Все может случиться, все возможно
и вероятно. Не существует ни
времени, ни
пространства.
Реальность - лишь тонкая основа,
на которой воображение
сплетает свои узоры.
А.Стриндберг
В одном из московских журналов осенью 1837 года была опубликована фантастическая повесть, написанная отставным гусарским полковником Н. Мухановым. Пройдя рогатки цензуры, она была напечатана, но номер журнала, еще до поступления в продажу, попался на глаза начальнику департамента министерства народного просвещения и вызвал страшный переполох, больший, чем известное философическое письмо Чаадаева.
Весь тираж был уничтожен на глазах ближайшего помощника и доверенного лица начальника 111 отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии.
И автор, и цензор с редактором журнала жестоко поплатились за нее.
По иронии судьбы один экземпляр злополучного журнала уцелел. Книга эта считалась самой крамольной за всю историю России, ибо речь в ней шла о будущем, описанном вполне достоверно, но несколько в шутливом тоне.
Хранилась она, как величайшее сокровище в семействе N,передавалась от отца к сыну, другие же об ее существовании не знали.
К сожалению, книга эта погибла по нелепой случайности в пожаре и чудом уцелели лишь первые две страницы повести.
Но один из героев настоящего повествования, являющимся потомком N, успел прочитать ее лет двадцать назад, немало был поражен ею и внезапно оказался участником истории, описание которой впервые появилось на свет в 1837 году.
Любезный читатель, надеюсь, извинит меня за то, что я отнимаю у него драгоценное время, но события, о которых я хочу рассказать, настолько невероятны, что я не могу умолчать о них.
Я приехал в Москву по делам своего имения, и изрядно соскучившись по своему приятелю генералу Р., от которого я получил недавно письмо и решил отправиться к нему. Его дом, который он в течение года безуспешно пытался продать, находился на Пречистенке.
Смеркалось. Выйдя из ресторации, я направился к дому генерала, благо он находился недалеко. У ворот его дома я заметил странного вида экипаж без лошадей и кучера. Он был необычайной .довольно приземистой формы и фиолетового цвета.
В окно его высунулась крайне удивленная физиономия и уставилась на меня во все глаза.
Я не привык к подобной дерзости и уже вознамерился проучить незнакомца, как он скрылся в глубине экипажа.
Мною овладело любопытство и подойдя к нему, я взялся за блестящую ручку.
Вдруг я услышал низкий гул, яркая зеленая вспышка ослепила меня. Непонятная сила сковала меня, и я не мог пошевелить даже пальцем.
Гул и свет внезапно исчезли, и я по-прежнему стоял перед домом своего приятеля. Но что-то было не так. В воздухе пахло чем-то отвратительным. Перед подъездом не было ни одного экипажа и двор, обычно полный людей был пуст. Но не это меня поразило.
На стене, у парадной двери висело две доски. На одной из них, из серого мрамора, был изображен мой приятель, изрядно приукрашенный надо сказать, а подпись под ним гласила, что он выдающийся поэт и герой кампании двенадцатого года жил в этом доме с 1835 по 1837 год.
А на другой доске, красного цвета, было написано совсем непонятное - буквы-то русские, а кроме слова "комитет" я ничего не понял.
Хотя Р. был большой шутник и оригинал, я был всерьез озадачен и даже встревожен и стал стучать в дверь и звать хозяина.
Но тут на мое плечо легла чья-то рука , и громкий голос произнес:
"Гражданин!"
"Это что за французские штучки",- подумал я и оглянулся.
Начальнику отделения милиции майору Кувалдину.
Рапорт
Докладываю, что 25 марта с.г. в 19 часов 15 минут мною задержан у здания райисполкома - Кропоткинская улица, дом 17 подозрительного вида гражданин ,по-видимому, в состоянии алкогольного опьянения. Этот гражданин ходил вокруг здания, стучал в окна и дверь предметом, похожим на трость и громко кричал: "Денис, открывай {".Упомянутый гражданин был странно одет: на голове блестящий черный цилиндр, в фиолетовом фраке, в руке держал массивную черную трость с набалдашником из белого металла.
