«Постарею, побелею, как земля зимой,
Я тобой переболею, ненаглядный мой...»
(песня на стихи Р.Казаковой)
Студенческое общежитие в субботу вечером шумело и пело девичьими голосами: шла усиленная подготовка к вечерним танцам в клубе. Девушки бегали из комнаты в комнату в поисках нужного лака для ногтей или шарфика к платью, кто-то искал, что бы перекусить, а кому-то нужны были лиловые босоножки.
Студенческое братство, царившее на втором этаже, спаяло сотню девчонок в семью. Перед танцами в каждой комнате шкафы с платьями были открыты для всех - нарядов было, как у королевы, но приходилось иногда в поисках своей же кофточки опрашивать полэтажа.
В общей суматохе не участвовала только Алина – девочка симпатичная, но без изюминки, какая-то незаметная, заплетавшая сильно вьющиеся волосы в тугую косу. Девушка почти никогда не ходила на танцы, так как строгий отец сказал тихо, но весомо: «Не получишь красный диплом – нет у меня дочери!» Крут был старый казак, домостроевщина царила в доме, и детей наказывали за каждый пустяк, ставя их коленками на горох на час-два в угол. Алина с детства очень боялась отца и холодела от ужаса, когда получала отметки ниже «пятерок».
В комнату заглянула соседка:
- Алин, у тебя есть красная кофточка?
Она покачала головой. По радио закончился репортаж о выполнении решений очередного съезда КПСС, и из репродуктора полился красивый голос: «Постарею-побелею, как земля зимой, я тобой переболею, ненаглядный мой...»
Алина села на краешек кровати, перебросила тугую косу на грудь и задумалась. Ей уже больше двадцати лет, а еще не было парня, с которым хотелось бы говорить до ночи или танцевать до упаду. И некого ей вспоминать, как в песне:"Я тобой перестрадаю..."
Дверь с шумом распахнулась.
- Алинка, пойдем с нами - потанцуем!
- Нет, девчонки, я свое оттанцую на практике, когда ничего учить не надо будет.
...Практика проходила на большом комбинате далеко и от дома, и от родного общежития. Алина с тремя подружками поселилась на окраине Краснодара в частном домике с заросшим травой двориком.Хозяйка и ее взрослый сын жили в соседнем флигеле.
Девчонки сразу «положили глаз» на парня и соревновались за его внимание к себе. Но он, как ни странно, с девушками общался мало и вяло отшучивался, когда те к нему приставали с вопросами. Алина не участвовала в обсуждении плана: «Как добиться внимания Саши», хотя он ей тоже понравился: спортивный, очень высокий, симпатичный.
Месяц практики подходил к концу. Девочки собирали вещи, гладили белье, нестройно напевая модную песню: «...Вспоминай меня без грусти, ненаглядный мой...» Неожиданный резкий стук в дверь прервал пение. В комнату вошел Саша с букетиком растрепанных полевых ромашек, которыми был усеян двор. Он широкими шагами приблизился к Алинке, положил свой нелепый букет ей на кровать и сказал чуть осевшим голосом: «Пойдем поговорим..»
Студентки изумленно смотрели на Сашу и молчали. Алина была поражена не меньше, чем подружки, поэтому переспросила:
- Ты это мне говоришь?
И Саша медленно взял руку девушки, наклонился и поцеловал ее пальчики.
-Ух ты! - в восторге простонала одна из подруг.
И закрутилась любовь – сказка. Утром в субботу Алина ездила из соседней области в Краснодар, а вечером приезжали вдвоем, и Саша провожал ее до общежития и возвращался последним рейсовым автобусом домой. Девчонки–однокурсницы каждую пятницу коллективно обсуждали гардероб Алины для поездки к Саше, любовались издали на их прощание на вокзале и перешептывались потом в общежитии, восхищаясь, какими влюбленными глазами Саша смотрел на их подружку.
Некоторые сокурсницы, слушая вздохи подруг, покачивали головами, что все это слишком напоминает индийское кино с вечно непросыхающими слезами.
Пожилая комендантша общежития, слушая восхищенные рассказы девчонок, говорила, что выделит комнату влюбленной паре, когда они поженятся.
Незадолго до получения диплома Саша сделал Алине предложение. Она, конечно, согласие дала, но страшно боялась, что ее избранник не понравится отцу, ведь почти за год их встреч мужчины так и не познакомились.
Молодые договорились, что в пятницу Саша с матерью приедут к Алине, и они вместе отправятся знакомиться в родную станицу к ее родителям. Как же переживала девушка, продумывая варианты поведения Саши при сватовстве, и как сочувствовали ей многочисленные подружки! В каждой комнате обсуждались возможные последствия встречи будущих родственников.
И вот в пятницу никто не приехал. Алина просидела на вокзале до ночи. Автобусы уже перестали ходить, когда она с подругами вернулась в общежитие. Побелевшими губами девушка повторяла:
- Случилось что-то страшное.
Суббота и воскресенье прошли в напряженном ожидании, но от Саши не было никаких вестей.
