- Ребята! – торжественно произнесла Вера Сергеевна, обводя взглядом свой гуманитарный десятый «А»: Бубенцова и Крюкова за последней партой листали «Космо». Иванов перемалывал челюстями жвачку (сколько можно делать замечания!). Петрова изучала линию судьбы на своей ладони. Мишка Яковлев, как вечный троечник сидевший на первой парте, бесцельно смотрел куда-то в пространство. И только одна Лиза Титова - как истинная и неисправимая отличница - слушала с вниманием. Вера Сергеевна вздохнула и продолжила:
- С этой недели вместо русского языка и литературы вам поставили логику. Занятия будет вести лектор из Т…ского государственного университета.
Реакция класса не была однозначной. Обрадовались и те, у кого были «хвосты» по несданным монологам и сочинениям, и те, кто предвкушал возможность поизводить нового преподавателя. У Титовой новость вызвала профессиональный интерес: ей давно хотелось узнать, что такое «настоящая» логика, и чем она отличается от «женской».
В общем, первую лекцию десятый «А» ждал почти с нетерпением.
- Интересно, а он молодой? – задумчиво спросила Даша Бубенцова, накручивая на палец русый локон.
- Какая разница, - отмахнулась Лиза, - сейчас увидишь.
Прозвенел звонок. Дверь открылась, и в аудиторию впорхнул невысокий энергичный старичок с длинными седыми волосами. Лектор поздоровался и слегка поклонился. А Лиза подумала, что если бы вместо галстука он надел бабочку, то стал бы походить на провинциального актера. Даша разочарованно поджала губы: этот сушеный сморчок был явно не в ее вкусе. Между тем «сморчок» поставил на учительский стол вишневый портфельчик, сел на стул, открыл классный журнал и стал проводить перекличку. Называя фамилию, он пристально смотрел на откликавшегося, словно желая навсегда запечатлеть его образ в своей памяти. Закончив с этой традиционной процедурой, он жестом профессионального иллюзиониста извлек из портфеля несколько разных книг и положил на первую парту, где сидел Яковлев. Мишка покосился на них: названия были разными, но сводились к одному – «Логика», «Формальная логика», «Логические задачи» и тому подобное.
- Замечу, что все эти учебники написаны мною в соавторстве с другими, не менее замечательными людьми, - отрекомендовал преподаватель. «Ну да, сам себя не похвалишь…», - мысленно позлорадствовала Бубенцова.
Между тем лектор с пафосом произнес несколько вводных фраз на тему «логика – царица наук» и упомянул старика Аристотеля. В классе немного оживились, услышав, что «из теории будет только необходимый минимум, в основном – практика».
В поведении преподавателя Лизу смущала какая-то недоговоренность, словно он забыл сказать нечто важное. Но тут ее попытки сформулировать прервал Яковлев. Он поднял руку и задал вопрос, давно возникший у всего класса:
- Извините, а как вас зовут?
Преподаватель вздохнул, осознавая, что внедрение логики в данном классе вряд ли пойдет по накатанному пути.
- Я не зря в начале обратил ваше внимание на то, что на обложках всех учебников среди других авторов присутствует и мое имя. Надеюсь, путем простейших умозаключений вы сможете это «вычислить»? Яковлев, по жизни вычисляющий с трудом и только на калькуляторе, не стал сравнивать учебники между собой. Он просто взял самую верхнюю книгу и наугад прочитал первую из двух фамилий:
- Эс Вэ Коржевич?
- Увы, мой друг, это не я.
- Эн Пэ Фролов? – не сдавался Мишка. И на этот раз его попытка увенчалась успехом.
- Вы поразительно догадливы! – всплеснул руками лектор. - Да, это я: Николай Петрович Фролов. Теперь, когда мы наконец-то познакомились, запишем несколько ключевых, я бы даже сказал основополагающих понятий.
Продиктовав определение правильного мышления, а также законы тождества, непротиворечия, исключенного третьего и достаточного основания, Фролов жизнерадостно объявил:
- А сейчас проверим наши знания на практике! Ответы будут оцениваться следующим образом.
И Николай Петрович достал из портфеля горсть фигурок из цветного картона. Здесь были желтые треугольники, синие квадраты и красные пятиугольники.
- Догадываетесь? В зависимости от качества ответа дается одна из фигур. Треугольник – это три балла, квадрат, соответственно, четыре. Ну, а пятиугольник – если кому повезет. Но обычно я пятерок не ставлю. Набравшие наибольший суммарный балл получат привилегии на зачете.
Тут в объяснения вклинился Яковлев:
- А почему нет фигурки для ответа на «двойку»? – некстати спросил он.
Фролов бросил на Мишку взгляд, полный снисхождения. Так смотрят на любимое, но недалекое дитя:
- Во-первых, я оцениваю только достойные ответы. А во-вторых, Вы, молодой человек, знаете геометрическую фигуру, состоящую всего из двух углов?
