ЛЕТАЮЩИЙ ПЛОТНИК КСЁНДЗА МОРГЕНШТЕРНА
Издавна рассказывали о мужике, прыгавшем с колокольни и летавшем на самодельных крыльях. Не знали имени смельчака, но полагали, что жил он давно. И неведомо было, в каком краю та колокольня царапала шпилем набегавшие облака Сказка утверждала, что это был крестьянин, мечтавший полететь в тридевятое царство и смастеривший механического орла. Молва сплетала вымысел с правдой, а правда отличается фактом. В поисках фактов профессор и доктор исторических наук Тадеуш Северин в первой трети прошлого века исследовал городские архивы и музейные запасники Польши, ибо там, на территории бывшей окраины царской России, родилось большинство небылиц о безвестном деревенском пилоте.
Начало активным розыскам положила сохранившаяся в архиве газетная заметка, сообщившая, что «в Тарновском повете чудак-мужик летает с колокольни». Эти скудные сведения позволили существенно ограничить район поисков. В 1932 году исследователь отыскал старика Жолондзя, помнившего плотника, погибшего летом 1869 года близ Тарновской дороги в очередном полете с колокольни. Более того, Жолондзь оказался зятем этого деревенского воздухоплавателя. Он собственными глазами видел сделанные тестем перепончатые крылья из гнутого бука. Старик начертил на бумаге, как он запомнил, внешний вид крыльев, и профессор опубликовал чертеж в книге «Народные техники и изобретатели» (Варшава, 1961).
Тесть Жолондзя не был сказочным персонажем. Его звали Ян Вненк. Он родился в 1829 году в галицийской деревеньке Корчувка в семье крепостного крестьянина, и подростком отдан на обучение церковному плотнику в село Одпорышев. Научился строить избы, амбары, сараи. Там построил собственный дом и при нем мастерскую. На заказ изготовлял деревенскую утварь и мебель. В свободные часы вырезал из чурбачков детские игрушки, а под настроение мог вырубить из коряги человеческую фигуру и, ловко работая стамеской, придать ей сходство с кем-нибудь из знакомых. Однажды и себя он изобразил молодым подмастерьем. Скульптура сохранилась в музее Кракова.
Это был крутолобый, широкий в плечах рыжий мужик с натруженными руками, огрубевшими от вечной работы. Мрачноватый взгляд придавал ему обманчивую угрюмость, но близкие знали, что в душе он выдумщик и шутник.
С отменой крепостного права в Галиции девятнадцатилетний Вненк получил вольную. К тому времени он стал признанным ремесленником в селе. И когда новый ксендз Станислав Моргенштерн задумал построить в приходе «Крестовую дорогу» для паломников по аналогии с крестным путем Иисуса Христа на Голгофу, то пригласил поработать Вненка. Вскоре ксендз понял, что парень хоть смекалист, но необразован, и одних трудовых навыков ему не хватит, чтобы достойно ваять библейских героев, сюжетно и грамотно выстраивать художественную композицию изображаемой сцены. Ксендз исподволь занялся образованием плотника. Не навязчиво, но постоянно обсуждал с ним каждый эскиз, очередной библейский сюжет, историю отображаемого события, костюмы персонажей, значение жестов, оружие и эмблематику той эпохи. С каждой новой композицией задание усложнялось, требования росли. В дело шли литографии из книг, хранившихся в библиотеке костела. Если надо было объяснить парню взаимную зависимость формы и содержания, продемонстрировать их единство или на примере показать, в какой степени художественный образ должен соответствовать религиозным канонам, то ксендз обращался к миниатюрам лицевого Евангелия или к алтарной скульптуре. Пока плотник обдумывал новую композицию, выбирал орнамент и располагал детали, наставник советовал не повторяться, варьировать технику резьбы и перенимать у художников средневековья приемы, типичные для их эпохи. Однако, плотник еще не владел такими познаниями, а ксендз не всегда мог отыскать в книгах нужную иллюстрацию. Тогда они ехали в Краков. Священик водил ремесленника по костелам, знакомил с алтарными рельефами и скульптурой. По просьбе наставника Вненк делал зарисовки, чтобы затем у себя в мастерской повторить резцом в податливом материале.
Двадцать лет бок-о-бок работал Вненк с Моргенштерном. За это время он построил почти два десятка часовен, вырезал сто пятьдесят барельефов, изваял более трехсот скульптур и горельефов. Без малого пятьсот художественных произведений на библейские темы украсили задуманную приходским пастырем и построенную сельским плотником «Крестовую дорогу» в Одпорышеве. Ян Вненк, вошел в историю декоративно-прикладного искусства восточной Европы как успешный и вдумчивый мастер. Наверное, он и сам чувствовал это, потому что оставил потомкам еще один, вырезанный в дереве, поздний автопортрет.
