“I see hell in your eyes“
Джонатан Девис
Она любила настежь открытые окна, с ветерком. Любила выедать крем из пирожного-корзиночки - остальное выбрасывала в урну. Любила рисовать красивых девочек и старалась воплотить на бумаге хоть одно мужское лицо, но всё равно получались девочки. Самым ярким впечатлением в её жизни стал фильм «Королева Вампиров», который она посмотрела на большом экране и шла потом домой на трясущихся ногах. Светочка сходила с ума по главному герою.
Лёгкое помешательство на такой дьявольской культуре, конечно, волновало её мать, но противостоять этому, у одинокой женщины просто не было времени. Развешенные по стенам актеры скалили длинные острые клыки и пили кровь, как не странно. Всевозможные, когда–либо созданные фильмы о вурдалаках и соответствующая музыка, ровной стопочкой дисков лежали на самом почетном месте. А мать лишь восклицала: Нельзя шутить с такими вещами! И убегала на работу.
В тринадцать лет дети обычно безотчетно жестоки, дерзки и самонадеянны. В такой среде всегда существует лидер. И он существовал, причем очень даже неплохо. Наглый до безумия и вовсе не симпатичный, Стас Комов наверняка родился на свет, чтобы отравлять жизнь тем, кому и без него было несладко. Хрупкого вида Валера постоянно попадал под руку этому неугомонному балбесу. Подбитые глаза и разорванная губа не венчали хит-парад причиняемых ему неудобств. Пожалуй, действительным победителем стала сломанная рука.
Тогда-то Света и начала понимать весь ужас происходящего. Комов не собственноручно наградил Валеру гипсом, над этим поработала его подружка. Высокая, слегка полноватая, но всё-таки по-настоящему красивая девочка Элла являлась негласным законом для каждой ученицы 8 «б», кто с ней дружил – всегда пользовались почетом, кто нет – подвергались регулярным унижениям и издевательствам. Света не дружила, но и никогда не выступала против, она родилась хорошенькой, а это говорило в её пользу. Свету не трогали, но и не замечали. До поры до времени.
На уроке истории царил жуткий бедлам, ученики перекидывались жвачками, слюнявили бумагу, оторванную от тетрадей, и снова бросали. Болезненного вида историчка, надрывалась во всё горло, от чего глаза на её худосочном лице вылезали из орбит, и она становилась похожей на жертву похудания. Давно была забыта тема урока, теперь Нина Исааковна верещала что-то о дисциплине и бестолковых детях.
Высоченный симпатичный волейболист Костя смеялся над какой-то шуткой соседа, пока её крючковатый палец не уткнулся в его широкую грудь. Он недоуменно взглянул на учительницу.
- Безмозглый, недалёкий двоечник… - почти на частоте ультразвуковых волн передавала информацию историчка о личности подвернувшегося нарушителя спокойствия. Класс вдруг в одночасье замолк. Костя презрительно сузил глаза.
- Заткнись, дура, - прорезали тишину два слова.
Нина задохнулась, побледнела, пошла красными пятнами. Класс грохнул. Так и не опуская своего указующего перста, она вылетела пулей из кабинета. Стас Комов восторженно сорвался со своего места начал хлопать Костю по спине, лыбился и поздравлял. Валера сидел поблизости и понуро пригибался к парте, стараясь казаться менее заметным, но общий бунтарский дух уже охватил учеников. Толпа требовала «хлеба и зрелищ». Элла первая заметила ссутулившегося Валеру.
- Что ты смотришь так, хмырь? – привязалась она к бледному парню. – Небось побежишь стучать? Я-то знаю, кто постоянно долбит классной о нас. Думаешь, на дураков нарвался, самый умный-хитрый?
- Отвали Зыкина, - тихо пробормотал он, поражаясь собственной смелости. Вокруг перепалки тут же организовался кружок зрителей.
- Эллочка, солнце моё, - ласково болтал Стас, - раздави ты этого червяка.