Яковлев глубоко задумался и потом честно сознался, что нет – не знает. Вопрос отпал сам собой.
- Предлагаю вашему вниманию первое задание, - сказал Николай Петрович. - Я зачитаю несколько утверждений, ваша задача – определить, логичны ли они. Справитесь?
В классе зашумели, что мол, понятно, определим. Накололись на первом же предложении.
- «В комнате стояла кровать». Логично ли это утверждение?
- Логично! Конечно! – хором ответил класс. Лиза тоже согласилась с этим, но смутное беспокойство подсказало, что здесь кроется какой-то подвох.
- А вот и нет! – возразил Фролов. – Разве в комнате, кроме кровати, больше не было никакой мебели? Ученики молчали, переваривая информацию.
- Второе утверждение: «Пленники сидели по углам башни».
С этим уже справились, объяснив, что башня – круглая, следовательно ни в каких углах эти несчастные арестанты сидеть не могли. Раскусили и следующую фразу о генерале, который своим корпусом преградил дорогу неприятелю.
Дальше решали классическую задачу о вечно мигрирующих жителях двух деревень Лгуново и Правдино. Лизе однажды в детстве приходилось слышать об этой головоломке в интеллектуально-воспитательной передаче «Спокойной ночи, малыши!». Поэтому ответ она «нашла» достаточно быстро, чем вызвала одобрение лектора и получила первый «квадратик».
Минут за двадцать до окончания занятий Николай Петрович предложил творческое задание. Так сказать, для закрепления полученных навыков. Необходимо было составить детективную историю, которая начиналась бы словами «в доме перегорели пробки», а заканчивалась не менее интригующим предложением «черную розу прибило к берегу». Правда, «розу» или «Розу» - не уточнялось, что в последствии дало отдельным представителям класса простор для творчества. Естественно, в рассказе не должно было быть никаких логических неувязок.
- Предупреждаю, - заметил Фролов, - у меня даже студенты не все справляются с этим детективом.
Лиза с энтузиазмом приступила к заданию. Ей казалось, что именно она сумеет придумать самую гениальную историю, на все сто процентов отвечающую железным законам логики. «В доме перегорели пробки», - вывела Титова и задумалась. Потом добавила: «…и погас свет». «А свет – решила Лиза – погас в доме одинокой женщины. Назову ее, допустим Анной. Она жила на берегу моря, и у нее было хобби: выращивание цветов. Предположим, роз. И в итоге многолетних усилий ей удалось вывести уникальный сорт черной розы. Естественно, цветок был так дорог Анне, что она отказывалась его продать. Хотя покупателей на диковину было немало. Чего только не сделает богатый человек, стремящийся заполучить желаемое в свою коллекцию. И вот однажды…». В этом месте Лиза сделала паузу, собираясь с мыслями, и застрочила дальше. «И вот однажды ночью еще довольно молодой и симпатичный милиционер, тьфу ты – зачеркала последнее слово Титова и продолжила - миллионер по имени…ну, скажем Рикардо (был такой в мексиканском сериале), решил выкрасть бесценную розу. Он устроил короткое замыкание, затем проник в дом Анны под видом электромонтера, для вида покопался в щитке и все «починил». Но когда вспыхнул свет, Рикардо увидел прекрасные глаза хозяйки, красивой как…эта…Вера Фишер. И мысль о похищении тут же вылетела у него из головы. Не раскрывая свое инкогнито, миллионер попрощался и вышел. Анне же лицо «электрика» показалось очень знакомым. «Как будто мы с ним где-то встречались», - думала она. И тут ее взгляд случайно упал на ворох глянцевых журналов, лежащих на столике. На обложке одного из них, ослепительно улыбаясь, был изображен никто иной как псевдо-мастер. «Рикардо Аливарэс – один из десяти самых богатых людей побережья», - гласила броская надпись на фото. Анна была поражена: «Как?! Такой человек приходил к ней? И ради чего такой странный маскарад? Неужели, только для того, чтобы увидеть ее?». Под словом «ее» цветовод-любитель имела в виду свою собственную персону. Мысль, что объектом визита могла быть черная роза, даже не пришла ей в голову. Тем временем Рикардо вовсе не спешил домой. Он решил на последок хотя бы взглянуть на редкий цветок и отправился к розарию. Подходя к оранжерее, миллионер услышал подозрительные шорохи и приглушенную ругань. Грабители?! Действительно, по странному стечению обстоятельств именно этой ночью два «настоящих» вора попытались осуществить свои коварные замыслы и похитить розу. Рикардо почувствовал гнев и возмущение: «Отнять у такой замечательной женщины плод ее трудов! Ну сейчас они у меня получат!» Тот факт, что еще час назад он сам хотел сделать то же самое, как то вылетел у него из головы. Движимый благородным чувством возмездия, Аливарэс бросился вперед. Но подлый и неожиданный удар по затылку отключил его от реальности…» Жаль героя, но искусство требует жертв, - вздохнула Лиза. «… Возвращение к жизни было мучительным и неприятным. Рикардо почувствовал, что к его лбу прикоснулось что-то мокрое и холодное, приоткрыл глаза и тут же зажмурился. Кто-то невидимый светил ему в лицо фонариком. «Неужели снова «они»? – мелькнуло опасение. Но это была Анна. Привлеченная шумом, она выскочила в сад и обнаружила бесчувственного Аливарэса, распахнутую настежь дверь оранжереи и похищенную розу. Вернее, ямку на том месте, где она когда-то была. Сбегав в дом и намочив полотенце для компресса, Анна вернулась и стала приводить пострадавшего в чувство. Когда тот проявил признаки жизни, она с тревогой спросила:
- Как вы себя чувствуете, сеньор Аливарэс?