И тогда в понедельник вместо занятий Алина рванула в Краснодар. Она ехала, как во сне, моля небо, чтобы Саша был жив и здоров, и больше ничего.
...Измученная беспокойством девушка подошла к калитке дома и вдруг вспомнила, что сегодня рабочий день, а где искать Сашу на работе, она не знает. Открыв калитку, Алина увидела, что дверь дома распахнута. Сердце прыгнуло к горлу и стремительно упало вниз. Медленно она вошла в комнату . На смятой постели лежал вниз лицом полураздетый Саша, у изголовья кровати стояла бутылка водки. Алина медленно выдохнула и подошла к лежащему парню.
- Саша, что случилось?
Он посмотрел на нее тоскливым взглядом и совсем не по-пьяному прошептал:
- Уйди, а! Я тебя прошу уйти и забыть меня.
- Да ты что?! – медленно осела у кровати Алинка.
И тогда Саша закричал: громко, злобно, даже приподнявшись на руках над подушкой:
- Уйди, я ненавижу тебя, никогда не любил! Катись отсюда!
Сказать, что Алина была потрясена – не сказать ничего. Она почти выползла из дома и села на лавочку у соседнего дома. Соседка, увидев ее в окошко, вышла поговорить. Она поздоровалась и, поведя подбородком в сторону соседского дома, спросила:
- Чё, твой-то, лежит все? Опять пил? Третий день уж сёдни. Мать просила приглядывать за ним, пока она на работе. Этт он захандрил, как Люську увидел. Эта жужелица с новым мужем приехала, а Санька сох по ней еще в школе. Прям больной ходил, когда видел ее с другим. Когда она уехала, мать боялась, что не переживет он этого. Да вишь ты, тебя выбрал, мы и думали, что переболел он Люськой. Да-а, зацепила его она за сердце...
...Алина вернулась в общежитие затемно. Комендантша уже уходила домой, когда увидела вошедшую в холл девушку с безжизненно тусклым взглядом и опущенными плечами. Женщина тихо ойкнула и отвела Алину к себе в кабинет.
- Ты, детка, поплачь здесь, а завтра к себе пойдешь.
В дверь заглянул сын комендантши - однокурсник Алины:"Мам.." Алинка подняла на парня полные слез глаза :"Уйди, а..."
Все девчонки в общежитии волновались за подругу, расспрашивали о поездке, но она молчала в ответ. Только когда ее близкая подруга чуть не взвизгнула:
- Да жив хоть он, скажи! - Алина молча кивнула.
Прошел месяц, другой, события тех дней уже слегка забылись. Алина стала более замкнутой, молчаливой. Иногда, когда было совсем невмоготу, она уходила в комнату коменданта, чтобы побыть одной в ее кабинете. И частенько в это время прибегал туда сын комендантши.
...И снова в ожидании субботних танцев забЕгали девочки по общежитию. Некоторые нетерпеливые кричали в гулкий тоннель коридора:
- У кого мое черное платье с блестками?
- Кто даст туфли без каблука?
В комнатах из репродукторов лилась красивая песня: «Постарею–побелею... Я тобой переболею, ненаглядный мой...».
Алина стояла, повернувшись к окну, когда дверь шумно отворилась. Девушка, не оглядываясь, сказала, что нет у нее туфель без каблука. В комнате было тихо. Алина повернулась к двери и увидела Сашу.
Он был одет в костюм темного цвета и светлую рубашку, в руках держал цветы. Это даже букетом было трудно назвать: розы нескольких оттенков были собраны в сноп – огромный благоухающий сноп. За Сашей в коридоре уже стояли стеной любопытные подруги. Он у порога медленно отложил в сторону цветы, опустился тут же на колени и пополз к Алине, не говоря ни слова.
Красивый голос по радио выводил: «...Я тобой перестрадаю...Вспоминай меня без грусти, ненаглядный мой!» И Алина тихо, а потом громче стала говорить:
- Я тобой переболею... Слышишь, я тобой переболею... Я тобой переболею! Уйди!!
Саша уже дополз до окна, бережно поцеловал Алинкины пальцы и глухо произнес: «Прости меня», - а потом встал и, опустив голову, пошел к двери. Девушки не посторонились, они непроизвольно удерживали Сашу. Кто-то шепотом сказал:
- Да поговорите вы друг с другом!
Саша продирался сквозь девичью толпу, расталкивая подруг, когда к ним подошла комендантша. Она вытащила его из толпы и повела к себе.
-Ты скажи, зачем приехал. Помириться хочешь?
Саша отрицательно покачал головой:
- Я хотел извиниться. Больше ничего.
Женщина крепко взяла парня за руку и молча вывела на крыльцо, закрыв за ним дверь. Саша подергал за ручку двери, но она не поддавалась. И вдруг на него посыпались розы – его цветы, которые он принес Алине.
Радио уже молчало, да и коридорные шумы не доносились на улицу, поэтому Саше показалось, что он услышал снова Алинкины слова: «Я тобой переболею...», - или это обиженные цветы прошелестели: «Я тобой переболею...»