Александр Кожейкин
Салют
рассказ
Горячий знойный воздух на крыльях сильного южного ветра ворвался в город стремительно и внезапно. Еще вчера прохожие косились на хмурое небо, то и дело раскрывая разноцветные зонты, чтобы укрыться от моросящего надоедливого дождика, а уже к обеденной поре того дня столбик термометра уверенно перескочил тридцатиградусную отметку.
-Надо срочно ехать в сад открывать парники, - вздохнула Серафима Петровна, обращаясь к главе семейства, едва тот появился с работы.
-А может, до завтрашнего дня это потерпит? - осторожно осведомился Валерий Иванович у супруги, - впереди два выходных.
-Не потерпит, - грозно сдвинула брови женщина, - и Володьку с собой заберём. Нечего ему на улице болтаться. А там озеро, лес рядом. Хоть воздухом на природе подышит.
Она в задумчивости открыла дверцу холодильника и подвела итог дискуссии:
-Давай быстро в гараж за машиной. Да не забудь на обратном пути прихватить колбаски, газированной воды и хлеба. Там у меня есть небольшой припас: консервы, крупы, макароны. Возьмём картошки, капустки, огурчиков ... как-нибудь два дня проживём.
И мельком взглянув на загрустившего мужа, добавила с улыбкой:
-Так и быть: возьми себе ещё полторашку пива. Вижу: устал на работе. Ничего. Там и отдохнёшь. Баньку истопим, попаримся, а перед сном на озеро сходим.
***
Спустя полтора часа их далеко не новая, но ещё вполне способная к неторопливому движению«семёрка» с багажником на крыше выехала со двора и влилась в поток таких же легковых автомобилей, устремившихся за город.
-Сколько машин развелось, - беззлобно удивлялся Валерий Иванович, кивая на растянувшуюся автомобильную «пробку».
-А я про другое подумала, - отреагировала на его слова Серафима Петровна, - правильно мы поступили. Посмотри: все из города едут. Делать там нечего. Зимой в квартире насидимся.
-Так оно, - согласился водитель, в очередной раз стартуя с места очередной вынужденной остановки.
Долговязый сын Володька, перешедший в последний класс лицея, участия в разговоре не принимал и вальяжно откинулся на заднем сидении. Он время от времени переставлял кассету в плеере, поправляя наушники и всем своим видом показывая: ехать в сад ему неинтересно, скука там смертная, но ничего не поделаешь, раз такое решение принято - спорить с предками бесполезно. Левой рукой он отбивал на коленке такт неслышной другим медодии. А правой приобнял пушистого, ленивого и толстого кота Ваську, который полностью разделял его настроение, пребывая в рассеянной дрёме.
Машина, наконец, вырвалась из душного города, миновала стационарный пост ГИБДД и выехала на загородное шоссе. Через некоторое время она свернула на неширокую асфальтовую дорогу, ведущую к озеру и к расположенным по его живописным берегам многочисленным садовым товариществам. По обеим сторонам дороги тянулся сосновый лес с вкраплениями молодых берёзок и невысоких кустарников.
-Наверное, грибов в лесу полно, - заметила Серафима Петровна.
-Тормознуть что ли? - хмыкнул Валерий Иванович, немного сбросив скорость.
-Да ладно уж, - махнула рукой супруга, - как говаривала моя мама, дело на безделье не меняют. Пора в сад. На обратном пути, может, поглядим.
-Тебе виднее, - буркнул Валерий, - поглядим, конечно.
Время от времени их машину обгоняли резвые иномарки и сверкающие полиролью переднеприводные «десятки». А когда до места назначения оставалось около десяти километров, «семёрку» со свистом обошёл огромный джип с укреплёнными на капоте и крыше разноцветными лентами и воздушными шарами. Автомобильный монстр легко увернулся от встречного «КАМАЗа» и стал удаляться от автомобиля.
-Свадьбу гуляют, - заключил Валерий Иванович, бросив взгляд в зеркало заднего вида, - кортёж впечатляющий, не иначе: крутые люди своего ребёнка женят.
-Или замуж выдают, – бросила реплику Серафима Петровна.
-Да какая нам-то разница, - буркнул Валерий Иванович.