В ответ на мое предложение не кричать, предъявить документы и ответить, что ему надо в райисполкоме, он обозвал меня нецензурными словами, и сказал, чтобы я срочно бежал за хозяином по фамилии Давыдов, поскольку он был приглашен к нему, и при этом добавил, что какой-то Денис сошел с ума, а я - никуда негодный лакей. На предложение пройти в отделение, он категорически отказался и при попытке задержать его он хотел ударить меня тростью. Мною был вызван дежурный автопатруль и гражданин был отправлен в отделение. При задержании оказал сильное сопротивление и выражался.
Старший сержант Иванов.
Начальнику отделения милиции майору Кувалдину.
Рапорт -Довожу до вашего сведения, что ввиду странного вида и поведения, к гражданину, задержанному старшим сержантом Ивановым возле здания райисполкома, был вызван дежурный психиатр и после осмотра он был отправлен в психиатрическую больницу. Номер наряда 23-15.
Дежурный по отделению старший лейтенант Юрасов.
Протокол обыска задержанного за мелкое хулиганство
При обыске обнаружено:
1.Массивная деревянная трость набалдашником из белого металла.
2.Карманные часы старинные из желтого металла с цепочкой.
3.Десять монет царской чеканки.
4.Два листа бумаги - 1 лист с текстом на русском языке.
2 лист с текстом на французском языке.
5.Носовой платок с монограммой Н.М.
Обыск производил дежурный по отделению милиции старший лейтенант Юрасов.
Понятые: Белов Карякин
Запись врача приемного отделения психиатрической больницы.
Доставлен дежурным психиатром по городу из отделения милиции. Контакту не доступен. Агрессивен, ударил санитара, угрожает врачу и всему медперсоналу. Заявил, что завтра же будет жаловаться генерал-губернатору.
Речь и манеры вычурны, пользуется старинными оборотами речи. Назвал себя старым гусаром. Абсолютно не критичен.
Диагноз: Параноидная шизофрения.
Назначения: Строгий надзор! Аминазин и сульфозин по 6,0 в\\м.
врач Шаров.
Рассказ Дедушкина Юрия Павловича 1943 г.р. сварщика.
Эх, хорошо дома, Нинуля! Сколько меня не было, не помнишь, конечно, а я вот точно скажу, тридцать пять дней.
И интересно было в этот раз. Не поверишь, но там такие дела творились! Нет, ты послушай, я ведь сейчас трезвый и не на пьяную голову все это выдумал.
В общем, горячка и все такое, ты сама знаешь, около недели. Где-то дней 6-7 я на капельнице был и к койке привязан - это точно. То, что я ничего не помню из этих дней, тоже факт. Но, вот дальше...
Короче, чрез неделю прихожу в себя и через сутки меня переводят в обычную палату. Я еще слаб, конечно, сознание прояснилось, на усиленных витаминах. Страна родная любит нас, алкашей. Я уже по стеночке хожу, тренируюсь. Дела идут на поправку. В нашей палате, таких как я четыре человека, два шизика и трое солдат на экспертизе, от армии косят. В общем, обычный ограниченный контингент.
Дело было вечером, в воскресенье. В отделении тишина и порядок. Туалет в конце коридора у а там дым коромыслом, парламент наш заседает, но в столовой их не слышно, наиболее сознательные " Время" смотрят.
А я кроссворды любимые отгадываю. Родственник из шести букв. Угадай! Правильно, братан.
Вдруг часов в десять слышу сильный шум, крики. Выглядываю в коридор, а там трое санитаров тащат связанного, здоровенного мужика и прямиком его в наблюдательную палату.
Тут же следом прибегает дежурный доктор и дает команду влепить ему по шесть кубов аминазина и сульфозина.
Скажу тебе, это не слабо. Такая доза аминазина и лошадь свалит, а вот сульфозин!
Если и есть порядок в нашем бардачном государстве, так это только в дурдоме. И все благодаря этому желтому маленькому пузырьку.
Потому, что бунт на корабле должен подавляться быстро и беспощадно, а делают это сульфой.
За грубость с персоналом, за трехэтажный родимый, за драки и т.д. и т.п.
Сразу тебя на кушетку и укол в четыре точки. Через час - полтора температура к 40 подскакивает, трое суток ни спать, ни лечь, ни сесть от боли.
Я на себе его испытал еще в первый раз по незнанию и невоспитанности своей - ни один гад не предупредил.
