки. Подсохнув, синтетическая ткань куртки вспыхнула на спине т.Алексеева.
29 мая сторож отдела детских учреждений т. Илатовская, услышав телефонный звонок в вестибюле, бегом поспешила к телефону, запнулась о край лежащего на полу ковра и упала на правый бок. При падении т. Илатовская вывихнула правый плечевой сустав.
Падения людей при движении не так уж редки и после каждого расследования таких случаев отдел охраны труда предупреждает и советует работникам: будьте готовы выровнять положение тела, если Вы споткнетесь, поскользнетесь - этим Вы избежите травм.
ИНФОРМАЦИЮ ПРОРАБОТАТЬ С ТРУДЯЩИМИСЯ.
Информация прорабатывалась, перерабатывалась и воспитывала новые здоровые силы, которые вели успешную борьбу за руководство шестыми колоннами, что позволило несколько снизить хаотичность их передвижения. При этом, в семью и на производство вернулась значительная часть трудоспособного населения. На некоторое время семьи оказались переполнены запущенными неизвестными, личностями, но позднее все само собой утряслось, рассортировалось и вернулось в привычное русло бытового сожительства. Чего нельзя сказать о производстве, которое до сих пор постоянно лихорадит. Лишь не существенное количество представителей вольной колонной жизни продолжали небольшими группами или по одиночке тревожить тихие семейные мирки, наводить свои порядки и устанавливать новые правила внутреннего распорядка. Они залетали на огонек семейного счастья без всякого на то соизволения, приглашения или письменного уведомления. Исключительно благодаря своей наглости холостяцкого опыта.
Маскировались, в зависимости от обстоятельств, друзьями погибшего по неосторожности товарища или дальних родственников знакомого. Будучи публично разоблачены и всенародно опозорены, незаметно исчезали прихватив с собой какую-нибудь безделушку, чтобы тут же подарить ее на новом, еще не опробованном, не оскорбленном месте, в качестве добросовестного вещественного доказательства благонадежности мысли и дела. Весьма трудно было отличить их от настоящих утомленным в беготне за колоннами, всеми этими дроблениями, распадами и уплотнениями, мирным жителям, многие из которых, запутавшись окончательно в словах и поступках, безропотно верили и принимали, как есть. Тем более, что предъявляемые в качестве доказательств обещания иногда, как им казалось, почти в точности сбывались.
Специальные вооруженные подразделения милиции пытались выковыривать разных проходимцев из укромных бытовых норок, но их место тут же занимали другие, еще более изощренные и подготовленные. К тому же силы правопорядка, обескровленные, как известно, колоннами, постоянно теряли своих лучших представителей в многочисленных семейных гнездах и лежбищах.
Таким образом, постепенно, изучив разные источники, покопавшись в подкорке, Джобсон выявил два полюса нестабильности жизненного мирового устройства. Один полюс видимый и общественный, свойственный колонизации, другой невидимый и частный, присущий деколонизации. Высветив и выпучив эти полюсы, он как бы дал архитектору флаг в руки, показал некое направление перспективы. В соответствии с этой перспективой, населению предписывалось проживать и работать в больших, светлых, хорошо проветриваемых помещениях из расчета сто человек на сто рабочих мест совмещенных с местом для отдыха. Днем это было рабочее место, вечером – место для отдыха. Место закреплялось за каждым человеком пожизненно. Чтобы не было путаницы, каждое место имело свой уникальный номер, тот же номер имел соответствующий своему месту человек. К сожитию допускались только здоровые, качественные существа. Всевозможные, неприятные случаи запрещались и преследовались.
Один несчастный случай все-таки произошел в подсобном хозяйстве "Сидоровское" при контакте с животными. Товарищи! Необходимо приучить себя определять возможные опасности ваших предстоящих действий в любой работе и при выполнении трудовых операций следить за положением ног, рук, туловища.
Примерно так, в самых общих черта, заканчивается роман.
Осталось написать последнюю фразу. Вернее, выбрать одну из тех, что регулярно появляются и исчезают на сайте Джоб.Сон - Сон.Джоб. Появляются и исчезают. И опять появляются с завидным постоянством. Вот проскочило какое-то “Дзинь”. А потом – “Бим-бо-бим”. Что бы это значило? Наблюдая за этим интересным процессом, Джобсон придумал нехитрую, но действенную систему его стимуляции.
Состояла она в том, что каждый зарегистрированный пользователь оставивший на сайте сообщение, получал один джобсобалл, что так или иначе провоцировало его к повторным действиям, сулившим преумножение и накопление этих баллов. Количество посетителей, прочитавших сообщение, автоматически превращалось в баллы, добавлявшиеся на счет автора. Следовательно, много читаемые сообщения получали большее количество баллов, чем мало читаемые. Совсем не читаемые сообщения совсем ничего не получали.
