- Ну, бл-я-я-яха-муха! – протянул капитан Вершинин, окидывая место происшествия неприязненным взглядом. В однокомнатной «малосемейке» было полутемно. В углу возле балконной двери мигала разноцветными гирляндами елка, и отсветы ее играли на гладко выбритых щеках капитана. Под елкой находился труп.
Он расположился там уютно, как будто просто ненадолго прикорнул. Лишь неестественно откинутая рука говорила о том, что человек мертв. Лысая макушка трупа приобретала то синеватый, то зеленоватый, то нежно-розовый оттенок, в зависимости от того, какая лампочка гирлянды над ней зажигалась.
Лейтенант Жуков выглянул из-за капитанского плеча, оценил обстановку и присвистнул.
- Вызывай экспертов, – мрачно сказал ему капитан. – Блин, теперь до утра домой не попадем! А ведь всего полчаса до конца дежурства оставалось…
Лейтенант исчез. Вершинин осторожно включил свет, выключил елку и обошел покойника. Тот, само собой, не подавал признаков жизни. Под головой у него поблескивала небольшая лужица. Неподалеку, на журнальном столике, придвинутом к тахте, обнаружились следы холостяцкого застолья: кастрюлька с остывшей картошкой, криво нарезанные помидоры в железной миске, литровая банка, наполовину забитая солеными огурцами, початая бутылка водки, две грязных пластиковых тарелки и два захватанных стакана. Налицо была ссора на бытовой почве, предварительно орошенной алкоголем.
- Где ж твой друган, а? – спросил капитан у трупа.
Вдруг поблизости бодро запел унитазный бачок. Вершинин молниеносно извлек табельное оружие и затаился.
Мимо него прошлепал худосочный мужик лет пятидесяти в вытянутом трико, но зато в рубашке и галстуке.
- Стоять, бляха-муха! – строго приказал капитан.
Тот вздрогнул всем телом и медленно повернулся. В лицо капитану уперся безумный от страха взгляд.
- Вопросы буду задавать я, - предупредил Вершинин. – Имя, фамилия, отчество. Быстро!
- Павел Алексеевич! – ворвался с улицы Жуков. – Эксперты будут через полчаса! Празднуют…
- Все празднуют, блин, - мрачно сказал капитан, бросая ненавидящий взгляд на журнальный столик. - Еще девяти нет, а кое-кто уже напраздновался! Только мы, как двое придур… Фамилию, я сказал!
Мужичок в трико снова вытянулся и окаменел.
- К-к-колбасников… И-и-иван Сергеевич…
- Та-а-ак… Жуков, в наручники его!
Мужичок посмотрел на свои закованные руки, опустил голову и заплакал.
- Поздно, типа, каяться, - капитан еще раз оглядел комнату. – Щас снимем первые показания, а дальше пусть с тобой следователи разбираются, бляха-муха!
- Я не виноват! – рыдал убийца. – Я был в состоянии аффекта!
- Жуков, посади его на тахту. Ну, голубь невинный, давай – ври, как дело было.
- Я не вру! – вскинулся Колбасников. – Разве в нормальном состоянии я бы мог собственными руками, своего лучшего друга...
- Тю! С водяры еще и не то бывает! – успокоил его Жуков.
- Ты, Жуков, пиши, типа, не отвлекайся. Число, время… Значит, гражданин Колбасников Иван Сергеевич после совместного распития спиртного ударил гражданина… Как звали покойного?
Заплаканные глаза Колбасникова неимоверно расширились.
- Вы хотите сказать, что я его…
- Звали как? – рявкнул капитан Вершинин.
- Миша, - горько прошептал Колбасников, роняя голову на грудь. – Михаил Васильевич Грудинин. Послушайте, - он вдруг очнулся. – Но ведь это же несчастный случай! Ребята, давайте замнем это дело, а? Я заплачу, у меня есть… То есть я найду деньги!
- Во цирк, блин! - капитан изумленно посмотрел на него, потом на Жукова. - Я таких наглых еще не видел. Щас он нас попросит и труп спрятать! Да ты знаешь, сколько дают за предложение взятки лицам при исполнении?!
- Ну, мы же интеллигентные люди! – умолял Колбасников. – Ну скажите, сколько вы хотите?
- Миллион! – хмыкнул Жуков и подмигнул капитану. - Зелеными.
- Я понимаю, - отчаянно заборомотал незадачливый убийца. – Я найду…
- На улице, что ли, найдешь, блин? – Вершинин презрительно скользнул взглядом по обшарпанным стенам квартирки. – Лучше скажи, за что приятеля укокошил.
Колбасников поднял на него несчастные глаза.
- Он не верил в Деда Мороза.
Капитан и Жуков переглянулись и разом спросили:
- Чё?!
От елки донеслось невнятное мычание. Труп шевелился и порывался встать. На его рубашке и щеке алел кетчуп. Колбасников, позабыв про наручники, перелетел с тахты под елку с криком:
- Миша! Я знал, что все будет хорошо!