А мужик оказался крепкий - часа три еще бушевал. Мы всем отделением ходили на него смотреть и было на что - здоровый такой шкаф, с бакенбардами и усами. Ни на психа, ни на алкаша не похож. Трое суток всех подряд поливал и грозил, но как-то странно, я еще такого не слышал.
У нас и там есть любители права качать: в газету пишут, в ЦК, Брежневу жалуются. Пишите, пишите граждане - тайна переписки охраняется законом. Все на стол к заведующему попадает и аккуратненько подшивается в историю болезни.
Ну, а этот все про конюшни орал, что всех запорет и как куропаток постреляет. Да еще вдобавок генерал-губернатора вспоминал и насчет какого-то Дениса больше всех прохаживался. Потом кричал, что он старый гусар, брал Париж, а не что-нибудь, с государем императором мол пульку расписывал - ну, дает мужик, вот загнул слова какие-то иностранные, похоже французские, всю дорогу вставлял. Мы его гусаром так потом и прозвали. В общем буянил он в таком роде дня три - четыре, сульфу ему больше не делали, а аминазин кололи исправно. Потом он перестал права качать, начал прислушиваться, присматриваться. Мы его даже и своим признали - думали, что все-таки перепил мужик, с кем не бывает, и белую горячку заработал. Да нет, все-таки он со своим сдвигом был.
Вот помню, присел он как-то раз к нам, а в это время чемпионат мира по хоккею шел. Мы канадцам прилично вложили, ну тут, понимаешь, переживания, Озеров уже охрип, а он вдруг задает вопрос, что мол такое хоккей и как называется шайба? Представляешь, спрашивает еще, кто такие - Михайлов, Харламов и что за фамилия такая Голкипер? Ну дела! Хохот стоял такой, что мы и не заметили, как Петров последнюю шайбу канадцам влепил. Но зато в карты гусар, играл, как Карпов в шахматы. В общем, мужик он нормальный был. Любил на гитаре поиграть, романсы старинные пел, да так, что блатные сразу затихали. Как-то у него очень чувствительно получалось .
Недели через две перевели его в другую палату. В отделении к нему привыкли, выступал он мало, а все больше прислушивался к нашим разговорам. Сдружился он с одним тихим бородатым очкариком.
Стали они как два закадычных корешка. Все время проводили вместе, очкарик ему постоянно какие-то книги давал. Так Петрович (такое отчество у него было) глотал их как сумасшедший. Меня вскоре перевели в другое отделение на профилактику, а он здесь остался.
Я потом видел его пару раз, когда территорию подметал , трудотерапией это называется, он с этим очкариком гулял в саду их отделения и оба от возбуждения руками даже размахивали. О чем они разговаривали, я не слышал, но один из наших ( алкаш-дипломат ) говорил, что они по французски трепались.
А еще через пару недель гусар ноги сделал и такой переполох поднялся, какого, как говорил персонал, здесь никогда не было. Вся больница на ушах стояла. Приехали три волги с ментами, среди них даже генерал был и еще машина со штатскими. Они целый день рыскали по территории, допрашивали врачей, сестер, да так ни с чем и уехали.
Молодец гусар, недаром Париж брал, так им и надо!
Из истории болезни
27.3. Анамнестические сведения по состоянию собрать не удается. Больной утверждает, что он происходит из старинного дворянского рода Мухановых. Родился в 1794 году в родовом поместье Муханово в 110 верстах от Москвы. Образование получил домашнее, имел гувернеров: француза и англичанина. В 1810 году поступил в Московский университет. Бросил его в 1812 году и поступил на службу в лейб-гвардии гусарский полк. Принимал участие в компании 1812 года, участвовал в Бородинском сражении, в 1813 году брал Париж. В дальнейшем службу проходил в Петербурге и имел обширный круг знакомств. Называет в числе своих приятелей Пушкина, Дельвига, Дениса Давыдова и многих декабристов. По его словам, в 1830 году вышел в отставку в чине полковника и женился. С тех пор поселился в своем имении. Являясь владельцем 600 крепостных, периодически наездами бывал в Москве и Петербурге, где навещал своих друзей и сослуживцев. Клянется, что все сказанное им истинная правда, угрожает расправой и жалобой графу Бенкендорфу. Абсолютно не критичен к своим бредовым высказываниям, отказывается сообщить свое настоящее имя, возраст, адрес, место работы и должность. Задает вопрос, что такое прописка и зачем она нужна.