За некоторое количество баллов, регулировавшееся спросом и предложением, освоившийся автор мог  разместить своё сообщение на видном месте, стараясь перекрыть затраты количеством читающих. Иногда можно было потратить тысячу и заработать пару баллов, а можно было потратить десяток и заработать миллион. Но ведь и в жизни мы сталкиваемся с подобным на каждом шагу. Кроме того, потратив один балл, авторы могли оставлять рецензии под сообщениями других авторов, за что последние получали три балла. Мне понравилось то-то и то-то, а вот это совсем не понравилось. Или так: гениально, супер-супер гениально. Или вот так: не пиши больше, ты не умеешь писать. Некоторые поступали еще проще: :-), :-( и тому подобное.
 Под рецензиями на сообщения любой автор совершенно бесплатно мог оставить замечание. Это не приносило никаких баллов, но и не отнимало. Поэтому замечаний писали очень много, так как у большинства баллы списывались быстрее, чем прибавлялись. Любовь авторов к замечаниям на рецензии сообщений не совсем понятна, так как, уменьшившись и достигнув нуля, количество баллов, без какого либо сопротивления с чьей- либо стороны, плавно переходило в область отрицательных и даже в каком то смысле мнимых чисел и при желании могло достичь бесконечности. То же самое и в другую сторону без всяких препятствий. Соответственно, в обе стороны относительно нуля существовал рейтинг авторов по количеству баллов на зарегистрированную виртуальную душу. С математической точки зрения это совершенно не существенно. Существенно то, что предыдущие обгоняют последующих, а последующие, соответственно, отстают. Причём скорости обгона и отставания не являются постоянными и могут как увеличиваться, так и уменьшаться в зависимости от ряда факторов.
Каждый автор имел свою страничку с текущими значениями количества баллов, размещенных сообщений, написанных и полученных рецензий, количество и список читателей. Авторы регулярно заглядывали на свои странички, чтобы проверить, как там обстоят дела. Добавились ли баллы? Появились ли рецензии? Замечания на рецензии? Кроме всего прочего, каждое посещение страницы приносило один балл. Десять посещений приносило десять баллов, сто посещений – сто баллов. И так далее. Так же разрешалось писать рецензии на свои сообщения и замечания на рецензии. Почему бы нет? Утром у человека одно настроение, он себя похвалил, а вечером настроение может быть противоположным и его оценки, соответственно, меняются.
Интересно и то, что не всегда рецензии и замечания попадали под нужные сообщения и рецензии. Очень часто их распределение осуществлялось либо произвольным, либо случайным образом, что вносило элементы неожиданности, бодрости и здорового юмора. По тем же правилам начислялись и списывались баллы. Так что абсолютно все участники соревнований находились в условиях честной конкуренции и равноправной борьбы интеллектов без учета прошлых заслуг или будущих побед.
Случайно-произвольным образом выбирались сообщения и номинировались случайно-произвольными номинаторами. Так что каждый мог отправить случайную рецензию на произвольное сообщение номинированное случайно подвернувшимся номинатором. Тоже и с замечаниями. Заметим, к стати, вот что, номинация или прономинация означает то, что сообщение висело на главной странице некоторое, обычно случайное, количество дней. Это существенно повышало рейтинги авторов таких сообщений и номинаторов. Немного перепадало авторам рецензий и замечаний. Страшная сила этот наш человеческий разум. Умопомрачительная.
Каждую неделю из номинированных отбиралось сообщение, набравшее наибольшее количество баллов по посещениям и рецензиям, не важно, положительным или отрицательным, и проводились номинации номинаций. По итогам которых раз в месяц объявлялся победитель, о чем на его странице сообщало соответствующее мигающее оповещение большими красными буквами. Не трудно догадаться, что итоги подводились также раз в квартал, в полугодие, за год и по праздникам.
Но не всё так радостно. За грубые нарушения правил имя автора навечно вычеркивалось из списков вместе со всеми его сообщениями, рецензиями и замечаниями. Тогда приходилось придумывать новое и начинать все сначала, с нуля. Обычно вычеркивали послушных, добропорядочных авторов. Они долго потом вели переписку с почтовыми роботами и поисковыми системами, безуспешно пытаясь отыскать в бесконечных просторах виртуального мира кого-нибудь из администрации сайта. Собирается человек, этакий гуманист, опубликовать очередной бессмертный шедевр, выполняет простые, давно привычные манипуляции с клавиатурой, а ему сообщают – такое имя не зарегистрировано. Как же не зарегистрировано? Он сотни, тысячи раз входил и выходил. Нет имени и все. Нельзя войти. Но это лучше, намного гуманнее, чем войти и потом никуда не выйти. Могли бы и такое придумать. Достаточно установить пароль на выход из системы и неожиданно его менять время от времени. Тогда не вышедший никуда, не сможет, соответственно, никуда войти.
