Пусть любовь придёт ...
Казалось бы, это был такой маленький фрагментик жизни, как цветное стёклышко в калейдоскопе, но он крепко обосновался в памяти и, со временем, занимает в ней всё больше места. И это не только воспоминание, это то, что стало неотвратимо и быстро меня менять.
По городу гуляла поздняя осень, мела по дорогам и тротуарам снежную крупу, вперемежку с осыпавшейся хвоей лиственниц, листьями ольхи, трепала голые ветви, матово отсвечивала грязным льдом луж. Её холодный ветер носился по улицам и наведывался во все подворотни, заглядывал в плохо притворённые тамбуры и подъезды домов. Промозгло было. Весь день над городом висело серое небо, а наступающие сумерки сделали его вид неопрятным, похожим на плохо оштукатуренную стену. Люди, отворачивая и укрывая лица от ветра, передвигались быстро, забегая в магазины, чтобы согреться и получить передышку от борьбы с настырным ветром.
И меня несла осень по улице. И как многие я спешил в тепло дома, и как многие я забежал в магазин чуть согреться по дороге и купить хлеба и чего-нибудь к чаю.
В тамбуре булочной я, вдруг, встал как вкопанный. В углу, в картонной коробке сидел котёнок, примерно двух месячного возраста, абсолютно чёрный и гладкошёрстный. За моей спиной проходили люди, а это очаровательное создание с каким-то светлым любопытством смотрело на меня и прохожих. Он не сознавал того, что с ним происходило, и воспринимал всё, как приключение и расширение мира. Новое приходило к нему, и он его жадно впитывал. Видно было, что котёнка принесли заботливые руки. Коробка была аккуратная, выстелена байковой бежевой тряпочкой. В углу из материи было свёрнуто кольцо, в середине которого закреплено блюдечко с молочком на дне. Котёночек был чистенький и очень доверчивый. Он верил миру и людям. В его взгляде была какая-то задорная искорка, когда он заглядывал мне в глаза. Он ещё совсем недавно играл. Его так любили! Детские руки, прощаясь, оставили ему маленькую, своими руками сшитую, куклу. Тряпичный розовый пупсик со смешной нарисованной мордашкой устало разметал ножки и ручки на складочках материи. Он лежал, как залог того, что вот-вот появится любимая подружка. Котёнок не сомневался в этом.
Прошёл в магазин. Я стоял в короткой очереди за хлебом и размышлял об увиденном. Ясно, что по каким-то причинам девочке, а я был уверен, что это была именно девочка, пришлось расстаться с котёнком, или с одним из нескольких и, наверняка, по настоянию взрослых. Ох уж эти взрослые. У них всегда столько убедительных доводов и причин… И, принесла девочка частичку своего сердца и оставила в надежде, что увидят котёночка хорошие люди и заберут к себе жить. Будет у него свой дом, тёплый и уютный.
Мне так хотелось его взять. Словно, он был для меня… Но я, ведь, тоже взрослый. У меня дома живёт моя старая добрая кошка. Сам я геолог и в лето, да и не только, таскаю её с собой. В машинах, самолётах, вертолётах вожу её в поля. И себе хлопоты и, главное, ей, Буське, уже столько лет маята со мной. Натерпелась и страхов и неудобств за восемь-то лет. Мне и её-то жалко, что хозяин у неё такой непутёвый. Сам таскается по свету, и животное мучит. И никакие прелести полей с их природой и волей, так сладостной для кошачьей породы, это не компенсируют. Все-таки кошка домашнее животное. А котёнка куда? Тут даже колебаться нечего. Ради добра ему же не возможно его забрать.
Но я, ведь, видел его. И мы смотрели друг другу в глаза. Это невероятно. Будто я до сих пор не видел котят.
Я вдрызг расстроился, махнул на хлеб и сладости рукой и пошёл прочь. В тамбуре мы опять встретились взглядами. Душа моя сорвалась, и я нёс её растерзанную домой и твердил ей, повторяя, всё те же доводы, что сжали моё сердце в магазине.
Дома я каялся перед Буськой, рассказывал, какого я встретил котёнка, и как мне тяжело было от него уйти.
- Буськ, ты у меня чёрно-белая и пушистая. А он весь-весь чёрненький и гладенький. А глазки у вас обоих жёлтенькие, золотые. Жизнерадостный он, смелый и смышлёный, как ты в детстве. И он котёнок, Буська! Котёнок. Жизнь со мной тебе не позволила родить детишек. Да что там родить, тебе не довелось и с котом каким погулять, так и не узнала любви. Поёшь только иногда по ночам, страдаешь. Прости уж меня, киска. Не осторожен был, когда взял тебя в жизнь кочевую. Сейчас, вот, не взял. Но не верит сердце, что так лучше, что так правильно.
Буська слушала меня, а я представлял себе, как бы я таскался в аэропортах и на работе с двумя созданиями… Ну, «ни в какие ворота это не лезло». Не лезло. Но душа моя где-то спряталась в квартире, и я даже не просил её вернуться.
На следующий день я обнаружил в магазине пустую коробочку. Вздохнул с облегчением. Видимо, котёнок попал в добрые руки. Вместе с ним и пупсик исчез. Хорошо, что их не разлучили. «Хорошо, хорошо» я твердил себе. Но и душа и сердце молчали.
С той поры я стал замечать, что я хожу везде осторожней, внимательней вглядываюсь в людей и даже в окружение. Я всё время жду встречи с теми и с тем, с кем и с чем мне предназначено встретиться. Даже когда спешу или почти бегу по улице, да и в любом месте, где бываю, я чутко жду встречи. И я не обманусь, моя душа помнит глаза чёрненького котёнка.
В моей жизни частенько приходили предсказания моего будущего. Я почти сразу догадывался об этом, не смотря на различный их символизм. Не знаю как. Душа что ли зорка была к этому? Не знаю. Но самое сложное было в это поверить. И я много раз отказывался верить, но судьба всегда напоминала мне о тех символах и правоте души. В этот раз я поверил. Я поверил, что котёнок мелькнул в моей жизни, чтобы в следующий раз я не оказался слабее самого себя, и был готов открыть своё сердце, не смотря ни на что.