По делам фирмы, в сопровождении переводчицы Лены из Израиля, меня занесло в Америку. Первым делом мы наведались к подруге детства, уехавшей с родителями еще из Союза, лет двадцать пять назад. Она с мужем Сашей нас тепло приняла и ближе к вечеру, сказала:
-Нужно заехать в русский магазин, купим сухой рыбы, красного вина и устроим настоящий русский ужин.
Я удивился:
-Дорогая, если хочешь меня порадовать, нужно купить мяса, поджарить его на открытом огне и заесть им водку.
-Ты ничего не понимаешь, - обиделась подруга,- у нас водку не пьют. И вообще, я лучше тебя знаю, что такое «русский ужин», мы с Сашей часто так едим.
-Ребята, вы оба не правы! – сглотнув слюну, выступила переводчица, - «русский ужин» это целый таз вареной картошки с маслом и миска селедки. С лучком. И белое сухое вино.
Ну не пью я вино, а мясо, однозначно лучше селедки. Но мои оппонентки уже нашли общий язык, и агрессивно прививали мне свое видение вечернего меню. Спор разгорелся нешуточный, потому, что понятие «русского ужина» оказалось слишком индивидуальным.
Безумную вакханалию прекратил интеллигентный Саша:
-Вам не кажется странным, что три еврея из Америки и Израиля, спорят с единственным русским из России, втолковывая ему, что такое «настоящий русский ужин»?