Последнее время, кстати, появилось огромное количество добровольно не выходящих, самозапирающихся выходоненавистников. Все громче слышатся многочисленные призывы никого никуда не выпускать. Они объединяются и набирают силу. Они организуют слежку за выходящими и даже травлю. Они требуют насильно запереть несогласных, их родственников и сочувствующих. С ними трудно спорить, так как не понятно, они не хотят выходить, чтобы одновременно с этим куда-нибудь не войти, или же наоборот, не хотят входить, так как при этом придется выйти? Возможно, среди них достаточно и тех и других. Скорее всего, они еще сами не определились, какая тенденция должна преобладать.
Находятся и такие, которые утверждают, что умудрились, не смотря на все препоны и трудности, дважды войти и дважды не выйти. Эти называют себя колонистами. Колониями клонов. Редко появляются по одиночке, преимущественно наскакивают большими группами. Чрезвычайно быстро размножаются, очень злобны, уничтожают все на своем пути. После их появления говорят так – на моей странице бабуины поскакали. Такую страницу лучше сразу уничтожить, ничего хорошего ждать от нее в будущем уже не приходится.
Страница со следами посещения колонистов вызывает у посетителя отвращение. Второй раз на неё никто не пойдёт, даже самые отчаянные и безрассудные. К тому же колонисты отслеживают адреса посетителей, что ничего хорошего для последних в ближайшей перспективе не ожидается.
Таким образом, эта зараза распространяется с головокружительной быстротой, и остановить ее практически невозможно без тех же колонистов. Время от времени некоторые из них начинают протестовать против собственного протеста. Все на выход! Все вон! Так они кричат и выпихивают самозапирающихся и добровольно не выходящих. Бунтари против бунта, одним словом. Пожарники пожара. Естественно, что, разбушевавшись, они крушили всех подряд. С точки зрения простого пользователя это такое же безобразие, как и все остальное. То войти нельзя, то выйти. Потом, говорят, входи, но назад не пустим. Пользователи зверели и создавали собственные колонии по интересам с целью захвата различных виртуальных областей путем уничтожения аборигенов.
Часто глядя на экран монитора, и наблюдая непрерывную смену сообщений, Джобсон размышлял о том, верно ли он поступил. Иногда ему казалось, что он поступил верно. Иногда он сильно сомневался. Жалел о том, что сделал и о том, чего не сделал. О том, что мог не делать и не сделал. О том, чего не мог сделать и все равно не сделал. Другой раз, задумавшись о сделанном, но ненужном и не сделанном, но нужном невозможно, он слышал свой плачь. Эх, очнуться бы, встать с опостылевшей кровати, зазвонить в колокола как прежде и крикнуть как можно громче: а вот я вас сейчас, сволочей! Крикнуть и написать роман. Хороший, настоящий роман, про любовь и верность. Крикнуть и сделать сайт. Полезный, красивый и удобный. Внезапно он крикнул.
-А вот я вас сейчас, сволочей!
От крика он очнулся и обнаружил, что паралич его отпустил. Шевелились руки. Шевелились ноги. Глаза видели. Ух, ты. Сквозь мутные стекла окна проникали солнечные лучи, и падали на толстый слой пыли покрывавшей пол. Где-то злобно жужжала муха.
-А вот я тебя сейчас.
Станислав Васильевич осмотрел комнату. Кроме железной кровати, на которой он лежал, и мятых простыней никаких предметов больше не было.
-Вынесли всё, гады.
Соседи его были общительные и жизнерадостные люди. В большинстве своем малоимущие и сильно выпивающие без всякой меры по любому поводу. Пропали телевизор, холодильник, шкаф с одеждой, стол с компьютером, все колокола.
. Плевать. Напишу роман. Сделаю сайт.
Последнее, что он увидел, после того, как ударился головой о пол, упав с кровати,
была очень большая комнату. Раньше здесь находился актовый зал и, очень часто, проводились торжественные мероприятия с обязательным всеобщим пением бодрящего и сплачивающего гимна. В комнате стояло двадцать пять столов. На всех столах по одному монитору, крепко привинченному болтами к соответствующему столу с целью обеспечения сохранности информации. Перед каждым монитором – два стула привинченных болтами к полу и друг к другу для большей крепости. На всех стульях  сидели люди, пристегнутые к стульям ремнями безопасности в полном соответствии с требованиями отдела охраны труда. Всего, следовательно, в комнате трудилось пятьдесят душ. Они вглядывались в сообщения, мелькавшие на экранах мониторов, и что-то записывали в толстые книги. При этом каждый выкрикивал то, что записывал, видимо, чтобы исключить дублирование.
В момент удара головой о пол послышался звук.
Дзинь.