Пролог.
Ночь. В доме бедного художника все спят, но это только на первый взгляд, в тесной спаленке кто-то ворочается- это теща художника, женщина шестидесяти лет, в молодости она стала вдовой и воспитывала свою единственную дочь одна. В наследство от мужа ей досталась торговая лавка, которая, в свое время, не дала умереть Марье Степановне(так звали эту достопочтенную женщину) и ее дочери с голоду. Трудилась Марья Степановна, не покладая рук, и никто не осудит ее в том, что иногда она хитрила с покупателем, иногда «ставила палки в колеса» конкурентам- все это делалось ради благополучия ее любимой Марины.
Но всему приходит свой срок, силы Марьи Степановны истощились к тому времени, когда дочь вышла замуж, лавкой заниматься было не кому, и ее продали, так как муж у Марины был человек не практичный, а творческий. И как ни уговаривала мать свою «кровинушку» не выходить за этого « бездельника» замуж, Марина, выросшая в любви, часто балованная матерью, сделала по-своему, и все-таки вышла замуж за бедного художника Алексея Трофимовича Белого.
Человек он был хороший: добрый, тихий, и, вопреки словам своей тещи, совсем не бездельник, просто труд его заключался в написании картин, и делал он это совсем не дурно. К нему часто обращались скупщики картин, но из-за его природной скромности и уступчивости, его частенько обманывали, давая гроши за хорошие картины. Сколько жена его ни бранила, сколько ни уговаривала, что мол надо быть жестче со скупщиками, соглашаясь с женой во всем, каждый последующий разговор со скупщиком заканчивался одним и тем же: скупщик, с купленными картинами, довольный уходил восвояси, а Алексей Трофимович оправдывался перед женой, что эти гроши, вполне приличная цена за его работы.
В такие моменты Марья Степановна закрывалась в своей спальне с внучкой и объясняла ей, что, если бы ее мать была послушной дочерью, то папа у нее был бы или служащий какой-нибудь, или, еще лучше купец, и жили бы мы припеваючи и нужды не знали, а твой папаша, Олюшка, только и знает, что рисунки свои рисует, и продать их толком не умеет. Говорила она так, а сама горевала, как помочь дочке выйти из нужды, что бы придумать. И в одну бессонную ночь она надумала.
Глава 1.
-Мамаша, вы не спите ?-послышался шепот Марины, вошедшей в спальню матери.
-Нет, Маринушка, поди ко мне, ложись со мной рядом, -ласково позвала Марья Степановна -тебе чего не спится, дружочек?
-Не могу заснуть, тяжко мне мамаша, все на Оленьку смотрю, жалко ее, ведь даже и не побаловать мне ее, иной раз и конфет ей хочется купить и одежку красивую, а не могу- не на что…
-Тише, голубушка моя, не плачь, у меня на черный день серебряный рубль сохранен, я дам тебе, пойдешь завтра на рынок и купишь Олюшке, что приглянется.
-Да не в этом дело мамаша, надоело мне нужду терпеть, сил моих нет, и Алексея Трофимовича не переделать, как козленок перед волком, так и он перед скупщиком. Сколько я его не молила, все попусту.
-Знаю, ангел мой, потерпи, «Бог терпел и нам велел»- печально произнесла Марья Степановна и задумалась.
Марина, как в детстве, прижалась к матери, чувствуя тепло ее тела, добрые руки, ласково гладящие ее по голове, по-тихоньку успокаивалась. Мать всегда была для нее тем, что не заменит никто и ничто, она всегда знала, что это единственный человек, который любит ее без границ, который всегда простит и поймет.
-Дочка, не заснула ?- тихо спросила Марья Степановна.
-Нет, мамаша, что?- Марина глянула не мать и увидела хитринку в ее глазах-чему вы улыбаетесь?
-Дочка, знаешь, «на Бога надейся, да сам не плошай», я много думала и придумала, как проучить этого бессовестного скупщика, да и твоему муженьку показать, как надо товар продавать.
-И как, мамаша?
-Не торопи, сейчас все по порядку расскажу, главное, нам с тобой быть за одно.Так вот…
Еще долго слышались шепот и хихиканье в спальне тещи бедного художника. А он в это время сладко спал, не много прихрапывая, да причмокивая, что ему снилось в тот момент, история об этом умалчивает.
