На улицах российских городов, между домами или напротив подъездов, можно часто увидеть торгующих всякой мелочью людей. В основном, это пенсионеры, домохозяйки. Или временно безработные, для которых лдюбая копейка ко двору. Чаще женщины. Продают они от семечек и жвачек до чупа-чупсов, зажигалок, сигарет по штучно. Редко когда успеешь заметить, что кто-то у них что-то берет. Обходят строной, отворачивая лица. Иной раз с перекосившими черты неприязненными, а то и завистливыми, усмешками. Но заработок, какой-никакой, наверное, есть, иначе бы зачем торчать пд палящими лучами, на холоде, под дождем, при снеге, с утра до позднего вечера. Сами продавцы ни на что не претендуют. Лишь бы не трогала налоговая инспекция, участковый милиционер. Или разгулявшиеся отморозки, для которых, как известно, закон не писан. Подойдут, наберут чего захотят. И уйдут, гогоча на весь микрорайон, не бросив на фаянсовую тарелку ломаного гроша. А продавец дрожит от не выплеснутого негодования, от того, что за много часовое терпение успел заковаться в нервный комок. И возникает чувство жалости, которое больше подошло бы к покалеченной опять же отморозками, или попавшей под машину, бродячей собаке. Но никак к человеку. И смириться с подобным явлением трудно. Деньги нужны всем, да в первую очередь им, во всем обиженным государством.
Но вот что странно. Стоит любое из торговых мест занять человеку наружности не славянской, как закипает бойкая торговля. Особенно, если им окажется брат русскому младший. Кавказец ли, азиат. Хоть абориген алыпугачевского племени ту-ту. Здесь и не надо ничего, а все равно деньги протягивают. Веселятся, заводят никчемные разговоры, сдачи не всегда берут. Опять же, грешат подобным сочувствием те же женщины.
И приходит некое прозрение, что в русском народе свой своему действительно враг. Или в своем отечестве… помогать никому не следует. Или никак не нажрутся, теперь пусть так обойдутся. Или свой свояка принимает… за волка. И так далее.
Вот… холопское отродье. Оторванное от теплых родных хлевов, в чужом для него городе, оно в нем начинает насаждать свои первобытные звериные законы. Заставляет следовать им, из опасения быть зачисленными в белые вороны, людей грамотных. И ничего уже с этим не поделаешь. Пока не родится седьмой ребенок. Только он полностью примет предложенные городом новые правила игры.