- Неплохо, помогите мне встать. И тут до Рикардо дошло, что женщина назвала его по имени. – Откуда вы меня знаете?! Анна, рассказав в нескольких словах о журнале, задала встречный вопрос:
- Может теперь вы мне скажете, что такой известный человек, как вы, делал в моем доме под видом электрика?
Аливарэс поморщился, но понял, что объясниться все же придется.
Опираясь на руку Анны, Рикардо кое-как доковылял до гостиной и рухнул в кресло. Там, выпив стаканчик согревающего, он сознался в своих неблаговидных намерениях.
- Но почему в итоге вы передумали? – спросила озадаченная женщина.
Аливарэс смущенно усмехнулся и ответил:
- Потому что вы покорили мое сердце с первого взгляда! Анна была поражена.
- Вы шутите?
- Нет же. Кстати, вы уже вызвали полицию?
Хозяйка отрицательно покачала головой и отвела взгляд.
- Я не хочу, чтобы это происшествие получило огласку.
- Почему?
- Не настаивайте. Сейчас мне бы не хотелось это обсуждать.
- Может быть на следующей неделе? Анна согласилась. Рикардо позвонил к себе на виллу, вызвал шофера с машиной, и попрощавшись, укатил домой.
Через несколько дней оба участника вышеописанных событий прогуливались по берегу моря.
- Должна вам признаться, - собравшись с духом, начала Анна, - что в этой истории виновата не меньше вас. Я, можно сказать, сама преступница.
- Вы?! Не может быть. Такая женщина как вы не могла совершить ничего ужасного!
- Тем не менее это так. Я никогда не выводила черной розы – такого сорта вообще не существует.
- ?!
- Да, да! Вы не ослышались. На самом деле я просто поливала белую розу раствором черного красителя, вследствие чего лепестки и окрасились в такой необычный цвет.
- Ну вы даете! – ошарашено выдохнул Рикардо.
- Вы в праве осуждать меня. Но виной всему – мое одиночество. Мне так хотелось привлечь к себя внимание! И Анна расплакалась, закрыв лицо руками. Аливарэс растерялся, не зная, чем ее утешить.
- Успокойтесь. В этой истории есть и положительные моменты.
- Какие же? – сквозь рыдания спросила Анна.
- Например, мы с вами познакомились. Это большая удача!
- Я же всех обманула: и себя, и вас, и даже тех грабителей. А если они все поймут и решат меня разоблачить в глазах общества - в их руках такая улика. Я этого не перенесу!
- Думаю, они уже сами поспешили избавиться от этой улики, - с улыбкой сказал Рикардо, показывая на кромку пляжа. Туда, где ту самую черную розу прибило к берегу».
Всё! Лиза поставила точку и пробежала глазами по тексту. Получился скорее женский роман, чем детектив. Но рискнуть все же стоило.
Николай Петрович оживился, увидев поднятую руку:
- Вот и первый желающий…Титова? – сверившись с журналом, спросил он. – Выходите, послушаем. Оценивать работу будете все вместе. Внимательно слушайте, если встретите логическое противоречие – поднимайте руку и высказывайте свою критику.
Лиза начала читать. К ее удивлению и разочарованию замечания со стороны класса посыпались одно за другим.
- Как же это такой богатый человек решился на преступление сам? Куда проще и безопаснее нанять «профессионалов»! – возразил Башмак. То есть Серега Башмаков.
- И как он, интересно, устроил замыкание, а потом «все починил». Этот Рикардо у тебя политехнический институт закончил, что ли? – спросил Каримов.
- Мне не понятно, как Анна узнала, что нет света, если была ночь? И почему она не удивилась появлению «электрика», которого даже не вызывала? А если и вызывала, то почему потом не появился «настоящий» мастер? – допытывалась Петрова.