Время круто обошлось с его художественным наследием. Лишь отдельные работы сохранились в этнографическом музее Кракова. Но есть там экспонат, имеющий особую ценность, который в буквальном смысле слова поднял деревенского плотника на высоту. Это модель искусственных крыльев Вненка, выполненная по воспоминаниям его зятя Жолондзя. Поражает сходство между этими крыльями и аналогичным проектом Леонардо да Винчи. И неизбежно возникает вопрос: откуда снизошло прозрение на малограмотного ремесленника, не знакомого с изобретениями гения итальянского Возрождения? А ведь это не единственное совпадение поделок Вненка с проектами великого Леонардо.
По инициативе профессора Северина научная экспедиция записала в Одпорышеве рассказы стариков с воспоминаниями о местном Икаре. Было там и свидетельство о том, как однажды Вненк переполошил село, выехав со двора в корытообразной повозке на педальном ходу. Тогда у его странной коляски быстро стерлись ступицы деревянных колес, и Вненк оставил эту забаву. Между тем, идея самоходной тележки, как и мысль подняться в воздух на перепончатых крыльях, принадлежала все тому же великому живописцу. Очевидно, был в селе образованный человек, познакомивший плотника с такими проектами. За смелыми порывами и дерзновенными начинаниями Вненка определенно просматривались интеллект и осведомленность его воспитателя.
Тайное участие священника в освоении его плотником не взлетавших еще крыльев, придуманых Леонардо да Винчи, подтверждается рискованным для самого ксендза позволением построить снаружи под шпилем храмовой колокольни стартовый дощатый помост, с которого Вненк в течение трех лет совершал собственные полеты, поклявшись священнику не летать над кровлей костела.
И не сам крестьянин догадался отказаться от наивной идеи Леонардо взлетать на мускульной силе, взмахивая крыльями. Он непременно погиб бы при первом прыжке с колокольни, и некому было бы совершенствовать эти полеты. Однако он остроумно изменил средневековый чертеж, закрепив крылья неподвижно на манер нынешнего дельтоплана, оставив лишь возможность чуть изменять положение крыльев, чтобы управлять полетом. Такая идея могла прийти в голову лишь всесторонне образованному человеку.
Методика полета основывалась на использовании подъемной силы восходящих потоков воздуха. Вненк, закрепившись позади раскинутых крыльев, начинал полет с высокого места, плавно снижаясь до первого вертикального потока, помогавшего набрать высоту. Далее, устремляясь к земле, он опять начинал планировать, пока ни подхватавал его следующий восходящий поток. Так от потока к потоку он скользил по цепи навидимых воздушных трамплинов. За три года полетов (1866-1869) плотник настолько изучил местность, что, подобно навигатору, удерживал в памяти встречавшиеся на освоенных маршрутах воздушные горки и ямы. Этот способ следом за ним в последней четверти века использовал для полета на планере, а позднее описал инженер Отто Лилиенталь, за что потомки назвали его пионером воздухоплавания. Впрочем, Лилиенталю не удалось приблизиться к высоте и дальности, которых достигал Ян Вненк. Первый полет инженера длиной в пятнадцать метров больше походил на прыжок, а самым дальним из совершенных им двух тысяч полетов Лилиенталь покрыл расстояние в полкилометра, тогда как лучший полет Вненка вшестеро превышал этот более поздний рекорд Отто Лилиенталя.
Маршруты полетов Вненка исследовал эксперт М.Шмидт – метеоролог и профессионал-планерист. Он писал: «При анализе направлений, по которым летал Ян Вненк, поразила меня их особенность – полеты происходили параллельно склонам. На склоне, обдуваемом ветром, возникают восходящие потоки. Используя их, можно летать очень долго даже на небольшой высоте. Такие полеты называют вынужденными или парусными». Он высоко оценил и роковой полет церковного плотника, длившийся не более трех минут и прерванный боковым ветром на расстоянии 1350 метров от колокольни: «Последний полет Вненка являлся без сомнения полетом действительно исполненным. Если бы даже это был единственный его полет, то он был бы неоспоримым подвигом. Но Вненк летал много раз и даже покорял расстояния в три километра».
Эти полеты не были следствием спонтанных порывов азартного игрока, крутившего наобум рулетку своей судьбы. Наоборот, плотник из Одпорышева был осмотрительным человеком. Несколько раз опробовав готовые крылья в полете с пологого склона, научившись управлять аппаратом и собственным телом в воздухе, он не спешил броситься вниз с колокольни. Старики вспоминали, что он всегда тщательно готовил каждый полет. Отмечал места, над которыми обычно парят коршуны, искал на местности и фиксировал точки, над которыми подброшенные вверх семена одуванчика взлетали наиболее высоко. Так в голове его возникала схема будущего полета, выстраивался план маршрута в соответствии расположением конвекционных потоков воздуха. И если среди ясного летнего дня на восьмидесятиметровой высоте в небе над селом парил бородатый мужик, люди не пугались, они знали, что это опять Ян Вненк на перепончатых буковых крыльях – летающий плотник ксендза Моргенштерна.