В детстве у Марины был шуршавчик. Он появлялся в доме, когда ставили елку. Ходил, осматривал ее со всех сторон. Игрушки нюхал. Деда Мороза не любил, отпихивал его подальше от подарков. Больше всего любил есть мандариновые шкурки, даже прятал их по углам дивана, чтобы не выкинули, а потом засохшими хрустел. Еще любил фольгу и фантики от шоколадных конфет, зарывался в них носом и фыркал от удовольствия. Марина тоже любила фантики, самые красивые складывала в большую коробку и потом перебирала – эта шоколадная с апельсиновым ликером, эта ромовая, эта ореховая. Ночью, когда шуршавчик думал, что Марина спит, он копался в коробке и пофыркивал. Иногда какую-нибудь серебряную или золотую бумажку утаскивал под елку и шебуршал ей до утра. Марине было не жалко, а конфеты со стола шуршавчик никогда не трогал.
Странно, но взрослые про шуршавчика ничего не знали. Когда мама пылесосила квартиру, Марина ходила за ней и заглядывала во все углы, даже под шкаф на животе заползала – вдруг там у шуршавчика домик? Но домик не находился, а сам шуршавчик пропадал где-то до вечера, чтобы потом, когда все заснут, опять мандариновые шкурки есть и фыркать в конфетные бумажки. Он даже на Новый год не боялся взрослых – они за столом всю ночь шумят-смеются, а он тихо сидит под елкой и не боится их совсем.
Но вот однажды Марина на шуршавчика обиделась. Она уже большая девочка была, семь лет, и на Новый год ей подарили настоящую немецкую куклу – с тремя платьями, туфельками, заколками, шляпкой и расческой. Кукла была просто ужасно красивая, даже шуршавчик ночью пришел под елку посмотреть, постоял, повздыхал, фольгой насорил. А Марина как достала куклу из коробки, так больше с ней и не расставалась: одевала-раздевала, бантики завязывала, заплетала косички, прическу высокую делала, даже бабушкину брошку у мамы выпросила, чтобы на прическу надевать как корону. Совсем забыла о шуршавчике. А шуршавчик, как всегда, пропал как только елку убрали. Спать наверно ушел, до следующего Нового года. Но вот что обидно – вместе с шуршавчиком пропала расческа из кукольного набора. Яркая, оранжевая пластмассовая расческа, почти как взрослая, но намного меньше. Марина сначала думала, что засунула ее куда-нибудь случайно и забыла, потом думала, что расческа в диван завалилась, а потом уже решила, что шуршавчик утащил. Обиделась на него, даже всю коробку фантиков выкинула. Но потом год прошел, Марина по шуршавчику соскучилась и уже ждала, когда он опять придет под елку, и мандариновые шкурки на батарее раскладывала. Шуршавчик пришел, конечно, но расческу не вернул. Марина сквозь сон слышала, как он фыркает и улыбалась в подушку.
А потом Марина выросла. И не просто выросла, а стала совсем-совсем взрослой, и в детской комнате вместо Марины теперь хозяйничала четырехлетняя Лика, шалунья и выдумщица. По ночам она сбрасывала одеяло, и Марине обязательно надо было пойти и проверить, как там спит ее беспокойное чудо. Вот и теперь, в новогоднюю ночь, она поправила сползшее одеяло и, стараясь не зашуметь, сделала шаг к двери.
– Маа-ма... – и сонное такое, теплое дыхание. Может, не проснулась еще? А мама сейчас тихо, на цыпочках, чтобы не будить...
– Мама.... а ко мне Шуршавчик приходил.
– Какой Шуршавчик?.. - Марина, конечно же, не поверила.
– Он сказал, его зовут Шуршавчик. Он смешной такой. И фыркает в бумажки. Он сказал тебе вот это отдать.
Розовая влажная ладошка вынырнула из-под подушки. А в ладошке лежит зуб. Оранжевый, яркий пластмассовый зуб от расчески. Мандариновый совсем.
– Он сказал ему теперь нечем причесываться. Я ему говорю – возьми мою расческу, она красивая, там пони нарисована. А он говорит – нет, мне надо чтобы такая же была, рыжая как солнышко. И еще говорит – мама знает... – Лика сонно вздохнула. – Мама, ты ему найди расческу... Найдешь?.. Он хороший... Лохматый такой...
– Найду, найду... Спи, зайка...
Лика сладко спала, Марине даже стало немножко завидно. Счастье-то какое – никаких забот, каждый день высыпаешься, елка, Новый год, шуршавчик... Да, кстати о шуршавчике. Вот он – зуб, блестит как новенький. Наверно, последний на расческе оставался. Однако, пластмасса – зверь просто, столько лет выдержала. Ни один китайский наборчик для Барбиных волос тут, конечно, не поможет. И Марина стала вспоминать, в каком магазине она видела настоящих немецких кукол.