Молодое «Божоле» или прелесть неотягощенной буржуазии.
Москва, первый снег конца ноября исчез, слякоть только по переулкам Тверской. Впереди маячит дама, одетая в легкие меха, среднего возраста, а за ней плетется «унисекс», конопатый молодой «человек-реклама», он слишком замерз в своем искусственном свитере и полиэтиленовой курточке, чтобы иметь реальный интерес к позднеспелой москвичке, пусть дожидается, когда он согреется! Улица заполнена для него женщинами перед долгой московской зимой, которые уже почувствовали конец сладкого сезона, только в следующем году они могут поехать на …Кипр или Анатолию. Куда катятся нравы Москвы!
Оставив «бутерброд», пропагандирующий «Би-лайн», за углом, он зашел в новый магазин Вина на Тверской. Молодое «божоле» этого года на входе предлагают ему молодые девушки, а его возраста светловолосый мажордом пригласил в зал, где, откупорив новую бутылку, налил в бокал вина, предложив присесть за единственный в этом зале дегустационный столик. Сам же остался стоять, развлекая клиента рассказом об удачном бесподобном вине нового урожая, что официально во всем мире распечатали в эту ночь. Полуподвальный магазинчик полон дорогих вин и коньяков, словно золота в ювелирном магазине.
И мой герой с улицы впервые пригубил прелесть буржуазии – молодое бесплатное вино «Божоле». Потекла слякоть желаемой лжи. Дома, в Демидовске, напиваясь к вечеру со сверстниками водкой с пивом, он по утрам у зеркала, с помутненного сознания вглядываясь в человека, протягивающего руку с той стороны, тупо не мог понять, кто это и почему он натыкается в стекло. Выпив дармового вина, он почувствовал себя уверенней, язык его развязался, и вот он уже работает в Москве и с семи точек имеет 100 долларов в день! Он сам восхищается собой, он предлагает сверстнику в белой рубашке встретиться на углу вечером, и тогда… сам увидит, какой он щедрый, а сейчас у него двухчасовой обеденный перерыв, но к вечеру он получит много денег и…будет много хорошего вина и подружек. И вот он уже чуть ли не потомственный москвич. А еще он француз, прапрадед его участвовал в Великом походе Великой армии с Великим императором, и, покидая Москву с богатым обозом, застрял под Смоленском. Время от времени в залу заходит грузный молодой охранник, молча посмотрев на них, и не проронив ни единого слова, уходит в другую залу, днем посетителей нет, и работа его легка, никто не пытается вынести дорогой товар, в открытую расставленный по стеллажам, в рукаве.
Парень приехал из провинции, севера Смоленской области, откуда речки тянутся к Вазузе, водохранилищу, питающему водой столицу. Его родители зарабатывают 500 рублей в месяц, а «Божоле» в Москве стоит 500 рублей бутылка, есть еще вина в этом магазине от 42 года за 15000 рублей, коньяки под 1000 евро за бутылку. Даже предположив, что во Французской провинции зарплата 500 евро в месяц, не думаю, чтобы француз купил молодое вино за 500 евро бутылка. В чем для молодого парня с российской глубинки прелесть «новорусской» буржуазии, которая покупает на Тверской такое вино? Он без отвращения не может вспомнить огородики обывателей с картошкой и огурцами, в сезон городишко насквозь пропах ими, на грязной площади они продаются по два с полтиной, но никто их не берет, у всех своих… навалом, а оборотистых кавказцев у них нет, стена автовокзала оклеена листовками ННП, народной национальной партии с солярным крестом в круге. Родина русского огурца, куда от трассы можно добраться по разбитому в пыль асфальту, когда заедает ностальгия, но в мельтешении ног и лиц по Тверской она еще ни разу не посетила его. Его завораживает великолепие московской публики с ее безграничной бесчеловечностью и гордым превосходством над окружающими, безалаберность, с какой она получает и тратит деньги.
С легким вкусом слабо перебродившего слабо окрашенного виноградного сока, без привкуса жженого сахара, молодое «Божоле» этого года великолепно. В прошлом году довелось мне попробовать «Божале» в Париже. Легкость вкуса напоминает легкость буржуазии, её эфемерность в нашем кондовом мире. Во Франции до Реставрации никто, кроме буржуазии, не пил это легкое вино, аристократия предпочитала шампанское, выдержанное. Читатель, не путай шампанское и «советское», «сидр» которому название.
Из широких стрельчатых окон на уровне пола, выходящих на улицу Буржуа в Париже с красивым внутренним двориком, засаженным по «каре» ровными каштанами, блестела на мир наивность и открытость первой буржуазии, поселившейся здесь, в тихом уголке острова Ситэ, после погромов революционной Коммуны, и в стороне от бунтующей в 68 году студенческой молодежи Латинского квартала. Я долго бродил с путеводителем в руках, в узких проулках средневекового центра Парижа, где множество маленьких отелей, антикварных лавочек и винных магазинчиков на все вкусы довольной жизнью буржуазии.
Нельзя презирать раннюю буржуазию Великой Французской Революции, несмотря на кровь, пролитую якобинцами от страха перед аристократией, та буржуазия хотела легкости и наивности жизни без насилия и самопожертвования. Они верили, что начнется новая, прекрасная жизнь.
А потом была Коммуна, парижане ее не любят вспоминать, чересчур много иностранцев понаехало в их мир, Париж был центром его. Коммунары пытались подвигнуть Париж к настоящей свободе, равенству и братству, хотели другого, без ханжества, не буржуазного мира, это была отрыжка аристократического мира на легкость прихода к власти не отягощенной кодексом чести буржуазии. Они не поняли главного, Бакунин говорил, «душа революционера - бунт, анархия, способ утвердить и изменить жизнь», но парижской буржуазии НЕ НАДО было изменять свою жизнь, и она кровью затопила «новую аристократию духа». Зато в России в 17 году матросики с закрытых в Петербурге экипажей Балтийского флота, единственных в городе боеспособных частей, под влиянием анархистов разграбили винные погреба столицы. С этого и началась Революция по-русски. Матросы уже не собирались перевоспитывать буржуев…, они просто хотели вкусить сладость недоступной им жизни.
Нельзя показывать открытый нож человеку, отчаявшемуся вырваться из нищеты. Почему-то вспоминается трехнедельный пеший марш бездомных военнослужащих на Москву из Смоленска сырой поздней осенью, который власти не пустили в город, а, подогнав автобусы, вывезли бездомных на окраину Москвы в ДК «Меридиан», где под развеселый марш под Брежневскую музыку «Это день победы...», в арендованном зале с распущенными знаменами и уличными лозунгами, им дали возможность почетно встать на караул перед трибуной президиума и зачитать просьбу к своему главнокомандующему, в отсутствии которого в стране и был для этого случая срочно организован «форум» властями и депутатами Госдумы накануне выборов, превратив обветренных военных в клоунов. Столица продолжает участвовать в Мировом Бренде и вести СВОЮ БУРЖУАЗНУЮ жизнь, несмотря на Террор, раскручивающийся в ее легковесном мире.