***
В городе ходят слухи,
А в небе звенят колокольчики.
По городу ходят люди,
Люди с душою игольчатой.
А ночью проснуться весело.
А ночью бы выйти в сени,
А там такая звезда —
Беспечальная и весенняя.
И в небе печальная радость,
И в небе тревожный смех,
Смутно так намекающий,
Что счастие не для всех.
Но может, что для тебя оно
Ночью под окнами бродит.
А днем только ходят люди
И слухи за ними ходят.
2003
***
Заплутал в нездешних областях,
Не нашел ни хлеба, ни меча,
Ни садовника, ни палача.
Впрочем, в косточках иль на костях —
Все равно созреют мертвецы,
Обрастая нашими телами.
Так мы станем вдруг, того не зная сами,
Сеять смерть, как делали отцы.
1999
Блюз
Снег — это такие слезы.
Дождь — это кровь влюбленных.
Блюз — это голос грезы.
Плач — это блюз запрещенных.
Свет — это такие иглы.
В каждую вдета тень.
Тень — это темные игры, —
Ночь, заплутавшая в день.
Слезы — это кровь тени.
Плач — это блюз дождя.
День — это ты и грезы.
Ночь — это блюз и я.
1999
Маленький ангел
Маленький-маленький ангел
Все ходил от дома до дома,
Все мирил друзей и знакомых.
В руке нес он счастья факел.
Все двери были открыты.
Все лица тогда светились.
И люди спать не ложились.
И голодные стали сыты.
И демоны спрятались в норы.
И ночь превратилась в день.
И в свет превратилась тень.
Пали ниц убийцы и воры.
А я в это время спал,
И ты тоже. Свет мимо прошел.
Маленький ангел ушел.
Маленький ангел устал.
1998
Прятки во вне
Птицы улетают медленно.
Им на солнечную планету.
Падают обертки от деревьев,
Съеденных за это лето.
День такой, что мечтатели
Считают, что ничего не будет.
По осенним улицам
Шагают призрачные люди.
Вот господин с тростью —
Из тех, что уже вымерли.
А вот беззаботный нищий
Без бремени и имени.
А девочка с букетиком —
Сама полная жасмина —
Смотрит, улыбается.
Крылья спрятаны за спину.
По периметру улиц
Движется человек,
Смотрит, несколько волнуясь,
Что бы запечатлеть на век:
Форму глаз девочки,
Морщины тюля на окне,
За которым лицо старухи,
Молодеющей во вне.
Она смотрит, несколько прищурившись,
Как странный человек кружит,
Изредка садясь на скамейки,
Скорбя о солнце, утонувшем в лужах.
Художник спотыкается,
Не ропщет, ищет глину,
Взглядом на людей кидается.
Крылья спрятаны за спину.
День такой, что мечтатели
Уснули в клетке осени.
Плачет щенок у булочной,
Считает, что его бросили.
А для старухи за занавеской
Все давно не при чем.
Ее зовет кто-то ласковый —
Тот, что за левым плечом —
Туда, где все уже сказано,
Где все слова облетели
Обертками досмотренного
Мира без ясной цели, —
Туда, где она с букетиком —
Сама полная жасмина —
Смотрит, улыбается.
Крылья спрятаны за спину.
2001
Вид из окна
Однажды я проснулся днем
И поглядел в окно на свет.
Но нет ни города, ни неба —
И ничего на свете нет.
Нет за окном ни человека.
Кто-то убрал все в свой карман.
Но тут я понял: так и надо —
Там, за окном, стоит туман.
***
В моем дворе гуляют пары.
Собаки лают. Лают.
А вот прохожий — идет и плачет
О чем-то о своем и слез своих не прячет.
А девочка не плачет. Она
Играет в мячик. Играет.
Вот грустный мальчик — он смотрит в лужу
И думает о том, что
Никому не нужен.
Вот дама в синем — идет с матросом.
Да, он красив. Но все лишь под вопросом.
А рядом пары — на них похожи: всё дамы в синем
И у них матросы тоже. Тоже.
А на скамейке сидит писатель — он ищет тему.
Он наблюдатель. Наблюдатель.
Он очень старый. И он простужен.
И нету темы, кроме:
Никому не нужен.
А бледный ангел порхает в небе — несет он света
В решете. Но свет слабее тени.
И ангел видит, что грустный мальчик играть желает только
В этот мячик — и никак иначе,
Как идет прохожий. Он некрасивый, к тому же —
Плачет. Конечно, о даме в синем. В синем.
О чем собаки лают — никто не знает. А ангел кружит, кружит
И дарит свет. Но он
Никому не нужен. Нужен.
1998
Словоблуд
Ты похожа на лужу,
Утопившую душу.
Только сладкий цветок
У тебя между ног.
***
Листая листопад,
Увидел ледяную леди я.
В ее глазах газели —
Печальная печать.
Вот кто-то породил парад
И наследил наследием.
Незрелые узрели
Кровавую кровать.
***
В животе твоем живет
Плотская потребность.
Промеж нежности плывет
Нежная промежность.