Считает, что сейчас 1836 год, интересуется, почему на персонале белые балахоны.
5. 4.Больной заявил, что сейчас у него в имении идет подготовка к полевым работам и ему надо ехать в деревню проследить за порядком. Услышав, какой сейчас год, сказал, что, либо он сошел с ума, либо его заколдовали, но в колдовство он не верит. Неоднократно повторяет во время беседы, что направлялся к Денису Давыдову, от которого получил письмо, но которое у него отобрали в полиции.
11.4.Острых психотических расстройств нет. Спокоен. Бредовые переживания несколько поблекли. Некритичен к своему состоянию. Переведен на спокойную половину.
20.4.По наблюдению персонала больной спокоен, с больными контактирует избиратель но, отдавая предпочтение больному Мещерякову, с которым проводит много времени и разговаривает с ним на французском языке. С персоналом вежлив, корректен, режима отделения не нарушает. Много читает. На беседу с врачом идет неохотно. К болезни не критичен. Психическим больным себя не считает.
27.4.По консультации старшего врача больницы Ковригина В.Д. больному проведено амитал-кофеиновое растормаживание. Дополнительных сведений о больном получить не удалось.
30.4.Больной спокоен, в беседе вежлив. Критика к своему состоянию формальная. Своих переживаний не раскрывает.
Консультация профессора Гердера А.Д.
4.5. Параноидная шизофрения, типичная форма, парафренный синдром. Рекомендуется после проведения курса лечения перевод в больницу для психохроников.
8.5. Рапорт дежурного врача
Сегодня ночью, в три часа совершил побег из 5 отделения больной Муханов. Обстоятельства побега неизвестны. Больной Муханов был одет в больничную одежду. О побеге сообщено дежурному районного отделения милиции.
Дежурный врач Майский.
Телефонограмма
Вниманию всех дежурных райотделов, подвижных милицейских групп и постов ГАИ.
8.5.с.г. в три часа ночи из психиатрической больницы сбежал особо опасный больной Муханов Николай Петрович. Приметы: рост 180-185 см, сложения атлетического, волосы темно-русые, нос прямой, носит усы и бакенбарды.
Возраст: приблизительно 40-45 лет. Особые приметы - шрам длиной 4-5 см на левом виске. В момент побега был одет в больничную пижаму темно-синего цвета. При задержании может оказать активное сопротивление.
Приказываю принять срочные меры к задержанию больного Муханова.
Начальник Управления ГУВД г. Москвы
генерал-майор Куликов.
Заключение экспертизы
Г. Предъявленные для производства экспертизы карманные часы яйцевидной формы желтого металла с цепочкой из такого же металла по устройству механизма относятся к первой четверти XIX века.
Корпус и цепочка сделаны из золота 96 пробы. Механизм часов в хорошем состоянии. Изношенность 30 %.
2.Предъявленные на экспертизу 10 монет желтого металла относятся к XIX веку, эпохе царствования Николая 1.
Из них шесть монет достоинством по 5 рублей ( так называемый полуимпериал ) чеканки 1826 года. На лицевой стороне изображен двуглавый орел с короной на голове и надпись: монета 5 рублей и 1826 год. На оборотной стороне надпись - чистого серебра - 4, золота - 21 доля, СПБ. На верхней части этой стороны изображены корона и по бокам лавровые ветви.
3 монеты достоинством по 10 рублей ( империал ) выпуска 1836 года аналогичной чеканки.
1 Монета достоинством один рубль 1834 года, называемый александровский, в честь установления Александровской колонны. На лицевой стороне изображен Александр 1,на оборотной стороне изображена Александровская колонна и надпись 1 рубль. Встречается исключительно редко.
3.Представленные на экспертизу два листа бумаги с текстом на французском и русском языках содержат:
Первый лист - отрывок из первого философического письма П.Я.Чаадаева на французском языке.
Второй лист - письмо на русском языке, написанное по правилам старинной орфографии.
Проведенная графологическая экспертиза, по материалам предоставленным Центральным Государственным Архивом литературы и искусства, установила полную идентичность почерков представленнного текста и рукописей Дениса Давыдова.
Оба листа бумаги слегка желтоватого цвета с золотым обрезом, изготовлялась в Лондоне в первой половине XIX века.
Примечание: В связи с тем, что графологическая экспертиза установила автором письма Д.Давыдова, оно передается на хранение в ЦГАЛИ.
