КАВКАЗСКИЕ МОТИВЫ .
Кавказская тема – тема, высосанная из пальца. С таким же успехом можно обсуждать прошлую и настоящую жизнь американских индейцев. Не стоило бы в очередной раз заводить разговор, да у некоторых политиков при слове "Чечня" очко играло как неоновый персик на фасаде фруктового магазина на Садовой. Сексуальными сужениями с расширениями тот вызывал приятные чувства. Однажды подвалил коллега по работе в областной молодежной газете. Поседевший, подогретый, он вернулся из командировки в Чечню. Показал фотографии, где стоял с командующим округом, командующим чеченской группировкой российских войск. В окружении боевых ребят с АКСом на груди.
- Разговор глухонемых, - рассказывал товарищ о чеченцах. - Оставить в покое, пусть исторически развиваются сами.
- Бесполезно, - сказал я. – Цивилизованные нации должны помогать отсталым народам подниматься по лестнице прогресса. Хотя сомнительно, чтобы это приносило плоды.
- Они старше нас, - загорячился друг. – Когда про славян упомянули, когда про них.
- Негры вообще первые жители Земли, - хохотнул я. – Американской нации четыреста лет, а Ирак кичится тем, что народу его шесть с половиной тысяч. Разницу не увидит лишь слепой. Если бы греки с римлянами сумели изменить менталитет, они до сих пор находились бы во главе всех народов.
Я слышал разговоры, что чеченцы закрытая нация. Большое племя, живущее семьями – тейпами, никого не впускающее и не выпускающее за ритуальный круг, совершаемый при природных или человеческих катаклизмах. Стал посещать выставки фотографов, снимавших лица обыкновенных людей в республике. И заметил отличное от привычного выражение глаз. Особенно детских. Они были чужими. Инородными.
- Через неделю опять в Чечню, - протянул руку Юрчик. – Бабки нужны, семью кормить. Хотя… скучно здесь без тонкой музыки пуль в кристально чистых сферах.
Я понимал. Скучно и противно жить в холопском мирке, вьющим нервы в гнилые веревки. Человеку с войны кажется, от гражданских мужчин и женщин тянет не домашним уютом, а распахнутым туалетом. Лишь малыши обращают внимание открытым выражением лиц. Остальное ложь.
ИЗ ОБЕЗЬЯНЫ ТРУД…
Я стоял на рынке и, скользя взглядом вокруг, обменивал баксы. Композиторы, поэты, художники, писатели кушать хотели тоже. Давно заметил, что толпа неоднородна, она разумная часть Природы, которая многогранна. За мыслями захватил горец с белокурой подружкой. После неприятных рассуждений о Кавказе, иметь дело с его представителем не хотелось. Но на все воля Божья.
- Баксы берешь? – грубо спросил абориген горных массивов. – По сколько?
- Новые, с большим портретом, по шесть. Старые, до обмена, по пять шестьдесят.
- Старые что, не доллары? - Джигит вытащил из кармана сотку, в которую не раз сморкались. Девушка отодвинулась. – Девяностый год, с полосой.
- Когда горцы приходят покупать у нас баксы, то требуют новые, - не притрагиваясь к купюре, настроился объяснять я. - Когда сдают старые, требуют как за новые. Забывают,что здесь не богатая Америка, которой и кавказские фальшаки за милую душу.
- При чем здесь Кавказ?
- Из Европы поддельных не видел.
- Я обманул? – забуравил зрачками джигит. – Ты сотку не посмотрел.
- Она мне не нравится, - не понимая своего упрямства, повернулся я к клиенту боком. – Неси на рынок.
- Старый дурак, - девушка подхватила друга под руку, он не замечал. – Стоишь как пень, тупой сибирский валенок.
- Кто дурак, время давно рассудило, - забрасывая сумку с деньгами за спину, напрягся и я. –. Ты до сих пор живешь в саклях, или в построенных европейцами домах.
- Вы отобрали у нас родной язык….
- К мировой культуре мечтали приучить, - огрызнулся я. – Через русский язык
- Дворы в говне, подъезды обоссали. В центре города.
- У вас до сих пор и срут, и ссут под кусты. Печки овечьим говном топите. Что вы изобрели? Компьютеры, стиральные машины?
- Привезут, - гортанно выкрикнул кавказец.
Таким диким был облик потерявшего над собой контроль горца, что вдруг увидел перед собой животное, место которому в зоопарке. Но ответ показался прекрасным.
- Какой молодец, - вытирая пот со лба, восхищенно поцокал языком я. – Учишься где, да?
- Какая разница тебе? – еще больше напрягся кавказец.
- И то правда. Но ты забыл истину. Самую главную.
Девушка подалась вперед. Сделала тревожный жест в нашу сторону.
- Говори!
- Скажу. Только труд из обезьяны делает человека!