- Что ты сказал, сопля?! – возопила, воодушевлённая поддержкой, Зыкина, и вцепилась в отворот рубашки Валеры. Тот, придушенный собственным воротником, захрипел и толкнул Эллу. Девочка, не ожидавшая столь бурного сопротивления, смачно приземлилась на пятую точку. Зрители дружно охнули. В почти звенящей тишине, казалось, было слышно тиканье бомбы. Тик-так. Тик. И ба-бах!
Разъяренная Зыкина с каким-то полу визгом, полу криком со всего размаха врезала черным блестящим гриндерсом по Валере. Не метила куда-то определённо, просто хотела сделать ему больно-больно. Девочки синхронно пискнули. Мальчик стонал и держался за безвольно повисшую руку, которой он загородил лицо от неумолимо несшегося в него носка тяжеленного ботинка.
Дверь кабинета резко распахнулась, словно завуч среднего звена специально ждала, когда всё закончится. Потом понеслись крики, причитания и полубессознательного Валерку потащили в медпункт. Оставшиеся занятия для 8 «б» на сегодня отменили – разборки оставили до экстренного родительского собрания.
Весь класс сидел в соседнем садике. Комов обнимался с Зыкиной, рядом скакал Костя и ещё несколько подпевал. Остальные, казалось, были вовсе не рады такому времяпровождению, но уйти не могли. Мальчишки бегали за симпатичными одноклассницами и пытались разукрасить их фломастерами. Всегда грубый Саня, уронил светловолосую Катю на землю и уселся сверху, рисуя на её белом личике коричневые разводы. Девочка извивалась под ним и сначала смеялась, но потом чуть не разревелась, когда поняла что он останавливаться не собирается, а сама Катя не в силах его спихнуть.
Элла с мальчишками курили и ругались матом. «Всё как у взрослых» – подумала Света. За ней тоже гонялись с фломастерами, но быстрее всех оказался Ренат и теперь старательно выводил черные цветы на её ладони.
- Черных цветов не бывает, - почему-то заметила она. Мальчик поднял глаза.
- Откуда тебе знать? Ты видела все цветы на земле?
- Нет, - смутилась она. И, правда, кто сказал, что черных нету? Вот все говорят, что не существует вампиров, но они-то ведь есть. Она точно знала.
- Жених и невеста, - пропела Элла, проплывая мимо них и дыхнув табачным дымом Светланочке в лицо. Кто-то засмеялся, а Ренат отпустил её руку, но не отошел. Его большие чёрные глаза улыбались. Как цветы на её ладонях.
Домой Света шла уставшая и пропахшая дымом и спиртом от фломастеров. Мать встретила её грозным взором.
- Звонили из школы, экстренное собрание! Что случилось? Лариса Ивановна сказала, что вас отпустили раньше на два урока! Где ты была?! И… чем это от тебя несёт?! – последняя фраза была выдавлена с истерическими интонациями.
«Это плохой признак» – подумалось Светлане. Длительные расспросы вытянули всю информацию из безвольной дочери. Мать ходила и причитала по поводу ужасной молодёжи, в таком-то возрасте и столько жестокости. Да ещё и девочка – курит! Светланина мама твёрдо решила взять на себя роль просветителя и советчика. Вся правда была вложена родителям Зыкиной Эллы на следующем же экстренном собрании.
Отсюда, можно сказать, всё и началось. Как вы думаете, кто стал врагом номер один и первым же номером в списке потенциальных жертв у красивой подружки Комова Стаса?
Валера Зеленский ходил с загипсованной рукой и облегченно переводил дух. Вот уже где-то с неделю никто не обозвал его соплёй и хмырём. Больше не колотили и не обзывали. Всё внимание «преступной группировки», как он горько смеясь, называл про себя компанию Стаса, переключилось на хрупкого вида, симпатичную, но неудачливую Светланочку Мухину. «И фамилия-то какая ужасная - не повезло» – думалось Зеленскому, но глубоко в душе он опять обрадовано вздыхал.