1995
Новый взгляд
Он новыми смотрел глазами
На жизнь. Она такой была
Прекрасной. Доктор ему вставил
Вчера протезы из стекла.
1994-95
По ладам
Он родился, разрыл почву
И увидел небеса —
Черные, глубокой ночью, —
Свою мать. У ней коса.
Мать погладила печально
Его волосы, как снег.
А он, забыв ее нечаянно,
Провожать пошел рассвет.
Дома он увидел близких.
Они ждали его там —
Головы склонили низко,
Точно гитарист к ладам.
Он им спел про возвращенье
И, танцуя, пошагал,
Собирая жизни звенья,
К той, о ком всегда мечтал.
А она, стирая слезы,
Молодела на глазах.
И пурпурные две розы
Распустились в их сердцах.
Она в нем души не чаяла.
Но, когда прошли года,
Он забыл ее нечаянно,
Всё танцуя по ладам.
И один землю вращая,
Он побрел, сминая снег,
Ни о ком не вспоминая,
Превращая в вечность век.
За зимою была осень,
А за осенью — весна.
Но он не задавал вопросы —
Просто лег в объятья сна.
И уже в глубокой юности
Он проснулся и тогда
Научился делать глупости,
Всё танцуя по ладам.
А танцуя, он заметил
Голубые небеса.
В небесах играли дети:
«Приходи ты к нам сюда».
И танцуя, он заметил
Голубые небеса.
В небесах играют дети:
«Приходи ты к нам сюда».
2003
К парижской незнакомке
В зареванном августе
Застыл кинжал осени.
А тучи зарезали
Блестящие просини.
А где-то в Париже
Скучает невеста,
Не зная меня.
А с неба льет детство.
***
Я пою о тебе, незнакомка,
Чьи локоны с лунным отливом,
Чья шляпка из черной соломки,
Чей конь с заплетенною гривой,
Чьи ножки танцуют на травах и в залах,
В парижских кварталах, где бродят клошары.
И грезы сплетаются в танцах вуали.
О парижские танцы не по мне — иностранцу.
И кто-то воркует
С тобой по ночам.
И ты даришь шанс
Влюбленным очам.
Полька играет,
Безумная полька.
Я тоже безумен,
Но не настолько,
Как те, кто погибли —
В любовном угаре —
В темном Париже,
Где бродят клошары.
Я пою о тебе, детка-кокетка,
Мадмуазель в сумрачной клетке.
Сидишь на кушетке, смотришь в окно.
Там дождь. Тебе скучно, душно, темно.
И тогда ты ложишься — томно и гибко —
И сны вышиваешь серебряной ниткой.
Тебе снится конь с заплетенною гривой —
По небу несет тебя с лунным отливом, —
А может, и я,
Кто никогда
Тебя не увидит.
Но что за беда —
Ведь полька играет,
Безумная полька.
Я не был в Париже —
Постольку, поскольку
Не важно, где ты,
Не важно, где я.
Я люблю тебя.
Ты не моя.
***
Поезд едет в Париж.
В нем сидит кто угодно, только не я.
А напротив ты спишь
Или смотришь в окно на поля.
Поезд едет в Париж.
Вот гудок — и помчались поля.
Спи спокойно, малыш.
Ты не любишь меня.
Поезд едет в Париж.
Твой попутчик тоже уснул.
За окном блики крыш.
Это город Стамбул.
Поезд едет в Париж,
Грузно мчится, звеня.
Что тебе снится, малыш?
Ты не любишь меня.
Поезд едет в Париж.
За окном гам и гул.
Где елисейская тишь?
Где Сена? Где Лувр?
Ты в вагоне летишь.
Я подбираю слова.
Я не пущу тебя в Париж.
Это город Москва.
1998-2000
Портрет для Ло
Она была Ло,
Просто Ло.
Она была Лола
В одном носке,
Долорес на бланках.
Но время прошло.
Дитя убежало.
Волшебник в тоске.
Кружат серафимы:
«Где твоя Долли?»
Мак-фатум хохочет:
«Где твоя Ло?»
Нет такой девочки
Ни в одной школе.
Злыми ветрами
Ее унесло.
Волшебник грустит
В сточной канаве,
Засыпанный листьями,
Жалкий, слепой,
Старый, ненужный.
В черной оправе
Портрет его встанет
У Ло на трюмо.
1999
От меня до меня
Отмерено незнакомцу
Все лето до единого дня.
Незримо колышется ветер —
Стуками внутри меня.
Пух на чуть загорелом теле.
Легчайшее платье — броня.
Колокол. Бешеный колокол —
Стуками внутри меня.
Бриллианты под каждым шагом.
Но тоску по цветку не унять.
Коса рассекает небо —
Стуками внутри меня.
Скоро придет незнакомец,
Унесет на крыльях коня
Ту, и помчится галопом —
Стуками вне меня.
1999
***
Так тряси же грязными патлами
Иль блести перламутровой лысиной —
Все равно уебешь безвозвратно
В зазеркальные синие выси ты.
1995