-- Чертова война.
Главнокомандующий сегодня явно был не в настроении. Он уже прикончил одну бутылку и теперь пытался открыть вторую. Генералу такая ситуация не нравилась. Нет, конечно, ничего страшного, побузит главнокомандующий и успокоится. Как-никак, военный старой закалки, без разрядки не может. Но все-таки подрыв боеспособности страны. Да и разговоры с пьяным начальником особого удовольствия не доставляют.
-- Не вижу причин для беспокойства, сэр. Перевес на нашей стороне, это должно привести к победе.
-- И какой перевес? Сотая доля процента? Две сотые доли процента?
-- Ну, точно не помню, около того. Если пожелаете, могу уточнить у компьютера.
-- Опять компьютер.
-- Современную войну нельзя вести без современной техники.
-- Зато вполне можно вести без современного человека.
-- Вы не правы, сэр. Человек необходим.
-- Для чего?
-- Ну, для наблюдения. И внесения предложений. Даже самые современные компьютеры не обладают человеческим опытом ведения войн.
-- Как будто он им нужен. Вот я сейчас возьму и отдам приказ о всеобщем наступлении. И что?
-- Компьютер Генштаба внимательнейшим образом рассмотрит ваше предложение.
-- И отклонит из-за большого риска. Видите ли, семьдесят на тридцать – слишком опасно. Им подавай девяносто девять, не меньше.
-- Военная кампания не может строиться на плохо продуманных действиях.
-- Плохо продуманных? Да я скоро сдохну от машинной сверхосторожности!
-- Неосторожные действия могут привести к неоправданным потерям.
-- Войну невозможно вести без потерь.
-- Так они есть. У нас повреждены…
-- Меня неинтересно, сколько самовосстанавливающихся участков повреждено и сколько ракет выпущено. Вы бы еще патроны, потраченные на стрельбы, посчитали.
-- С начала войны шесть тысяч семьсот двенадцать.
-- А теперь запомните: потери должны быть трудновосполнимы.
-- Но ведь это может нанести непоправимый удар по экономике.
-- Правильно, одна из целей войны. Мы бьем врага, враг бьет нас. Кто крепче, тот и выиграл. А сейчас… Постреляли с обеих сторон, прикинули результаты, посчитали проценты. Больших расхождений нет – продолжаем. Все обыденно и пошло. Мой дед в безумной атаке потерял четверть роты. Стал героем. Теперь кто-нибудь из нынешних солдат рискнет пойти в атаку?
-- В этом нет необходимости.
-- А если возникнет?
-- В прошлую войну у нас были человеческие потери.
-- Ну да. Один военнослужащий. Побежал в зону обстрела за забытым пистолетом. Погиб героем. После этого система контроля усовершенствовалась, теперь солдат даже в пьяном виде в шахту свалиться не может.
“На себя, что ли, намекает?” – подумал генерал, глядя, как главнокомандующий уговаривает вторую бутылку. Вслух же сказал:
-- Но ведь человеческие потери увеличивают людские страдания.
-- А куда без них. Какая война без страданий. Люди должны ненавидеть. А чтобы ненавидеть, они должны страдать.
-- Кого ненавидеть?
-- Врага. Или нас. Обычно и врага, и нас. Высокие налоги, военная цензура, повышенные меры безопасности, цинковые гробы. Рыдающие матери, люди, арестованные на всякий случай, несчастные обыватели, узнавшие, что такое дефицит, интеллектуалы, не терпящие любые ограничения. Все они считают то, что ты представляешь, источником своих бед. А мы пытаемся перевести стрелки на врага. Удается – хорошая война, но надо побыстрее победить. Народ не любит терпеть долго. Не удается – плохая война, надо поскорее закончить. Потому что куча людей желает того же самого, но сразу. Невзирая на ущерб государственным интересам. И с народом приходилось считаться. А сейчас? – Главнокомандующий протянул генералу листовку. – Кто-нибудь будет обращать на это серьезное внимание?