Постоянно бросаемые, казалось, тысячами пожеванные бумажки. Исписанные тетради с огромными надписями «Муха – сука». Приклеенные скотчем к кофточке миниатюрные плакаты с картинками и изречениями вроде «Пни меня. Я - трепло». И вечных хохот, неиссякаемое ржание двадцати красных рож одноклассников и одноклассниц. Света ходила в школу, как в камеру пыток. Три подружки, которые продолжали с ней общаться и сидели по очереди рядом на уроках с жалостью смотрели на очередное изощрённое издевательство Эллочки, но вступиться за Светланочку не могли. Слабая воля и слишком большой перевес противника оставляли их лишь сочувствующими созерцателями.
Ренат смотрел на неё своими огромными чёрными глазами, но они больше не улыбались ей. Девочка видела в них лишь пустоту, и как ей казалось – безразличие. Но Светланочка ошиблась.
Элле нравился Ренат, она держала его в своём самом близком окружении. Он знал о каждом затевающемся «приколе» над Светой, но пойти против этого молоха войны не мог. Не каждый рождается героем.
Красивый, слегка болезненного вида, Сергей сидел вразвалочку с блондиночкой Катей на последней парте, и она любовно поедала его взглядом. Шел урок русского у классного руководителя. Лариса Ивановна, грузная неприятно приторная дама, вышагивала у доски и рассказывала о правилах проставления запятой между однородными членами предложения.
Сергей, появившийся в школе только в седьмом классе, нравился всем девочкам класса. Кто-то сходил по нему с ума, кто-то просто признавал его притягательность. Но ни одну представительницу слабого пола он не оставил равнодушной. Светланочка, сидевшая прямо перед Сергеем и Катей, слышала все их разговоры. Он отвечал всегда нехотя, словно его утруждало работать языком и вообще находиться в столь бесполезном месте. Катькино же щебетание порой переходило в заливистую трель так, что Лариса Ивановна одаривала её возмущенным взмахом ресниц.
Сегодня ЛИ, как часто сокращённо называли ученики свою классную руководительницу, оказалось, встала не с той ноги. Или попросту находилась в состоянии, способном вылиться в приступ бешенства. Как, собственно, и произошло.
Единственный учитель, которого хоть сколько-нибудь боялся 8 «б» в данный момент стояла и орала на невозмутимого Сергея и стремительно бледнеющую Катерину. Нарушители спокойствия были немедленно рассажены и рядом с безразличным Орловым Сергеем теперь, словно на иголках, оказалась Светланочка. Урок пошел своим чередом, а её то бросало в жар, то снова - в холод. Мечта всей женской половины 8 «б» восседала рядом. Дышала рядом и что-то царапала в перепачканной тетради. У них оказался один учебник на двоих, точней сказать – это у неё был учебник, Орлов же принципиально не носил такие бесполезные вещи в школу.
Сергей достал семечки, начал щелкать их и качаться на стуле. За соседней партой сидели Стас и Костя. Они бросили маленький клочок бумаги Орлову, тот прочитал, ухмыльнулся и выбросил его.
Она шла по коридору, только что закончился самый замечательный урок в её жизни. Никто почему-то не бросал в неё бумажки, не рвал тетрадь, не обзывал дурой. «Это потому что я сидела с ним! Он меня защищает» – радостно пронеслось у Светланочки в голове. Девочка свернула в коридор, ведущий к спортзалу. Прислонившись к стене, в самом темном углу стоял Ренат.
Брови Светланочки взметнулись вверх.
- Я хотел с тобой поговорить, - несколько смущенно произнес он, девочка не поняла почему. Он стоял и смотрел в сторону. Помолчал ещё чуть-чуть и вдруг резко вскинул голову.
– Ты… ты мне нравишься Свет, ты бы могла… если бы, то есть… ты дружила со мной, они бы больше тебя не тронули!
Он выпалил все эти слова на одном дыхании и теперь смотрел своими черными глазами в её – зелёные. «Черные, как цветы» - почему-то пронеслось в голове у Светланочки. Тут она задумалась, а какие глаза у Сергея? Голубые? Серые? Она не помнила, но он ведь её защитник! Не Ренат, смешной Ренат с его дурацкими несуществующими цветами.
И вообще Сергей похож на вампира, действительно похож: такой бледный, болезненный, безразличный! О, он прекрасный!