- И вообще, к чему Аливарэсу было проникать в дом, если роза находилась в саду? – пожала плечами Крюкова.
- Может Рикардо не знал об этом! – заступилась Бубенцова.
- Почему же потом он направился прямиком в оранжерею? И как этот миллионер ориентировался в незнакомом месте, да еще в полной темноте? У него даже фонарика с собой не было.
- Как то неестественно получилось, что журнал с фоткой Рикардо оказался у нее перед глазами, как будто по заказу. – Вставил замечание Молоков. - Это же все-таки детектив, а не сказка!
Тут его перебил Яковлев:
- Скажи, почему Анна ничего не слышала, когда те двое копались в теплице…
- В оранжерее! – поправили его.
- Ну пускай, в оранжерее. А как только Аливарэс схлопотал по кумполу – сразу выскочила.
- А может он успел вскрикнуть! – предположила Даша.
- Я бы на его месте не стал бы ни в чем сознаваться – ведь Анна могла на него потом в суд подать, - рассудительно заметил Иванов.
- Что это за фраза была: «… вызвал шофера с машиной, и попрощавшись, укатил домой…», - вновь процитировал Каримов. - Непонятно, с кем Рикардо попрощался, с Анной или шофером?
В классе засмеялись. Лиза растерянно молчала.
- Если Аливарэс вызвал машину, то на чем он в первую дорогу приехал? На автобусе?
- Почему в итоге черная роза оказалась в море? – поинтересовалась Лена Черкашина. - Что, эти грабители специально приехали к побережью и швырнули цветок со скалы?
- А может их с места преступления должен был забрать катер! – предположила Бубенцова.
Лиза пыталась отвечать на выпады, но понимала, что это ее все равно не спасет.
- Пока что не быть вам Агатой Кристи, - подвел итог Фролов, - но не расстраивайтесь, в следующий раз у вас может быть выйдет лучше. Кстати, - продолжил он, - это задание остается в качестве домашней работы.
Уязвленное самолюбие требовало реванша.
Весь вечер Лиза не могла найти покоя, обдумывая один вариант детектива за другим. «В длинном рассказе трудно избежать ошибок, - размышляла она, лежа на диване и глядя в потолок. – Чем дальше – тем больше. Одна неувязка цепляется за другую, противоречия растут как снежный ком. Это значит…значит история должна быть небольшой…краткой и лаконичной. Например, как анекдот…Стоп! Вот оно! Счастливая мысль ярко вспыхнула, как лампочка в двести ватт. Кажется, это называется «инсайтинг», - отметила про себя сочинительница детективов. Торопливо набросав несколько строчек в тетради, она, довольная, отправилась спать. Что то завтра будет!
Для достижения большего эффекта Лиза решила не выступать первой, а предоставить эту счастливую возможность другим добровольцам.
Первым добровольцем оказался Яковлев. Он зачитал свое сочинение о негритянке по прозвищу Черная Роза. Историю разоблачили как нелогичную на первом же абзаце. Правда, Мишке все же позволили дочитать рассказик до конца: всем хотелось узнать о трагической судьбе девушки. Как и следовало ожидать, негритянку убили и бросили тело в море. Вследствие чего «Черную Розу прибило к берегу».
После попытку отстоять логичность литературных построений сделали еще несколько человек, но с тем же успехом. Вернее, неуспехом. В глазах Николая Петровича бегущей строкой мелькала явно читающаяся мысль: «Я же вам говорил, что это не так просто, как кажется». Однако, он поспешил с выводами. Руку подняла Титова.
- Вторая попытка, юная Агата Кристи? – весело спросил Фролов. – Ну что же, прошу к доске. Испытайте счастье еще раз!
Стараясь ни на кого не смотреть, чтобы не сбиться, Лиза глубоко вздохнула и затем выпалила на едином дыхании:
«В доме перегорели пробки. Штирлиц знал, что данная фраза является паролем, который позволит ему проникнуть в Главный штаб. Отзыв на пароль: «Черную розу прибило к берегу». Всё!
«Юная Агата Кристи» окинула взглядом класс: двадцать восемь пар глаз смотрели на нее не мигая. На лицах одноклассников отражалась вся гамма чувств: от восхищения и восторга до удивления и недоумения. Ни одной явной логической ошибки они не нашли, да и попросту не успели. «Ревизор. Немая сцена», - мысленно охарактеризовала ситуацию Лиза. Она повернула голову в пол-оборота и посмотрела на лектора, оценивая его реакцию. О да! Цель была достигнута. По довольному лицу Николая Петровича, как радужное пятно бензина по воде, расплывалась улыбка. Немного помолчав, он сказал:
- Признаюсь, такой вариант истории с участием Штирлица я слышу впервые. Думаю, оригинальность решения справедливо заслуживает отличного балла!
И Николай Петрович вручил Лизе картонный пятиугольник.