Он прошел по опушке, освещенной вечерним солнцем, и забрел в густую чащу леса, в которой было сыро и прохладно. Он шел очень быстро, не разбирая тропинок, перешел вброд небольшую реку, промокнув по пояс. В его нервной походке была заметна отчаянная истерика. Он сам не знал, куда он идет – просто шел куда-то на запад, за уходящим солнцем. Мысли роились в его голове, как пчелы: «Она сказала «нет...». Как она могла! Она разбивает мне сердце... Ей нравится делать мне больно... Она просто хочет меня уничтожить». Поднявшись в гору, он увидел прекрасный пейзаж, но это почему-то не очень его обрадовало. Он пошел дальше, на другую сторону холма. Прошло около двух часов, солнце уже заходило за горизонт. Вскоре он вышел на какое-то шоссе. Он побрел по нему в сторону города. Из-за поворота выехал грузовик, который ехал в ту же сторону. Алексей поднял руку, но машина проехала мимо, издевательски просигналив. Алексей проходил мимо высоких дач, стоявших недалеко от дороги. Потом снова начался лес. Уже стемнело. Ему было прохладно в мокрых джинсах, и он свернул с дороги в лес, чтобы развести костер и согреться.
Пламя освещало его худое лицо и темно-русые волосы. Дрова приятно потрескивали в ночной тишине. Он сидел на бревне и смотрел на огонь, который отражался двумя звездочками в его зрачках. Конечно, он снова думал о ней, ведь она самая прекрасная девушка в мире. Он так долго искал ее, но она сказала «нет...». Было грустно и одиноко. Вдруг в стороне треснула ветка. Алексей насторожился и долго смотрел в темноту. Ничего не было видно, и он снова уставился на огонь. В лесу что-то изменилось, выдавая чье-то присутствие. Алексей снова посмотрел в темноту, казалось, он слышал чье-то дыхание. «Измена», – подумал Штирлиц. Вдруг из-за деревьев вышел мужичок лет сорока, среднего роста.
– Пусти погреться, добрый человек, – сказал он.
Алексей от неожиданности потерял дар речи.
– Пожалуйста, жалко, что ли, – наконец сказал он.
– Я тут дачи сторожу. Меня Константин зовут, – сказал мужичок.
– Алексей, – он протянул руку.
– Вот, опоздал на автобус, а возвращаться не хочу, потому что немного выпил водки. А ты здесь какими судьбами?
– Да я и сам не знаю, какими. С девушкой поссорился.
– С девушкой поссорился? А потом чего?
– Потом пошел в лес и, в конце концов, пришел сюда.
– Это ты из города сюда пришел, что ли?
– Ну да.
– Ну ты даешь! Здесь до города километров пятнадцать будет. Ну ничего, не переживай. Водочки хочешь?
– Не откажусь.
– У меня еще и колбаса осталась. Сейчас мы это дело поправим. Только вот у меня один стакан, так что придется по очереди, если не брезгуешь.
– Давай.
Константин достал из сумки бутылку водки, стакан и кусок «Одесской» колбасы, налил водки в стакан и протянул Алексею. Алексей выпил, крякнул и зажевал колбасой.
– Ну что, полегчало?
– Есть маленько.
– Проверенное лекарство. Да, брат, все наши беды из-за женщин. Я вот тоже живу с женой, а любил совсем другую женщину.
– Как же ты так живешь?
– Да вот так и живу. История нередкая. В жизни, брат, редко бывает так, как мы хотим.
– Я бы так, наверное, не смог.
– Жить захочешь – сможешь.
– Жить с одной, а любить другую? Да это же бред какой-то!
– То-то и оно. Вся жизнь – бред. Куда ни сунься. Ты еще молодой, идеалист. А в жизни идеализма очень мало. Еще водочки выпьешь?
– Давай.
Константин налил Алексею полстакана водки.
– Ты, небось, красивую девицу выбрал?
– Ну да.
– А ты лучше среднюю выбери. Надо любить душу человека, а как он выглядит – это уже второй вопрос.
– Я не умом выбирал, сердце само выбрало.
– Так, может, даже лучше. Только вот я предпочитаю держать сердце под контролем.
– Она вчера отказала мне в своем обществе. Она сказала “нет…”. И я пошел за уходящим солнцем, пришел сюда.
– В этом что-то есть, парень. Это я тебе как художник говорю. А я уже старый художник. Я написал уже сотни картин.
– А почему в охране работаешь?
– Потому что я устаю от себя и своих картин. Я сейчас отдыхаю от них.
– Что пишешь?
– Пишу тонкости жизни. Например, разбитое деревенское окно, на подоконнике лежат яблоки, и лошадь через разбитое окно пытается достать яблоко. Все это происходит ночью, а лошадь белая. Свет падает от луны и свечи, которая стоит в комнате... Как тебе такой сюжет?
– Здорово!
– Понимаешь, от разбитого стекла идет такое дребезжание, что мурашки по спине идут. В картине обязательно должно быть это дребезжание, тогда она звучит, как струна. Я написал эту картину уже шесть раз, и каждая копия уходила моментально.
– Да ты, наверное, богат.
– Вовсе нет, я пью много водки. Но это не важно... Я сейчас вспоминаю свою молодость, браток. Дело в том, что я раньше тоже ходил за уходящим солнцем, когда мне было тяжело. В этом было что-то прекрасное, парень. Я делал это каждый раз, когда нервы готовы были взорваться. Я был безумно влюблен. Ее звали Лена. Она была прекрасна, как утренняя роса. Это было двадцать пять лет назад. Я был юн, как никогда. Но она отвергала мою любовь и, честно говоря, просто не обращала на меня внимание. Как я переживал, как я бесился! Мне хотелось умереть. У нее был другой парень и она, наверное, любила его. Я был ей не нужен. Она была младше меня на год. Возможно, мы были бы прекрасной парой, но этому не суждено было случиться. В этом случае единственное лекарство – это время, и чтобы выиграть его, я ходил за уходящим солнцем... Как зовут твою девушку?
– Ее зовут Катя.
– Тебе, должно быть, очень тяжело, но ты не отчаивайся. У тебя все будет хорошо. Поверь мне, тебе нужно просто подождать, пережить этот ад, понимаешь?
– Да. Ты прав.
– Выпей еще водки и ложись спать, а я посижу у костра.
Он сидел около часа. В его голове проносились давние события его юности. Они были прозрачны и реальны, как старый кинофильм, который знаешь до последнего эпизода…
– Я волнуюсь за тебя, Костя. Прости, но я не могу быть с тобой. Ты должен это понять, я люблю другого.
– Я все понимаю, Лена. Я ухожу. Ты ни в чем не виновата. Я люблю тебя.
– Ты звони. Мы будем друзьями. Не пропадай. Куда ты пойдешь?
– Я пойду за уходящим солнцем.
Черноусов Владимир 2004 г.