Вслед за джипом их автомобиль обогнали два не старых разукрашенных лентами «Мерседеса», так же легко вернувшихся в свой ряд несмотря на достаточно интенсивное встречное движение. Сложнее выполнить это оказалось не таким мощным, но одновременно массивным «Волгам», следующим в хвосте кортежа. Вот одна машина с плюшевым мишкой на капоте, битком набитая пассажирами, сделала рывок и, вырвавшись на встречную полосу, успела-таки вклиниться в череду транспортных средств.
«Зря они так» - пронеслось в голове у Валерия Ивановича, - «обождали бы совсем немного, дальше дорога пойдёт не извилистая, а прямая. И видимость лучше, и обогнать намного проще».
Не успел он это подумать, как и вторая белая «Волга» резко пошла на обгон. Но водитель этого автомобиля не рассчитал лошадиные силы мотора – он явно не успевал вернуться в свой ряд, не успевал уйти от надвигающейся громады «КАМАЗа» - заметался, стал тормозить.
А место в своём ряду занято! Занято своими же кортёжниками свадебными! И обочины практически нет!
Белая «Волга» попыталась втиснуться в небольшой промежуток, но это не удалось - Валерий Иванович не успел ничего предпринять, как она внезапно огромной глыбой надвинулась на их автомобиль. Сильнейший удар потряс их «Жигулёнок». Он вылетел с дороги и, подобно детской игрушке, отброшенной рукой малолетнего шалуна, полетел под откос, переворачиваясь и ломая кустарник, пока толстая вековая сосна решительно не прервала его нелепое движение.
Но Валерий Иванович не испытал на себе этот последний страшный удар, сопровождающийся звуком вылетающих последних стёкол. Он, возможно, к его великому счастью своему, не видел, как выскочившие из своих машин автомобилисты, остолбенев , наблюдали, как за ударом последовала резкая вспышка, озарившая уснувший лес, а затем и все окрестности содрогнулись от ударившего по ушам взрыва бывшего его автомобиля.
Он не видел, как от одного из массивных осколков разлетевшегося металла в замершем на шоссе стареньком трудяге-«Москвиче» звонко, как от взвизгнувшей пули-дуры, лопнуло боковое стекло, а тотчас показавшаяся в том окошке удивлённая старушенция в опрятном белом платке для чего-то высунулась наружу, но, убоявшись увиденного, в тот же момент исчезла.
Он не видел, как высыпавший из остановившихся машин свадебного кортёжа нарядно одетый люд высыпал на дорогу, а кое-кто тут же заиграл сотовыми телефонами. И, конечно, не мог знать, что обозначавшаяся в их разговорах «заморочка» и есть то самое, из-за чего он, как потом выяснится, неправдоподобно везучий, всего лишь с двумя царапинами, хотя и с иссечённым в кровь лицом лежит без сознания в десяти метров от горящего автомобиля.
Повезло ли ему, хроническому невезунчику по жизни, теперь, когда он, сам того не желая, вылетел на ходу из кувыркающейся машины? Не знаю. Возможно, на этот вопрос каждый из читателей составит свой ответ. А вот насчёт того, что он потерял при этом сознание - так это повезло определённо, поскольку ослепительно яркие языки пламени от горящего крематория на колёсах с лёгкостью могли бы расплавить его мозг и без труда свели бы с ума и не такую впечатлительную натуру.
Валерий Иванович не видел, как на него наткнулись пожарные, приехавшие довольно быстро Укротители огня моментально развернули толстый рукав, направив столб пенной жидкости в самое пекло. Это по их сигналу санитары так же быстро подъехавшей «Скорой» осторожно и вместе с тем и проворно на носилках перенесли его в салон. Где молоденький доктор тотчас же принялся бережно ощупывать его, по ходу дела отдавая короткие распоряжения такой же молоденькой, но абсолютно спокойной и совершенно не испуганной медсестре, а потом улыбнулся и удовлетворённо хмыкнул. И девушка, явно не в первый раз работающая с ним в паре, также улыбнулась чему-то своему. Что на языке этих двух, понимающих друг друга с полуслова людей, могло означать явное подтверждение несомненной везучести этого немолодого, лежащего в бессознательном состоянии человека.
Одна за другой от места трагедии стали разъезжаться автомобили. Потревоженные взрывом птицы начали потихоньку возвращаться к своим местам, и скоро только лёгкий сизый дымок от чёрного остова покорёженной и обгоревшей машины напоминал о случившейся трагедии...
