Жонглер Богоматери на вершине круга
Говорят, что некогда жил во Франции один жонглер. Легкомысленный и веселый человек, он всю жизнь потешал народ, а когда состарился, то ушел в монастырь.
Обычная, в общем-то, история. И сейчас иные из нас, победокурив и вволю нашалившись, уходят, если не в монастырь, так в религию. И с такой же неистовостью, как предавались греховным радостям, начинают бить поклоны... Ну да Бог с ними! А вот тот французский жонглер не умел даже поклоны бить и не помнил молитв. Братья-монахи, конечно, удивлялись, зачем такой пустой человек вообще живет на свете.
Однажды жонглер улучил минуту, когда в храме никого не было, подошел к изваянию Богородицы и сказал ей тихонько:
- Ты такая добрая, прекрасная и печальная. Хочешь, я тебя немножко развеселю?
И стал кувыркаться перед алтарем.
Сбежавшиеся монахи ужасно рассердились, но тут сама Богородица сошла к выбившемуся из сил старику и утерла ему пот.
Эту притчу Александра Николашина вспомнила в своей повести "Жонглер Богоматери". Она вошла в ее первую книгу "Поживите без меня". Это рассказ об отце, жизнь которого - восемьдесят лет - промелькнула как восемь дней, и была она всякая - счастливая, ужасная, прекрасная и... в общем, всякая. А где же сверхидея? Нас ведь очень долго учили, что жить надо идеями и страстями своего времени. Чтобы, стало быть, "не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы..." Но, может, в том и цель, чтобы прожить свою жизнь напропалую, без оглядки. Как жонглер Богоматери. Или как великая Раневская, которая сказала: "У меня хватило ума так глупо прожить свою жизнь..."
Не знаю, кто как, а я - за жонглера. И за то, чтобы не уродовать жизнь сверхидеями, которые нечаянно могут превратиться в сверхценные, а это уже - прямой путь к психиатру.
Кризис тоже надо уметь переживать. У Николашиной, по ее признанию, он случился в 36 лет. Она тогда работала в Хабаровском книжном издательстве составляла пафосные книжки про БАМ и даже получала за них Всесоюзные премии, но в какой-то момент поняла, что жизнь утратила смысл: "Я больше не могла ничего читать и писать про золотые, равно как и серебряные звенья, ЛЭП-500 - непростую линию и так далее..."
А тут еще случилось абсолютно идиотское ЧП. Из типографии вернули подготовленную к печати рукопись, в которой на пятистах страницах не пропечатались ножки у буквы "д". Тексты набирали-то тогда не на компьютере, а на пишущих машинках. Брак машинистки пришлось исправлять всем сотрудникам общественно-политической редакции. Каждому досталось по 150 страниц и целую неделю Александра Николашина со товарищи, стеная и скорбя, вручную пририсовывали "ножки" к этой злочастной букве.
Наверное, кто-то сходил бы с ума и клял на чем свет стоит типографского начальника, но Николашина нашла свой выход из стрессовой ситуации. Она накормила семью ужином и выгнала ее с кухни, где заперлась с чистым листом бумаги. На ней Александра написала первую фразу: "Моего деда звали Август". Так начался ее первый роман "Вершина круга".
Писать его она закончила через два года. За это время, естественно, миновал кризис, забылись ножки к букве "д", а пропагандистские книжки, которые приходилось готовить, больше не выводили из душевного равновесия. Потому что у Николашиной появился другой смысл: писать о том, о чем хочется писать.
Ее первый роман сходу опубликовали в журнале "Дальний Восток", вскоре она стала членом Союза писателей и написала еще много других романов и повестей. Но, как ни странно, своей книжки у Николашиной не было, пока однажды в одной из своих публикаций я не намекнул: пора бы, мол, ее издать! И что вы думаете? К нашему пожеланию прислушались в Хабаровском отделении Союза писателей России. И деньги нашлись. В книгу вошли всего три повести, название одной из которых стало названием книги.
Может быть, прочитав этот сборник Александры Николашиной, вы поймете, что уже не сможете без нее жить. А на следующие книги, поверьте, историй у нее хватит.И ещё поверьте: в провинции, пусть даже это Седьмая столица России, живут небесталанные и очень интересные авторы. Просто "раскрутки" им не хватает...