- Блин, - флегматично сказал Вершинин. – Все живы. Типа, розыгрыш. Жуков, пиши акт о ложном вызове. Кто из соседей вызвал, неизвестно, значит, слупим штраф с этих двоих. Будет, блин, на что сегодня выпить-закусить.
- Что он там про Деда Мороза плел, я не понял? – заинтересовался Жуков. – Кто там не верит в Деда Мороза?
- Я! – гордо заявил бывший покойник. – Я не верю, что есть Снегурочка! Я не верю, что в эту страну забредет Рождество! Ваня, какой может быть праздник, когда в Думе одни коммунисты? Надо бежать, бежать! И вообще, ты ведь признаешь, что Бога нет?
- Миша, - Колбасников потряс скованными руками. – Мы же интеллигентные люди! Причем здесь Бог?
- Если Бога нет, то и Деда Мороза нет! – упорствовал оживший труп. – И даже если есть Бог, это ничего не меняет. Ты читал Фому Аквинского? Ты видел картины Дали? Ты изучил «Розу мира»? Где там сказано про Деда Мороза, где?
- Не трогай святое! Ты не специалист, ты не работал с первоисточниками. Не кощунствуй!
- Во цирк, бляха-муха! – рассердился капитан Вершинин. – Жуков, сними с него наручники, а то и впрямь убьет кого-нибудь. Пошли отсюда. Сдадим дежурство и, типа, по домам.
В дверь коротко и требовательно позвонили.
- Кто там? – удивился Колбасников, растирая освобожденные запястья.
- Кто-кто… Эксперты, блин! – буркнул капитан, предвкушая объяснения с оторванными от праздничного стола коллегами. Он распахнул дверь, заранее набирая воздуха для оправданий…
За дверью стоял Дед Мороз.
- Бля-я-я-ха-муха! – выдохнул Вершинин.
- И вас с наступающим! – приветливо отозвался Дед. Отодвинул капитана и прошел в квартиру. Вершинин услышал его раскатистое:
- Ну, здравствуйте! А что это у вас елка не горит? Ну-ка, скажем хором: «Ёлочка, зажгись!»
- Ёлочка, зажгись! – ошарашено повторил нестройный хор голосов.
- Во цирк, блин! – пробормотал капитан, возвращаясь в комнату. На елке радостно мигала гирлянда.
- Молодцы! Ну, а теперь, как и положено, подарки. Лейтенант Жуков, подходи! Ты вроде когда-то хотел художником стать?
- Хотел, - застенчиво сознался Жуков. – Да забросил это дело. Загубил талант.
- Ну, так я тебе его возвращаю! Рисуй на здоровье, в свободное от службы время! А для вас, любители поспорить, у меня один сюрприз на двоих…
Дед Мороз бережно вытащил из-за пазухи маленькую серебристую коробочку.
- Это что? – прошептал лысый Грудинин.
- Это? Зернышки истины, которая должна, вроде бы, рождаться в ваших спорах, но почему-то не рождается. Попробуем посеять извне. Посмотрим, что из этого выйдет.
- А там хватит двоим-то? – ревниво спросил Грудинин.
- При должном уходе, - Дед Мороз наставительно поднял палец, - и десятерым хватит. Ну, теперь твоя очередь, капитан Вершинин! Я тебе подарю одно исполненное желание. Как придумаешь, что пожелать, скажи: «Да будет так!» И так оно и будет. Только думай хорошенько! Ну, а теперь простите меня, дорогие, не могу задерживаться. Мне дальше пора. С наступающим Новым годом!
Вершинин и Жуков проводили Деда в прихожую. Он ступил за порог и… исчез.
- Петр Алексеевич, - благоговейно спросил Жуков, - так, может, тогда и Бог есть?
Капитан не успел ответить: из кухни донесся крик. Двое спорщиков выясняли, кому первому открывать серебристую коробочку.
- Может, изъять ее у них до утра? – осторожно предложил лейтенант.
- Права не имеем, - отрезал Вершинин. – Сами разберутся. Пошли, а то не успеем домой к двенадцати!
Выходя из лифта, они столкнулись с группой экспертов.
- Где труп? – деловито спросил старший.
- Воскрес, - ответил капитан.
- Да ну? – обрадовались эксперты и заторопились обратно. – Все бы так! Ну, с праздником. Счастливого года!
- Счастливого… - Вершинину вдруг до боли захотелось, чтобы следующий год и правда оказался счастливым. Словно прочитав его мысли, Жуков мечтательно сказал:
- «Счастье для всех, даром – и пусть никто не уйдет обиженный!»
- Угу, - капитан чуть было не добавил крутившееся в голове «Да будет так!», но сдержался. В счастье для всех он давно не верил. В Деда Мороза, правда, тоже… Но на всякий случай решил приберечь желание для себя.