Письмо Дениса Давыдова
Благодарствую, душа моя, за любезное послание. Сам же пишу тебе, крепко напившись. Что это вздумалось тебе писать такое премеланхолическое письмо. Впрочем, оным меня сейчас не удивить.
Я и сам, брат, хандрил целый месяц. Теперь хандра моя спала и я воспрял духом, пью, езжу в Аглицкий клуб, играю и пишу стихи. Ты не представляешь себе, какое это удовольствие отослать в деревню своих домочадцев и засесть писать.
Да, кстати, неужто и у тебя появился зуд в руках и ты мечтаешь прослыть литератором. Только не стихи! Занятие неблагодарное. Слишком многие взялись за них, да после Пушкина нам здесь делать нечего, разве лишь Баратынский, но ему сам Бог велел.
Теперь, что касается дел твоих. Я с охотою взялся бы помочь. Тебе нужно тридцать тысяч, но я могу дать только пятнадцать. На остальные у меня есть пара векселей, но срок им уже истек, а по причине дурных оборотов дел моих должников я ничего с них пока получить не могу.
Дом свой я продать также пока не могу. Башилов, подлец, молчит, ну так я челобитную к Пушкину в " Современник " послал.
Читай в третьем нумере. И если найдется, какой дурак купить " за сто тысяч дом богатый ", то я тебе сей же час и выдам все деньги разом.
А впрочем, приезжай в Москву, на месте виднее будет, что-нибудь придумаем.
Да, не вздумай останавливаться в " Англии ", а непременно ко мне, у меня хоть тараканов меньше.
Ну, прощай брат, кланяйся от меня жене и детям.
Твой Денис.
Протокол допроса Мящерякова А.П.
Следователь. Назовите вашу фамилию, имя, отчество, дату рождения, должность и место работы.
Мещеряков. Мещеряков Андрей Павлович 1922 года рождения, старший научный сотрудник Института истории русской литературы. Место рождения - Петроград.
С. Не Петроград, а Ленинград. М. Тогда еще Петроград.
С. Назовите фамилии и имена ваших родителей, место рождения, социальное происхождение.
М. Отец - Павел Николаевич Мещерский,1880 года рождения, родился в собственном имении в Тверской губернии, социальное происхождение - из князей. Мать - Ольга Александровна Мещерская, урожденная Бакшеева, дворянка, родилась в 1896 году в Москве. С. Они живы?
М. Мать умерла в 1922 году, вскоре после родов, в Петрограде. Отец, известный историк, либерал. Слава Богу, товарищ Троцкий выслал его в 1922 году вместе с двумя сотнями порядочных и умных людей из России. Так что он умер в своей постели в 1949 году в Париже. Почему у вас фамилия Мещеряков, а не Мещерский? М. Был такой оригинальный лозунг - сын не отвечает за отца. Вот поэтому и Мещеряков.
С. Где вы росли и воспитывались. М. У двоюродных теток в Пензе.
С. Образование?
М. Высшее. Московский университет, филологический факультет, 1948 год. С. Привлекались ли к судебной ответственности?
М. Естественно. С. Когда, кем и за что?
М. В 1949 голу, вашим уважаемым заведением, в рамках " культурной революции".
С. У нас не заведение.
М. Виноват, карающий меч революции. Получил 10 лет по 58 статье, отпущен в 1955 году.
С. Отпущен?
М. Реабилитирован, было такое модное словечко.
С. Хватит иронизировать. Вас пригласили сюда с тем, чтобы получить сведения по делу, имеющему государственное значение. Предупреждаю об ответственности за дачу ложных показаний. Когда и где вы познакомились с гражданином, называющим себя Мухановым?
М. В сумасшедшем доме, где же еще? Числа не помню, но где-то в начале мая.
С. Почему именно с вами общался Муханов? М. Я думаю, что у нас возник обоюдный интерес.
С. Конкретнее.
М. Боюсь показаться нескромным. С. А вы не бойтесь.
М. Хорошо. Я не плохой специалист по истории и литературе России XIX века и естественно, что наш контакт был чрезвычайно интересен нам обоим.
С. Почему разговоры велись по-французски?
М. Да так, знаете ли, приятно поговорить после долгих лет перерыва. Последний раз говаривал настоящим французским с одним уцелевшим предводителем дворянства в 1950 году в лагере.
