В парке было шумно. Хотя небо, затянутое низкими плотными облаками, вот-вот должно было разразиться первым весенним дождем, детский гомон не смолкал, а даже усиливался.
Молодой человек, на вид ему было около двадцати, в потертых джинсах, с толстым блокнотом в руке, сидел на скамейке и пытался зафиксировать на бумаге новые мысли, обрывки невольно подслушанных разговоров, меткие фразы, богатые скрытыми смысловыми и эмоциональными оттенками. Как журналист он любил наблюдать за людьми: за мальчишками в шлемах и наколенниках, катающихся на роликах, за группой девочек-подростков, облюбовавших подножье памятника, за продавцом воздушных шаров, за прохожими и влюбленными парочками. Постепенно его охватывало чувство причастности к этому миру и какая-то жажда созидания.
Юноша повернулся, расправляя затекшие плечи, и только тут обратил внимание на старика, сидевшего рядом. На незнакомце был темный плащ и светлая мягкая шляпа, из-под которой поглядывали хитрые, с прищуром, беличьи глазки, похожие на две бусины. Хотя что-то в этом старике его настораживало, он не мог объяснить причину своей неприязни.
– Вы, молодой человек, газетчик? – вдруг шевельнул тонкими губами незнакомец, обращаясь к журналисту.
– Я пишу в газеты, – с неожиданной для себя холодностью ответил юноша.
– И о чем же, позвольте спросить, вы сейчас пишете? Разве есть смысл повторять уже пройденный путь? Кругом разрушение…
– Разве? По-моему, это ваше поколение – разрушители. Весь мир до основанья, а затем… Помните? А вы помните, как уничтожали культуру, науку, искусство? Храмы… Вот вы скажите, только честно, наверняка ведь сами взрывали их? А если нет, то своим молчанием одобряли это варварство?.. – с каким-то торжеством выпалил юноша. Старик сочувственно улыбнулся и покачал головой, но ничего не ответил. Молодой человек продолжал: – Но закончилось время насилия и страданий. Вы посмотрите теперь, как прекрасен мир. Сколько в нем нового, сколько предстоит нам сделать, чтобы потомки не осуждали нас, как мы своих отцов и дедов! Мы будем строить свободное государство, счастливое общество – целый Новый мир!
– Что же, я так и думал, – произнес задумчиво старик и бросил горсть семечек на щербатый асфальт. Воркование голубей, слетевшихся на пиршество, на минуту остудило пыл молодого человека. Они некоторое время сидели молча. Наконец, незнакомец снова заговорил:
– Вот и все… семечек больше нет. Раньше я бы на эти два рубля мог их килограмм купить…
– Раньше?! – недоверчиво протянул юноша. – Да раньше такие гадости творились, что этот жалкий аргумент…
– Интересно…– пробормотал старик и устремил на него пронзительный немигающий взгляд. – Почему все повторяется?..
– Что повторяется? О чем вы? – Старик опять промолчал.
Юноша хотел сказать ему, что-то обидное, чтобы вывезти его из этого состояния. Неужели, проносилось в его голове, можно так застрять в прошлом, чтобы не думать о будущем, не строить планов, а только вздыхать и отравлять настроение окружающих своим скептицизмом? Но тут его окликнул знакомый женский голос. Юноша встал и направился к ней.
– Ты только представь… – начал он, когда они обменялись приветствиями. – Этот старик…
– Какой старик? – недоуменно спросила у него девушка.
Молодой человек обернулся и увидел, что скамейка пуста.
Они неспешно прогуливались по аллее, когда на пути им встретился маленький лоток, на котором лежали пожелтевшие от времени журналы, плакаты и прочий хлам. Юноша бесцельно, наугад выхватил один из номеров, перевернул обложку и застыл пораженный. С первой страницы, прямо на него, смотрел молодой человек, чертами лица поразительно напоминающий того старика в парке. Под фотоснимком была помещена статья, в которой что-то говорилось о строительстве новой жизни, о том, как хорошо заживет народ, когда придет время, о том, как потомки будут нам благодарны…
И тут он все понял.