Генерал внимательно изучил причину негодования начальника. Ну да, иногда молодежь балуется подобным. Миру – мир. Нет войне. Обязательно белый голубь. Ну и что?
-- Стоило из-за этого заводиться, -- удивился он. – Подумаешь, детишки шалят.
-- Именно, шалят, -- рассердился главнокомандующий. – То есть относятся несерьезно. К чему? К войне! А почему?
-- Не знаю, -- честно ответил генерал.
-- Не думаете или не слушаете?
-- В таком, что в современной войне для человека не осталось места. Так, генераторы глупых идей и украшения на пульты. А раз мы бесполезны, то и отношение у нас несерьезное. Единственный интерес – ставки делать. Кто победит, куда ракеты ударят, сколько из них ПРО перехватит.
-- Однако ваши подчиненные, господин главнокомандующий, относятся к войне более серьезно, чем гражданские лица.
-- Каким образом? Носят форму и встают при моем появлении?
-- Мы давали присягу и обязаны защищать родину в любое время.
-- Да? И когда вы в последний раз защищали родину в нерабочее время?
-- Это было, дайте вспомнить…
-- Не трудитесь. Последняя учебная тревога была двенадцать лет назад. А о начале очередной войны я узнаю из новостей, как и все люди.
-- Но все-таки нас отличает верность долгу и склонность к самопожертвованию.
-- К чему? Генерал, вы что, способны пойти в атаку? Или отстреливаться до последнего патрона? Да вы, как военнослужащий, хотя бы убить кого-нибудь способны? Даже у меня к врагу не осталось ни капли ненависти. Вот скажите, генерал, что вы будете делать, если сейчас здесь появится русский?
-- Ну я, наверное, согласно инструкции…
-- Уверен, вы предложите ему чашечку кофе.
-- Русские больше уважают чай.
Главнокомандующего ответ почему-то взбесил. Недолго думая, он запустил в генерала стаканом. Тот даже не успел ничего понять. А вот реакция системы контроля была мгновенной. Вылетевший защитный диск перехватил стакан, а осколки ссыпались в контейнер подъехавшего робота-уборщика.
-- Господин главнокомандующий, вам необходимо прервать работу и отдохнуть, -- проворковал компьютер приятным женским голосом. – В противном случае я буду вынужден временно отстранить вас от командования.
-- Меня!? кто здесь главный!?
-- В функции системы контроля входит наблюдение за состоянием любого военнослужащего и вынесение обязательных для исполнения рекомендаций в случае, если чье-то состояние здоровья угрожает безопасности. Данные полномочия подтверждены начальником медицинской службы.
-- Ничего не поделаешь, господин главнокомандующий, -- развел руками генерал, -- придется подчиниться.
-- Ну нет. Лучше я подохну главным.
-- Что вы имеете в виду?
-- Поздравляю вас с первой потерей в этой войне, -- сказал главнокомандующий, вынимая пистолет.
Он приставил ствол к виску и выстрелил.
“Боюсь, второй раз такое не пройдет, -- подумал генерал, глядя на падающего начальника. – Система контроля самосовершенствующаяся.”
-- Ничего себе. Представление на Героя России. А не слишком, генерал?
-- Думаю, стоит. Операция прошла успешно, противник потерял главнокомандующего. Это улучшило наши шансы на, сейчас уточню…
-- Не трудитесь, генерал. Вам должно быть знакомо понятие “в пределах общей погрешности”.
-- Хоть что-то.
-- И Героя, значит, хоть за что-то? За то, что какой-то придурок нашел идиотскую листовку и предложил показать ее главнокомандующему противника? Мол, тот слюнями изойдет от злости. А компьютер Генштаба взял да и воспринял шутку всерьез. Да за такое премию стыдно давать!
-- Но награждение заставило бы замолчать всех, кто говорит о малой значимости человека в современной войне.
-- Малой? Генерал, а мы вообще нужны?