Ноль
Зима удивительное время года. В нем сочетается простота и изящество черно-белых линий, которые доминируют в природе. А тонкость и симметрия летящих снежинок, радуют своей совершенной формой и заполняют мягким присутствием все плоскости. Это похоже на тихий потоп и белый нетронутый лист бумаги.
И конечно, та детская радость, которая охватывает нас при виде первого снеге, ни с чем не сравнима, и хочется броситься в него и зарыться с головой, а потом мчаться на лыжах или санках по белому склону. Но все эти радости доступны лишь для жителей небольших поселков и деревень. А жители больших городов не оснащенные лишней энергией или автомобилями, вынуждены пребывать в малоприятной сырости, что тоже неплохо, если можно редко выходить на улицу.
Петров любил тихое зимнее уединение, вовремя которого хорошо думалось и писалось.
Но не всякая зима дает творческое утешение, в моменты оттепелей у поэта случались и подавленные состояние. Попав в одно из таких состояний, Петров решил развеяться и поехал к знакомому художнику Андрею, у которого был весьма своеобразный взгляд на эту погодную канитель.
Андрей, как, впрочем, и всякий настоящий художник, имел свой собственный выход на окружающую его реальность. Что выражалось и в его творчестве – на картинах, где присутствовала некая смесь из прямой и обратной перспективы, что и создавало неповторимый колорит и по-настоящему оживляло полотна. Что и говорить, но, только имея свой угол зрения на окружающий мир можно быть настоящим художником. Но за все надо платить, любые увлечения меняют мир нашей души и бытие.
… На звонок в дверь открыл всклокоченный Андрей и, подняв свои, устремленные в неведомую даль глаза сказал:
- Ты не представляешь старик, как печально жить на свете, когда на термометре ноль градусов по Цельсию!
- Отчего же, - живо возразил Петров, - прекрасно себе представляю, присутствует весь пошлый набор – головная боль, резь в глазах, болит спина и невозможно сосредоточиться на работе. И все жизнь превращается в унылое страдание, ведущее за собой у более слабонервных запой, у мене психоз с таблетками.
- Это все физиология, а я о другом.
- Тебе этого мало, да ты просто имеешь ангельское терпение, - с удивлением воскликнул Петров.
- Нет, все дело в том, уважаемый поэт, что ноль это полное отсутствие энергии. Ты вдумайся по-настоящему – в эту цифру, в этот символ! Это же ничто, дыра, провал, отсутствие жизни, где еще не оформлено пространство и объекты. При таких условиях не то, что работать, жить практически не возможно – впадаешь в анабиоз.
- Но это еще и точка таянья льда, - возразил Петров, и немного подумав, добавил, - это еще и дырка от бублика, и колесо, но всякое явление можно взглянуть по-разному.
- Да, как ни крути, - горячился художник, - дырка она и есть дырка. Как ее не изображай, она на себя все стягивает и поглощает пространство. Не даром Малевич написал не черный круг, а именно черный квадрат, чтоб не так страшно было и можно за углы в случае чего ухватиться.
- Ну, ты это с углами-то полегче, - замахал на него руками Петров, - чаю вот лучше поставь, и тогда спокойно посидим, и обсудим, обступившую нас проблему.
Андрей согласился и занялся делом. Петров про себя думал, - а что неплохой подход к этой слякоти, только слишком депрессивный, надо только как-то украсит и обставить эту идею, а что если…- и продолжил в слух:
- Послушай Андрей, а ведь ноль это нечто нейтральное, нечто предначальное. Вот, например, нейтрино, масса близка к нуля, стабильность есть и с веществами практически не взаимодействует. Ну, чем не образ нуля или чего-то близкого к этому, а все-таки частица.
- Да? - с сомнением протянул Андрей, ставя чайник, - нет неубедительно, хотя характеристики схожие. Но название какое-то больно суетливо итальянское нейтрино - сильно отдает кордебалетом
- Ну, знаешь, дорогой на тебя не угодишь, - возмутился Петров, - в нуле есть нечто женское, некие округлости и проем. И вообще это половина всей компьютерной информации если уж на то пошло. Да, согласен, порыва в нем нет, но на то ты и мужская единица, чтобы при слиянии с нулем попадать сразу в десятку. Ведь ноль это площадка для творческого взлета, ведь чтобы что-то сотворить, например, построить здание необходимо сначала очистить территорию, а уже потом на этом пространстве воздвигать новую идею, здание. Это нулевой цикл, табула раса, чистый лист - это полная свобода для творческой фантазии и творца в этом случае ограничивают лишь его собственные возможности! – закончив эту тираду Петров, стал пить чай, победоносно поглядывая на художника.
А тот был уже далеко в своих творческих эмпириях.
- Действительно, - ответил он, - если добавить горизонт и дать по нему две продольные линии, которые соединятся уже в другом пространстве, то тогда…
И забормотал что-то понятное только ему.
Петров посмотрел на приятеля, сереющий вечер и пошел на улицу думать о своем.