***
В палате городской больницы было очень душно, и Валерий Иванович, поднявшись с продавленной панцирной кровати, вышел на балкон. Больница располагалась на высоком холме, и с высоты четвёртого этажа его взору открывалась впечатляющая панорама. Вниз, к зелёному лесному массиву, сбегались
неширокие улицы, которые, как на куски были разрезаны шумным проспектом, но всё равно выходили в итоге на серую ленту шоссе, ведущую к горному озеру, обрамлённому синей чашей гор.
Даже в этот полуночный час по этой дороге сновали светлячки автомобилей, и нескончаемое это движение, и жаркий гудронный дух не успевшего остыть асфальта как бы передавал свой немалый, не остывший пока энергетический заряд жильцам типовых многоквартирных домов. Возможно именно поэтому в квартирах некоторых, несмотря на позднее время, ещё горел свет.
Многие из этих людей, а особенно те, чьи балконы выходили в сторону озера, находились в этот час на своих балконах, внимательно всматриваясь в сторону озера. Раздался хлопок, и Валерий Иванович понял ещё одну важную причину такого балконного столпотворения: над далёким озером поднялся далёкий огонёк, который почти в то же самое мгновение рассыпался на огромное количество огоньков поменьше. Заиграл переливами всех цветов радуги, озаряя лёгкие облака и бросая вызов мерцающим звёздам.
За первым хлопком почти сразу последовал второй, и не менее яркие краски заплясали в ночном небе, заставляя замирать от восторга.
-Гуляют... - слева от Валерия Ивановича послышался негромкий голос, и, повернув голову, он разглядел невысокого старичка в старомодной полосатой пижаме, стоящего на соседнем балконе.
-Гуляют... - неизвестно к кому обращаясь, подтвердил тот, - бабахают... много денег вбахали-пробабахали. И вчера всю ночь... бабахали.
-Кто? - таким слабым голосом выдавил Валерий Иванович, что сам поразился этому.
-Как кто? - удивился старичок в пижаме, - известно кто. Кто исчо может такое себе позволить? Олигарх наш местный, самый главный - владелец заводов, газет, пароходов. А, точнее сказать, магазинов, автозаправок, рынка. Сына женят. Гуляют. Из заводского профилактория на озере всех на выходные выставили и гуляют. Гостей там понаехало. Полные три етажа этого профилактория. Я почему всё знаю - сын мой там по путёвке профсоюзной отдыхал. Так это... попросили его на время. Олигарх всё-таки.
-Олигарх... - эхом отозвался Валерий Иванович, подумав: «это что же - выходит он более суток провалялся на койке без сознания. Это что же получается?
Внезапно заболела голова, и он поправил сползшую на глаза повязку.
-А вы это... знаете? - словоохотливый старичок пододвинулся к краю своего балкона и внимательно оглядел собеседника. Мне сын рассказывал: когда гости эти в пятницу туда ехали, то на шоссе по их вине столкновение было, в общем, двое раненых и два трупа. Кота или кошку там ещё нашли. Шкелет обгорелый... Так животина видать не в счёт. Сын говорил, а пресса про кошака ни слова! У меня и заметка лежит в палате. Местная газетка оппозиционная, видать, быстро отреагировала. Как там сказано? У меня память хорошая.
Старичок наморщил брови, зашевелил густыми бровями:
-Вот! «Впрочем, случившаяся трагедия на шоссе не помешала гостям веселиться до утра, наслаждаясь прогулками на арендованных яхтах, шашлыками, изысканными закусками и салютом...».
Его речь прервал очередной залп. Он был ещё красивее предыдущих, но в красках отчего-то преобладали кроваво-красные тона. И все другие рассыпающиеся во все стороны огоньки вдруг в глазах Валерия Ивановича стали кроваво-красными...
-Эх, гуляют... - воздел к нарядному небу худые и жилистые руки старичок, - эх, как гуляют! А ведь примета, между прочим, очень плохая. Впрочем, какое им до примет дело? Какое им до нас дело!
Было непонятно, чего больше в его словах: безмерного восхищения тёмного дикаря или сурового осуждения мудрейшего старейшины. Впрочем, Валерий Иванович, эти его слова уже не слышал. От очередного хлопка далёкого салюта на озере он вдруг схватился за голову, как от меткого выстрела снайпера-профессионала.
А затем тихонько сполз на бетон балкона, озаряемый далёкими вспышками и переливами всех возможных цветов и оттенков.
Быстро прибывший дежурный врач констатировал смерть, а бригада врачей уточнила впоследствии диагноз: кровоизлияние в мозг...
14 августа 2003 года