- Ренат… - она замялась, голос сделался хрипловатым. – Я… ты хороший друг, но я не хочу.
Длинные, густые ресницы дрогнули, глаза перестали блестеть.
- Как знаешь, - смог он выдавить из себя и собрался уйти, но остановился на полу пути. – Мухина, у тебя полный капюшон семечных кожурок.
И пошагал прочь. Светланочка стояла, приоткрыв рот. В её душе рушилась с адским грохотом прекрасная сказка, только что придуманная ею самой. Ажурные арки падали и разбивались в прах.
Совершенно машинально она потянулась к капюшону, всё ещё надеясь, что там пусто. Вывернула. Под ноги посыпался дождь из маленьких черных кожурок. Она яростно трясла ткань, а перед глазами стоял ухмыляющийся Орлов, щелкающий семечки и хохочущие Комов и Костя.
Защитник?!
Золотой свод раскололся пополам и придавил её под собой. Светланочка сидела в тёмном углу коридора и ревела навзрыд.
Домой шла, едва различая дорогу.
У мамы сегодня по расписанию была ночная смена. Она работала врачом-кардиологом на скорой помощи, и зачастую оставляла, хоть и нехотя, Светланочку одну дома. Мама что-то взволновано причитала и раздавала указания. Девочка сидела на кухне и с потухшим взором кивала в такт материнской речи. Хлопнула дверь, щёлкнул замок.
Светланочка огляделась, в квартире царила потрясающая тишина. На улице совершенно стемнело. В коридоре на стене весел маленький календарь.
Девочку не волновало, какое сегодня число, но, взглянув на дату, она на секунду пришла в себя.
13 апреля, пятница.
Судорожно проведя пальчиком вниз по странице, Света тихо вскрикнула. Полная луна – гласила надпись.
Девочка прошла в комнату, включила музыку. Жутковатая, чарующая мелодия полилась из колонок. Саудтрек к «Королеве вампиров» заполнял звуками квартиру. Света открыла окно, распахнула обе створки. Ветерок разбросал её каштановые волосы по плечам. Не думая ни секунды, она перебросила одну ногу через подоконник, затем вторую.
Прохладные порывы воздуха колыхали белоснежную ночнушку, рюшечки на рукавах. Огромная, словно прожектор, серебристая луна касалась боками редких прозрачных облаков.
- Забери меня… - словно шелест листьев, неуверенно, но чётко прошептала она. – Забери меня от них!!!
Крик запутался в ветре и утонул в ночи. Разозленная девочка спрыгнула в комнату, побежала на кухню и, схватив первый попавшийся нож, бросилась обратно.
Господи, до чего же туго прошло лезвие в ладонь. Затем в другую. Нож выскользнул из трясущихся рук и полетел вниз. Отсчитав девятый этаж, металл заскоблил по асфальту. Света не слышала.
I look at the clouds… прошептал солист Deftones прямо в уши замерзшей девочке. Она посмотрела вверх. Звезды сияли, слепя глаза. Из ладоней потоками текла кровь, по белому подоконнику евроокна струились две красные дорожки.
- Забери меня, спаси…
Резкий порыв ветра качнул Свету на встречу небу. Волосы спутались, она подняла слабеющую руку к лицу. Тяжелые капли запачкали белый воротничок. Голову кружило, звезды медленно гасли…. Мокрые пальцы скользнули по пластику.
Его блестящие чёрные крылья мерцали серебром, сильные руки поймали хрупкое лёгкое тело. Он целовал и даже, казалось, облизывал её ладони, потом разодрал хлопок сорочки. Ветер пеленал обнаженное тело девушки в прозрачные ленты, кружил в безумном танце.
- Я заберу тебя… - прошептал он. Может, Свете и послышалась в его голосе усмешка, но она быстро об этом забыла. Он пришел, он не оставил её… вот настоящее счастье.
В лунном свете блеснули острые клыки, жилка на шее вздрогнула. Ёе сердце судорожно сжалось и в последний раз, слабо трепыхнувшись, разорвалось.
А в его черных глазах купалась луна…