ПЛАНЕТА, КОТОРУЮ МЫ ПОТЕРЯЛИ…
(литературно-философское публицистическое эссе)
Когда-то, в конце 50-х, вышел в свет замечательный фантастический роман Ивана Ефремова «Туманность Андромеды». Я, совершенно юный в то время пацан, помнится, читал роман взахлеб, не останавливаясь. И был настолько потрясен его героями и событиями, что даже кинулся было сочинять какую-то песню, в которой слова были мои, а мелодией служила та самая, ставшая уже классикой песня «Sou le ciel de Paris» («Под небом Парижа»). Помимо того, я перечитал тогда всевозможные рассказы и романы И. Ефремова – всё, что сумел достать.
Помню, меня долго «не отпускал» его роман «На краю Ойкумены», которому я втихаря жертвовал уроки географии в школе, пока меня, наконец, не вычислила и не наказала учительница географии. Роман она у меня конфисковала, вернув его только под мое «честное пионерское», что не буду, мол, больше читать его на уроках.
Остальная фантастика Ефремова тоже «держала» меня долгие годы. Его рассказы поражали отточенностью сюжетов и легкостью изложения. Даже много позже, когда я учился в Московском Автодорожном, Иван Антонович Ефремов продолжал оставаться для меня кумиром. «Автодорожный» стал для меня случайным выбором: я готовился поступать в МАИ, Московский Авиационный, но медики МАИ сказали мне свое твердое «Нет!». И, переварив в себе горькую истину, что «рожденный ползать летать не может», я смирился; а чтобы не терять год, в то же лето переправил документы из МАИ в МАДИ. Сдал экзамены и стал московским студентом-автодорожником, перестроившись внутренне с машин небесных на машины земные, миллионами ползающие по всему земному шарику.
А затем жизнь моя повернулась иным образом и, надорвавшись учебой и прочими перегрузками, я вынужден был оставить МАДИ в начале третьего курса. Забирая документы, я возмечтал, что, вернувшись домой, займусь вплотную литературой и писательством, и – чем черт не шутит?! – поступлю в Литературный Институт им. Горького… Словом, хотелось писать рассказы, повести, фантастику… И в оправдание своей «внутренней перестройки» я искал опору вовне. В частности, раздобыв всеми правдами и неправдами московский адрес и телефон писателя И.А.Ефремова, кинулся за поддержкой к нему, прихватив с собой кое что из тогдашних своих опусов. Но супруга Ивана Антоновича, встретив меня на пороге, к любимому писателю меня не допустила, сказав, что Иван Антонович болен. Поостыв от своего порыва, я попросил женщину передать И.А. мое письмо – и уехал из Москвы выстраивать себе новую жизнь.
Некоторое время спустя на мой таллиннский адрес пришла открытка, в которой И.А.Ефремова в очень корректной форме объяснил мне, что, мол, хлеб и труд писателя крайне тяжелы, и что мне, мол, следует сотни раз подумать, прежде чем связывать свою жизнь с писательским трудом. Ну, что сказать? Совет маститого писателя и ученого действительно отрезвил меня. И хотя своих попыток писать что бы то ни было в последующие годы я не оставлял, тем не менее профессионал из меня, естественно, не получился. Может, и к счастью. Единственное, чего я постарался избежать – это не становиться графоманом, когда пишешь не ради того, чтобы выразить себя, состояние своей души, а исключительно того ради, чтобы «писать, писать и писать», неважно что…
Ну, а Ефремов, Иван Антонович? Почему я начал сей очерк именно с него и его творчества? А вот тут-то как раз и является «момент истины». Дело в том, что знаменитый роман его, «Туманность Андромеды», служил в свое время в СССР своеобразным прологом в Будущее. И те, кто читал роман, наверняка представляли себе будущее планеты Земля именно таким, какое было описано в романе. Я сам ходил под впечатлением событий романа, и его герои – Эрг Ноор, Низа Крит – стали как будто бы частью меня, моей устремленности в будущее Земли. О-о, это нелегкое и прекрасное общество третьего тысячелетия! Как хотелось мне туда, в будущее! В котором чистота человеческих помыслов и совершенство души станут неписаным законом жизни! С этой «овеществленной» мечтой я и прожил дальнейший отрезок своей жизни. Покуда не начались разного рода «перестройки» да «поющие революции»… И мир моих фантазий о будущем планеты Земля стал прямо на глазах трещать по швам и разваливаться на куски. Эти куски, хрустально посверкивая, уносились куда-то в небытие. Как-то исподволь, незаметно стали исчезать ставшие уже привычными понятия «гуманизм», «человечность», «порядочность». Их, бархатных и уютных, безапелляционно вытеснил огромный, наглый и всепроникающий «жупел с человеческим лицом» - ДЕНЬГИ.
И славная, чистая и надежная планета нашего будущего, утвердившаяся было в наших мечтах и надеждах, стала темнеть, подернулась паутиной, налетом сажи или черт знает чем еще. И злобно и хищно выперла реальность в лице наркомании, преступности, террора. И ныне люди, обремененные совестью, постепенно становятся «мамонтами», обреченными на вымирание. Ведь попробуй, скажем, образумить молодых от того, чтоб не травили себя дымом, алкоголем и травкой, попробуй объяснить молодым девчатам очевидное: что сигарета в их зубах – это удар по их детям, потомкам, будущему планеты. В лучшем случае услышишь в ответ: «Отойди, дядька, не мешай нашему дружному движению вперед (читай: в НИЧТО, в НИКУДА)». В этом «новом» нынешнем мире, в котором каждый - за себя и ТОЛЬКО за себя, всё меньше остается места «мамонтам» и морали, которую они исповедуют.
Когда натыкаешься на пустой шприц, брошенный просто так, в траву, на асфальт (даже до мусорника не считают нужным донести!), то понимаешь: этот шприц держала рука трупа, который пока еще жив… А таких, брошенных шприцов по городу – тьма. А по всей Эстонии?? А по всему миру??? Вот тут-то и приходят в голову мрачные мысли: это – всеобщий конец! Только растянутый на десятилетия… Может, на века – но от этого не легче.
Может, мысли мои – суть обычное досужее нытьё… Но я не вижу силы, способной остановить медленное сползание человечества Земли в могилу. Так что планета нашей мечты, населенная сильными духом и телом Людьми Будущего – это планета, которую мы ПОТЕРЯЛИ….
Навсегда? Хотелось бы надеяться, что – нет, не навсегда. Что есть еще время одуматься и всё-всё исправить.
4-7.10.2004
Таллинн