Глава 2.
Алексей Трофимович проснулся, не обнаружив свою жену рядом, удивленно заметил, что дочка еще спит в колыбели, «может уже на кухне» подумал он,и стал одеваться. Сегодня ему предстоял не легкий день, сегодня назначена встреча со скупщиком его картин, и Алексей Трофимович надеялся продать ему три свои новые работы.
«Марине приходится каждую копеечку считать, надо бы больше писать…. да не могу я тяп-ляп рисовать, я в каждую свою картину, душу вкладываю…» думал он, не подозревая, что жена его с тещей, уготовили ему представленье, которое изменит всю его дальнейшую жизнь.
-Здравствуйте Михаил Петрович, проходите- приглашал Алексей Трофимович постоянного скупщика своих картин.
Сегодня утром Марина предупредила мужа о болезни своей матери, мол что-то с сердцем ( «странно, она никогда не жаловалась на него» -подумал Алексей Трофимович),и так же попросила быть с матерью по ласковей, дескать болезнь эта дает странные побочные явления- «больно капризна маменька стала, ты ж ее не расстраивай, да всячески угождай»-просила мужа Марина, на что он дал свое клятвенное обещание.
Первый тещин каприз заключался в желании познакомиться с Михаилом Петровичем, объяснила Марья Степановна это как страстной охотой пообщаться с умным, благородным человеком. Помня свое обещание жене, Алексей Трофимович согласился, но при условии, что теща не будет мешать ему, когда разговор зайдет о деле. Марья Степановна сказала, что в этот момент станет «нема как рыба».
- Познакомьтесь Михаил Петрович-это моя теща Марья Степановна, уж очень хотела с вами познакомиться.
-Здравствуйте, батюшка, -слабым голосом, медленно произнесла Марья Степановна, она сидела на кресле, и вид у нее был болезненный, -благодетель вы наш, давно хотела вас лично благодарить, за все что вы нам сделали, что не оставляете нас в трудное время. Присаживайтесь, располагайтесь, сокол, вы наш ясный.
- Покорно благодарю, сударыня, да я не надолго, только картины приобрести, - Михаил Петрович с недоумением думал « что за глупая старуха, о каком она добре толкует, вот уж какой раз покупаю по- дешевке картины этого растяпы художника, да ему все невдомек, что продаются они в десять раз дороже. Это мне их надо благодарить, можно сказать, что я нашел курицу, которая несет золотые яйца, хе-хе или вернее петуха».
-Алексей Трофимович, голубчик, вы несите свои картины сюда , а мы с Михаилом Петровичем пока поболтаем, - небрежно сказала Марья Степановна, -мне ведь теперь редко когда с умным человеком удается побеседовать, все с внучкой нянькаюсь.
Алексей Трофимович хотел было возразить, но увидел строгий взгляд своей жены, которая вошла в горницу с ребенком на руках, покорясь, Алексей Трофимович пошел за картинами.
-Как ваша семья поживает, драгоценный Михаил Петрович, все ли живы здоровы? - участливо спросила Марья Степановна.
-Спасибо, все хорошо- без большого энтузиазма отвечал скупщик.
Как бы не замечая нежелания Михаила Петровича вступать в разговор, Марья Степановна продолжала.
-А я вот приболела, с сердцем плохо, вы знаете, кажется мне последние деньки доживаю, а как вспомню о молодости своей так слезы наворачиваются, ведь, что нынче за время, эх,- жаловалась Марья Степановна и ни одна морщинка на ее лице не дрогнула. Только Марина, наблюдая эту комедию, иногда отворачивалась, сдерживая смех.
Наконец вернулся Алексей Трофимович, Михаил Петрович облегченно вздохнул. Алексей Трофимович продемонстрировал три красивые картины: два пейзажа и один натюрморт с изображением великолепных груш. Этот натюрморт сразу отметил для себя Михаил Петрович, буквально на днях он обещал одной купчихе подобрать хорошую картину для ее столовой. Когда Михаил Петрович оценивающе рассматривал картины, Марья Степановна вдруг вскрикнула.
-Боже ж ты мой, Алексей Трофимович, это ж мои груши, я их три недели назад на рынке покупала. Я их сразу признала. А вы их без моего ведома продать удумали, не позволю!
