Она умела страдать красиво, заставляя себя почувствовать всю горечь обиды, она не стремилась убежать от одиночества, а наоборот, старалась ужиться с ним, утонуть в его чёрной блестящей воде. Она получала острое мазохистское удовольствие от душевных терзаний, заставлявших ее то рыдать, то молчать часами. Делая это неосознанно, она обогащала свой внутренний мир чутким восприятием той особой атмосферы, без которой, как без соли, жизнь казалась бы пресной.
За окном негостеприимный ноябрь, ты вновь сегодня открыла глаза, тело, тяжелое и обмякшее, словно придавлено к постели. Ты могла бы включить радио, съесть что-нибудь вкусное, развлечь себя выбором красивой одежды. Но почему-то ничего этого не нужно, хочется лишь лежать и чувствовать, как что-то внутри сжимается от вчерашней боли. Безжалостное «надо» заставляет тебя встать, ты включаешь мрачный хард-рок и напяливаешь на себя какую-то дурацкую, но теплую одежду. Единственное желание сейчас – согреться, но огонек сигареты вряд ли поможет.
Мрачный офис находится на первом этаже. Каменные стены и зарешеченные окна заставляют дрожать от холода даже когда на улице тепло. И здесь ты одна, зато можно поспать часок до прихода начальницы.
Город наводнен слякотью и странными людьми. Ты бредешь по шумной улице, сворачиваешь во двор-колодец. Взгляд взлетает в серый клочок неба. Как странно, что над этой каменной колбой нет крышки. Два окна оскалились разбитыми грязными стеклами, на 5-м этаже поскрипывает рама. Из разбитого окна высунулась худая девушка, закутанная в шерстяную шаль, с сигаретой в руке… вдруг осознаешь, что это ты… Ты просто не заметила, как поднялась на 8-ой этаж.
Сегодня кто-то настойчиво звонит по телефону и зловеще молчит в трубку. Твоя ли это смерть или кто-то еще такой же нерешительный? Ты вдруг осознала, что уже третий день не ешь ничего, кроме сухарей и лимона, которым закусываешь коньяк. Да и сейчас у тебя в руке пустая рюмка. Ты в 205-й раз обходишь квартиру и находишь, что она по-прежнему бедна и обшарпанна, сломанный стул посреди комнаты пугает своей безнадежностью. При взгляде на него инстинктивно ищешь на потолке петлю. Ты вдруг занервничала, поняла, что творится что-то страшное, включила аргентинское танго, набрала чей-то номер телефона… но… почему же тогда ты снова лежишь на полу, а трубка стонет гудками и в магнитофоне заунывно вопит рок?
Пустоту ночных улиц не нарушает гулкость твоих шагов, они, как эхо тишины, органичное дополнение спящему городу. Этот город опять пытается выгнать тебя. Он закутан в камень, холоден и безумен, напоминая пятимиллионный сумасшедший дом. Ты замерзла и испугалась, дрожь пробирает насквозь, пытаешься согреться в свете фонаря, слезы падают на асфальт, на лету превращаясь в льдинки. ТЫ ПРОСТО НЕ МОЖЕШЬ БОЛЬШЕ БЫТЬ ОДНА!
Вспоминаешь романтические мелодраммы, где в подобной ситуации обязательно появляется прохожий, такой же несчастный и одинокий, но в жизни редко бывает такое.
- Не верь в чудо, ищи его сама, - шепчет кто-то внутри. И ты мужественно сбрасываешь паралич безысходности, торопливо постукивая по мостовой каблучками.
- Куда спешишь?
- В бар! Пускай мне нальют шампанского, выпьем с барменом на брудершафт!
В баре накурено и шумно, хохот заглушает музыку. Ты сидишь за столиком в уголке и без конца куришь.Шампанское напоминает минеральную воду, так что пришлось смешать его с водкой, пузырьки, которые раньше пленяли тебя сейчас раздражают своей праздничностью. Действует на нервы люди вокруг, которые не ищут ничего, кроме этой низкопробной жизни. Тебе захотелось вдруг встать надавать им по щекам, опрокинуть стол, было уже все равно, что сделают с тобой за это. Ты ненавидишь их так, как будто это они заставляют тебя слоняться по городу в мрачном оцепенении. За столиком напротив сидит красивая парочка, девушка одета в яркое вечернее платье, ее очаровательная черная головка поблескивает бриллиантами серег.
Вот и я когда-то… подумала было ты, я когда-то была красива, радовалась жизни. Почему когда-то? Ты встаешь, слегка пошатываясь, подходишь к стойке. Несколько мужчин обернулись, скользнув глазами по твоей статной фигуре.
- Поставьте «Run to you!» Уитни Хьюстон - сказала приказным тоном, протягивая бармену купюру.
Зазвучала знакомая мелодия, и воспоминания картинками проносятся перед мысленным взором. Ты как будто снова на той веселой вечеринке в кругу друзей. В ночном саду белели столики и мурлыкал блюз, одетая в вечернее платье и с короткой стрижкой, ты пыталась говорить по-французски с каким-то иностранцем, запивая неловкие паузы искристым белым вином. Незаметно для себя ты оказалась приглашенной на танец под любимую мелодию. Волшебство встречи вибрировало плотной энергией, разлившейся между вами. Потом вы много смеялись, привлекали всеобщее внимание, танцевали перед оживленной публикой. Следующие несколько месяцев казались сплошным счастьем. Это было великолепное лето в Крыму, которое вы провели вдвоем! Изумрудное море, пикники на уединенном пляже, прогулки по скалам, беззаботные вечеринки, где вы всегда вдвоем, всегда яркие красивые, всегда в центре внимания… И тогда тебе не нужны были слезы, ты презрительно отвергала водку, смакуя вино, и обожала танго. Ты была желанна и любила не столько мужчину, сколько жизнь. Не ошиблась ли ты, подружившись с одиночеством и зачеркнув все праздники на календаре черным карандашом?
Тебя кто-то тронул за плечо, ты лежишь на столе, обхватив голову руками, это бармен, он говорит дежурную фразу, что бар закрывается и что надо уходить, но почему-то очень внимательно смотрит на тебя. Твоя внешность действительно вызывает интерес: короткие яркие волосы, большие блестящие глаза, черное приталенное пальто с распахнутым воротом.
- Вам плохо? – внезапно спрашивает он.
- Да – честно призналась ты, - очень, - и почувствовала, как из глаз полились слезы. Это был первый человек за этот месяц, который поинтересовался твоим самочувствием. Ты рыдала, позабыв о том, что это неприлично, что это посторонний, он гладил тебя по голове, сидя рядом на стуле и поил чаем, пока сквозь слезы не засветивась, как радуга после дождя, улыбка.
Ты рассказала ему все: о вечеринке, о лете в Крыму, об измене, о разлуке, о том, как ты забывалась в алкоголе и слонялась сомнамбулой по комнате, о том как замерзала под шерстяной шалью и не могла набрать номер телефона. И нахлынула водопадом радость, безудержное веселье, танцы в пустом баре при тусклых огнях, а затем бодрящий морозец улицы и теплый уют постели. Все было хорошо. ПРОСТО ТЫ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛА ОДНА!