С. О чем вы разговаривали?
М. Два сумасшедших беседовали о судьбах государства Российского, его истории, литературе. Где же еще говорить об этом, как не в желтом доме. С. И что же вы выяснили?
М. Даже докторам это было не интересно.
С. Речь идет о деле чрезвычайного значения, и вы выступаете, можно сказать, экспертом.
М. Однако, какая честь! Хоть до кого-то дошло, что он не больной. Жаль только упущенных возможностей для специалистов, да и всей нашей культуры и истории. Ведь этот человек лично знал Пушкина, Давыдова, Дельвига, Жуковского. Он - бесценный свидетель прошлого. Другой такой возможности уже никогда не будет. И все из-за паронояльности наших самых передовых психиатров .Только до вас и дошло, кто он такой. К счастью он к вам не попал.
С. Не все еще потеряно.
М. Нет, потеряно, навсегда. Он уже в своем времени.
С. Откуда вам это известно?
М. Муханов опубликовал повесть о своих приключениях в нашем времени.
С. Этого не может быть!
М. Что испугались? Начитались фантастики. Ход истории не изменился, хотя и у меня была такая шальная мысль. История не имеет сослагательного наклонения. А Муханова в своем времени тоже объявили сумасшедшим, как Чаадаева, и сослали, правда, без огласки. Журнал, в котором была напечатана его повесть был полностью уничтожен, уцелел только один экземпляр, да и он сгорел лет тридцать назад. Осталось всего полторы страницы.
С.Откуда же вы это знаете.
М. Я его читал.
С. Он у нас практически ничего не видел.
М. Он многое успел прочесть, кое-что увидел. Кроме того, он многое услышал.
С. От вас?
М. Естественно.
С. И что же вы ему сообщили?
М. Разумеется не " Краткий курс ".
С. Мы тоже так думаем. Человек вы образованный.
М. Смею надеяться. Я рассказал ему то, что видел и пережил сам и все, что знаю.
С. Вы отдаете себе отчет в содеянном? Ведь это преступление!
М. Разве рассказать правду преступление?
С. Вы что, забыли где живете?
М. Я подписки о разглашении не давал. Да и потом, для эмоций нет оснований, все осталось на своих местах. Вы в своем кабинете и, самое главное, я сижу перед вами. Мир не изменился. Такое может случиться только у фантастов.
С. А откуда вам известно, что с ним стало потом, ведь следов то не осталось?
М. Это. уже по семейной линии. Мой дядя приходился ему внучатым племянником. Но он этого не знал. Я не решился ему об этом рассказать. С. И кто же занимался его судьбой там?
М. Предшественник вашего начальника - я говорю об Александре Христофоровиче Бенкендорфе. А как вы догадались, что он лицо подлинное. Не психиатры же вам сообщили?
С. Естественно, не они. Экспертиза, а они уже нам сообщили.
М. Я думаю, что Муханова подобная участь постигла бы в любой стране. Человечество, в силу своей ограниченности и самомнения, не доросло до понимания подобных вещей, несмотря на миллионы экземпляров фантастических книг о путешествиях во времени. Мне, к несчастью, не удалось предупредить Муханова, чтобы он ничего не публиковал и постарался бы все забыть. Это единственное, что я мог сделать для него и не успел. С. Вот я вам и советую все забыть. Вы же благоразумный человек. М. Благодарю, но такое забыть трудно, хотя мне вряд ли кто поверит. Как говорится, это для внутреннего потребления.
Письмо Муханова Мещерякову.
Любезный Андрей Павлович! Простите великодушно, у меня нет времени, пишу второпях.
Чувствую себя виноватым перед Вами, но иначе поступить я не мог. Обстоятельства сложились так, что у меня не было выбора - мне стало известно об участи, которая меня ожидает.
Я бежал в больничной одежде, рискуя, что понатыканные на каждом углу полицейские подымут тревогу, но для себя я твердо решил - меня им не взять. В ваш век насилия, мне тоже пришлось к нему прибегнуть -раздел пьяного, чтобы одеться и не привлекать к себе внимания.
Три дня и три ночи я бродил по Москве, стараясь запомнить все, что видел и слышал. Я ведь до конца так и не мог поверить услышанному от Вас.