Бедный художник с широко открытыми глазами смотрел на тещу, в его взгляде читался приговор «Все. Помешалась.». А Михаил Петрович так и сидел с открытым ртом.
-Дорогая Марья Степановна,- осторожно начал Алексей Трофимович- я ваши груши просто изобразил на картине кистью.
-А кто тебе позволял?- с возмущением заявила Марья Степановна,-я их на свои сбереженные деньги купила, а ты значит их теперь продать вздумал?
Тут Марья Степановна приложив руку к сердцу, запричитала.
-Ой, сердечко заныло, Господи дай мне сил.
Марина мигом подскочила к матери, стала ее утешать, при этом уничижающе
глянула на мужа.
-Не волнуйтесь маменька, никто ваши груши не отдаст,- успокаивала она мать.
Тут заволновался Михаил Петрович, боясь потерять хороший товар, он произнес.
-Уважаемая Марья Степановна, может вам полегчает, если я вам за ваши груши хорошую плату предложу?
-Не знаю, не знаю, дорогой Михаил Петрович, нынче ведь все так дорого, и лекарства и питание, да и не ровен час…
-Ну не надо о самом худшем, достопочтенная Марья Степановна, я думаю два рубля за ваши груши- достойная цена, на рынке они небось таких денег не стоят.
-Да о чем вы толкуете, милейший, мои драгоценные груши всего за два рубля, им цены нет, вы посмотрите они ведь как живые. Настоящие груши съел- и нет их, а эти на всю жизнь, любуйся ими сколько хочешь.
Тут завязался спор двух деловых людей, Михаил Петрович не желая терять обещанной картины, пытался уговорами и посулами, склонить Марью Степановну как можно быстрее и дешевле получить эту картину. Весь этот разговор ему порядком надоел, да и как у делового человека у него не было времени долго засиживаться. В свою очередь Марья Степановна понимая это тянула время, то становилась непреклонной, то всхлипывала, то изнемогала от боли.
Всю эту картину наблюдали Алексей Трофимович, в глазах которого застыл немой вопрос, может он начинал догадываться в чем дело, Марина, которая в минуты надобности помогала матери играть комедию, и маленькая Оленька, которая ползала на полу и ничего не понимала.
-Ладно, Михаил Петрович, уговорил, сил моих больше нет,-после длительной дискуссии произнесла Марья Степановна.
Михаил Петрович, весь в поту, в душе возликовал.
-Хорошо, голубчик, пять- так пять, но….только в том случае, если за вот эти мои любимые деревца, ты так же заплатишь по пять рублей, на этом мой разговор закончен,-произнесла вердикт Марья Степановна.
У Михаила Петровича округлились глаза. Он пытался протестовать, но силы и терпение его были на исходе, он успокаивал себя тем, что продаст их все равно намного дороже и поставит условие этому растяпе художнику, чтобы в следующий раз, во время сделки, духу его тещи чтобы не было.
-Согласен Марья Степановна, только из уважения к вашей старости,- после минутного молчания произнес Михаил Петрович.
-Спасибо, любезный вы наш, дай Бог вам всего,-сразу оживилась Марья Степановна. Нажелав ему разных благ, встала с кресла ( нимало удивив Михаила Петровича, ведь не давно помирала от болезни), сама проводила его и закрыла за ним дверь.
Вернувшись в горницу она застала дочь и зятя весело смеявшихся над ее представлением.
-Марья Степановна, а ведь в вас пропадает талант великой актрисы!
-Учись, Алексей Трофимович, пока я жива,- подмигнула теща зятю.
На радостях от удачной сделки, в семье бедного художника решили приготовить праздничный ужин. Они и не подозревали, что эти груши будут для их семейства судьбоносными. В дом к богатой купчихе, которая приобрела натюрморт с грушами, часто заходили различные люди, и всем нравилась эта картина. Некоторые из этих людей изъявили желание заказать для себя картины у этого художника. Через Михаила Петровича купчиха разузнала ,где живет наш бедный художник, и после этого у Алексея Трофимовича не было отбоя от заказов. Буквально через год семейство художника переселилось в более благоустроенную квартиру, и еще долго там вспоминали «волшебные груши».