Шекспир по-приморски

Николай Семченко
Шесть лет назад московский еженедельник «Книжное обозрение» проводил конкурс на лучший перевод 130-го сонета Шекспира. Это было потрясающе увлекательное состязание поэтов, за которым следили и многие хабаровские книголюбы.
Победителем конкурса стал Андрей Кузнецов, живущий во Владивостоке. Больших денег он не получил, зато моментально стал знаменитым. Его наперебой приглашали на радио, телевидение, различные вечера, а известная интернетовская «Лавка языков» поместила на своих страницах все его переводы Шекспира.
Но, к сожалению, электронные издания еще доступны не всей читающей публике. Потому журнал «Дальний Восток» сделал благое дело, опубликовав все сонеты Шекспира в переводах Андрея Кузнецова. Литературовед Елена Первушина, к тому же, сделала в пятом номере журнала обстоятельный обзор работ приморских авторов, которые тоже предпринимали попытки подобных переводов.
 Оказывается, несмотря ни на что, люди по-прежнему не только пишут стихи сами, но и пытаются по-своему перечитать мировую классическую поэзию. Кто-то строит коттеджи, а кто-то выстраивает в душе скромный домик для музы.
Андрей Кузнецов вообще-то не профессиональный литератор. Он занимается эксплуатацией самолетов и двигателей. Но поэзия увлекает его с детства. Причем, ему оказалось мало читать Р. Бернса, Д. Китса, Э. По, Р. Киплинга и других англоязычных авторов в чужих переводах – захотелось делать их самому.
Настоящие ценители Шекспира знают, что его самые известные переводчики С. Маршак, Б. Пастернак и А. Финкель утвердили  основную русскую форму ритмико-интонационной и лексико-стилистической модели шекспировского сонета, достаточно близкую оригиналу. Правда, некоторые ее особенности — например, мужские рифмы, с обязательным ударением на последнем слоге — они не всегда выдерживали. Андрей Кузнецов, зная это, счел обязательным в своих переводах сохранить и 5-стопный ямб, и перекрестную рифмовку, и мужские рифмы.
«Судить о переводах только по их формальному соответствию ритмике оригинала, конечно, недостаточно, - пишет Елена Первушина. - Оценивать переводы вообще очень трудно, хотя в переводоведении есть множество научных критериев этих оценок: соответствие содержанию, жанровому канону, образно-метафорическому строю, ритмико-интонационному и поэтическому размеру, лексико-стилистическому рисунку оригинала и другое». Все это так, но у каждого подлинного ценителя поэзии есть свой Шекспир. Иногда как раз важнее именно это.
Зачастую писательское «я» переводчика вступает в сложные отношения с другим, оригинальным «я» переводимого автора. При этом возможные трансформации могут быть следствием некоего пиетета перед оригинальным творцом, внутренней потребностью размежевывающего барьера в отношениях с ним.
С. Маршак, например, всегда устанавливал этот барьер и в собственном творчестве обращался к художественно-стилевой манере, совсем не напоминавшей манеру его шекспировских переводов. Б. Пастернак, в отличие от него, отказывался от этих границ. Один литературовед иронически писал, что в переводах Пастернака создается впечатление, что «не только старый и король Лир, не только юная Джульетта, но даже безграмотные могильщики из «Гамлета» уже читали и стихи, и прозу Пастернака, полюбили его творчество, заразились отдельными его словечками и общим строем пастернаковской фразы».
Так вот, когда читаешь переводы Андрея Кузнецова, то невольно ловишь себя на странном ощущении: это не тот Шекспир, к которому мы привыкли. Переводчик не пытается говорить за него – он как бы говорит «от себя», открывая любимого поэта заново. Для этого ему надо обладать еще и редкостным талантом читателя, способного пропустить иноязычный текст через собственное поэтическое напряжение.
Вообще, подобная публикация в «Дальнем Востоке» - прецедент. Об этом книголюбы говорили в Хабаровском Доме творческой интеллигенции на презентации  пятого номера журнала. К переводам Андрея Кузнецова можно относиться по-разному. Но несомненно одно: это интереснейшее явление современной литературной жизни Дальнего Востока. Возьмите как-нибудь на досуге этот номер журнала и, не торопясь, прочитайте Шекспира «по-приморски»…