От вашего времени у меня осталось двоякое впечатление. Цивилизация, наука сделали чудеса, но человек.... Чем живет и дышит? К чему стремится? И существует ли сейчас вообще русский человек?
Неужели колоссальные жертвы в России, да и во всем мире принесены на алтарь пошлости и всеобщего оглупления?
Я возвращаюсь в свое время, не буду говорить каким способом,- это не моя тайна.
У себя, в 1836 году, я постараюсь описать увиденное, конечно, с известными предосторожностями. Может быть это будет фантастическое путешествие, ну скажем, на манер Гулливера, но надеюсь, что сумасшедшим, как здесь, меня не объявят.
Не знаю, сетовать ли мне на свою судьбу и проклинать ее, или же благодарить за случившееся.Покидая Вас, я могу назвать себя счастливейшим человеком своего времени, ибо я узнал то, что моим современникам не дано знать. Я говорю о русских гениях: Достоевском, Толстом, Чехове, Блоке, Булгакове и многих других.
Но мои знания об ожидающей Россию трагедии лежат за пределами моего разума. Неужели ничего нельзя изменить!
Жалею только об одном, Андрей Павлович, что возвращаюсь без Вас. От этого мира и времени надо бежать, особенно таким людям как Вы.
Ну, прощайте. Да хранит Вас Бог!
Резолюция Государя Императора.
Прочитав повесть отставного гусарского полковника Муханова, нахожу, что содержание оной есть смесь дерзостной и богопротивной бессмыслицы, ставящей под сомнение существующий государственный порядок и достойной умалишенного.
Считаю нужным принять по отношению к автору самые строгие меры, а также не оставить без последствий оплошность цензора и редактора журнала, не умышленной, полагаю.
Николай.
Его превосходительству генерал-губернатору Москвы князю Голицыну.
Ваше Сиятельство!
Вам без сомнения уже известна повесть, написанная отставным гусарским полковником Мухановым, которая, будь оная опубликована, без сомнения могла бы возбудить в жителях Москвы сильнейшее удивление и негодование.
В ней говорится о России, народе русском, его истории и будущем государства с таким презрением и безумными предположениями, что непонятно даже, каким образом русский, дворянин старинного рода, предки которого столь доблестно "и самоотверженно доказали свою преданность Вере, Престолу и Отечеству, мог унизить себя до такой степени, чтобы подобное написать. Те немногие лица, коим довелось ознакомиться с этим сочинением, несомненно, обладающие здравым смыслом и патриотизмом и будучи преисполнены чувством достоинства Русского народа, тотчас постигли, что подобная повесть не могла быть написана человеком, сохранившим свой рассудок и поэтому не только не обратили своего негодования против господина сочинителя, но даже изъявили полное свое сочувствие и сожаление о постигшем его расстройстве ума, которое одно могло стать причиной подобных нелепостей и басен.
Государь Император повелевает выслать отставного полковника Муханова для поправки здоровья под строгим надзором в его имение и поручить лечение от сумасшествия, временного, полагаю, искусному доктору, находящемуся при господине Муханове постоянно, и каждый месяц докладывать о состоянии его здоровья и рассудке мне лично.
Употребить все имеющиеся средства к восстановлению его здоровья.
Начальник Третьего отделения
Его Императорского Величества Собственной канцелярии
Граф Бенкендорф
Николай Муханов прожил в своем имении под строгим надзором около трех лет. Ежемесячно в Петербург посылались отчеты о состоянии здоровья и поведении отставного гусара.
В последний год в отчетах робко говорилось о наметившемся выздоровлении поднадзорного.
Но Высочайшего повеления об освобождении не предвиделось, а даже совсем наоборот, вынашивалось решение о ссылке опального гусара в Сибирь.
Предвидя все более мрачные перспективы, глухой октябрьской ночью Муханов крепко напоил и связал чиновников, приставленных к нему, и, строго наказав выпустить их только через три дня, заложил бричку. Затем поцеловал жену и спящих детей он тронулся в путь.
Спустя несколько месяцев он объявился в Париже. Князь Шаховской, видевший его там, говорил, что Муханов собирался отплыть в Америку, но далее след его оборвался.
В 1848 году бывший сослуживец Муханова, участвовавший в подавлении венгерского мятежа, рассказывал, что отставной полковник командовал одним из отрядов восставших.
Опубликовано в журнале "Смена" № 6 2000 год
Иллюстрация из журнала.