Было то в совхозе Сорокино. Сорок там, правда, особенно не водилось. Зато гусей - хожь жарь, хожь - вари. По земле, стало быть, фордыбачили неугомонные гуси, по летнему небу - тихие облачка. Время ползло к обеду, сорокинские мужики - на поля.
- Едрить его за ногу, - в который раз недоуменно сплюнул Семен. Трактор не желал заводиться. А хорошо это или плохо - еще не решили.
- ****ая железяка, - поддержал Семена рыжий Витька и долбанул непослушный агрегат лопатой. Тот высился над ними безжизненной, совершенно мертвою махиной. В кабине непутёвой раскорякой скрючился длинный, как жердь и как всегда пьяный Степаныч. Он остервенело давил на рычаги под руководящие возгласы товарищей:
- Тяни его на ***!
- Давай, ****ь. Херачь!
- Да ****а мать! Срань, а не техника...
- Это ж трактор, а не хрен собачий. А Степаныч уже в говно.
- Это кто в говно? Я в говно? Да я...
- Не, мужики. Все. ****ой накрылся.
- Не еби мозги, Сеня. Он еще вчера шкондырял по полю, как *** на сковородке.
- А я тебе говорю: ****а одна не приходит. Недаром сегодня Колян пол литра о камень расхуячил.
- На запчасти суку!
- Да вы че, мужики?..
- Не ссы, Колян. Не про тебя я.
Трактор не реагировал. Мужики выбились из сил. Вокруг мужиков нагло шныряли и издевательски гоготали гуси - так, словно только они знали тайну воскрешения трактора, но ни за что не признаются.
- ****ское стадо, - охарактеризовал гусей Витек и замахнулся лопатой. Гуси не отступали.
- Окорочка недоёбанные, - согласился Семен.
- Га-а... Га-а!.. - передразнил полоумных птиц раскрасневшийся от натуги Степаныч. - Бля!
- Херовое наше дело, - подвел итог Семен.
- А может, ебнем еще по одной? - с надеждой предложил молчаливый Колян.
- Молчал бы, - укорил его Сеня.
- А и ****анем, - уверенно одобрил Витек.
Сказано - сделано. Вот и мир прояснился на глазах. Полуденное светило засияло ярче и жарче, согревая обветренные мужские души. Да и гуси - ничего так, гогочут себе и гогочут, не раздражают более. И только трактор стоит, как в землю вросший - ну хоть ты тресни.
- Степаныч, а ну-ка, бля, попробуй еще разок, - скомандовал повеселевший Семен.
- Не-е. Жопа, - в очередной раз поковырявшись в кабине, заключил Степаныч и чуть не вывалился наружу.
- ****ец танку, - обрадованно нахмурился Витька.
- Чумная поебень, - в сердцах констатировал Сеня.
- Да-а. Пал Палыч сёдня выебет по полной...
- А *** ли с нас взять?
- Да ни ***.
- Это все из-за Коляна...
- А че я-то?
- Молчи, водяроубивец. Пробуй еще, Степаныч.
- Да ни *** не выходит! Устал я.
- А бухать ни *** не устал?
- Это нет. Это мы в раз.
- Вот и ***чь тогда дальше. Ты же у нас тракторист.
- Да она, ****ь... Вот *****...
- Что, не хочет ****а солярочная?
- Вот сраная говноебина!
- И не говори. Поебоцкая машина.
- ****ь ее в четыре ***!
- Дело говоришь, Витек.
На дороге, запруженной гусями, показалась статная фигура мужика с окладистою, внушающей доверие бородой.
- А что за *** там идет? - поинтересовался Степаныч, сплюнув на руль.
- Где, бля? - уточнил Семен.
- Да вон шкондыбает, ебить его.
- Дак это ж Саныч. Ебе-ена мать, - опознал мужика Витек. - Вот кто нам поможет.
- Саныч, ебицкая сила! - широко, но криво улыбаясь из кабины, приветствовал прохожего необратимо окосевший Степаныч.
- Ну здорово, мужики, - ответил Саныч, приближаясь.
- Беда у нас, - пожаловался Витька.
- Погодь ты с бедой. ****анешь? - предложил пришедшему Сеня.
- Это завсегда, - Саныч вознес стакан над бородою и единым махом опрокинул содержимое прямиком в нутро. Все с нескрываемым одобрением поглядели на Саныча: ни одной капли не стекло у того по бороде. От соленого огурца Саныч гордо отказался, занюхал принятое беломориной, неспешно закурил:
- Ну рассказывайте, что тут у вас за ***ня?
- Да ***ня такая, Саныч, - объяснил Семен, - что ни хуя не заводится эта ржавая поеботина.
- Трактор что ли?
- Точно, бля.
- Ясный ***, - робко вставил Колян.
- Ты то не лезь. Ну что скажешь, Саныч?
Саныч внимательно оглядел трактор, раздумчиво прищурился и сказал:
- Хреноёбина, мужики.
- Да это, ****ь, мы и так видим, - заметил ему Семен. - Ты вола не еби. Ты по делу скажи.
- По делу, говоришь... - повторил Саныч, многозначительно теребя заросли бороды. Сеня вылил в стакан остаток водки и протянул бородачу:
- Вот. Последннее отдаем. ****ани на здоровье.
- Ну хорошо, - Саныч повторил процедуру, бодро встряхнул бородой и прямо-таки просиял, глядя на трактор совершенно новыми глазами. Лицо Саныча приобрело вдруг напряженное и сосредоточенное выражение. Внутри его мастерового ума явно происходила какая-то нечеловечески сложная работа. Наконец он что-то понял, осознал - это было видно по глазам, округлившимся на мгновенье, - приосанился и изрек:
- ***дрищенское Разъебайское ****о****ство!
Все застыли в немом постижении момента. А Степаныч раззявил рот и так - с настежь распахнутым зевом, в миг протрезвевший - понесся на взревевшем тракторе в поля. И только обезумевшие гуси - с пронзительным ором, теряя перья и остатки достоинства - разлетались, как чумные, кто куда. Семен затянулся беломориной, смахнул скупую слезу, уважительно поглядел в след степенно удаляющейся Санычевской спине и проговорил:
- Все-таки Саныч... Саныч, бля, мужик, едрить его за ногу!
2004