Книга вышла в Издательстве "Олма-Пресс", в 2002 году, в серии "Опер Крюк".
Братья Аловы
СМЕРТЬ "ЗА СТЕКЛОМ"
Отрывок
ПРОЛОГ
Зона тянулась вдоль железнодорожных путей на северо-запад от "Трех вокзалов" и уходила под Рижскую эстакаду. Здесь, возле старого кладбища, она раздваивалась: направо - в Сокольники и дальше в лесные дебри Лосиного острова, и налево - в каменные джунгли промышленного района за Марьиной Рощей. С наступлением ночи в Зоне начиналась своя страшная, неведомая для непосвященных, жизнь.
Здесь, на необозримом пространстве, иссеченном железнодорожными путями со всех восьми направлений, сходились границы трех столичных округов. За порядок в Зоне и прилегающих к ней районах отвечали три линейных и семь территориальных отделов милиции. Обилие властей как всегда приводило к обратному эффекту. В Зоне царил полный беспредел, по ночам здесь шла охота на людей. Стражи порядка радовались как дети, если им удавалось первыми обнаружить очередной криминальный труп и спихнуть его соседям.
Вот и сейчас едва наступившая ночь уже огласилась предсмертными хрипами. Под платформой Ленинградского вокзала группа беспризорников, заглянувшая сюда с Казанского, обложила газетами пьяного бомжа и подожгла. Дети с любопытством разглядывали корчившегося в страшных муках человека и тщательно пресекали его безнадежные попытки к спасению.
По соседству, у пригородных платформ Ярославского вокзала, местная шпана резала купленными в табачном киоске выкидными ножами трех беспризорников, укравших у них велосипед. То, что велосипед украли совсем другие беспризорники, никакой роли не играло.
Чуть дальше, за складскими лабазами того же Ярославского вокзала, измайловская братва делала правилку китайским барыгам за недоплату в общак.
Под Рижской эстакадой, кряхтя от натуги и удовольствия, Душитель из Сокольников насиловал еще теплый труп своей жертвы. Когда-то, в раннем детстве, мама доступно разъяснила ему всю мерзость грехопадения. Поэтому, стыдясь совокупляться с живыми женщинами, Душитель предварительно убивал их.
Возле кладбища проходила стрелка долгопрудненских с чеченцами. Южные гопники произвели насильственную приватизацию джипа у одного популярного артиста, находившегося "под крышей" долгопрудненской братвы. Сейчас этот джип в спешном порядке разбирали на запчасти неподалеку, в промзоне за Марьиной Рощей. Никакого греха за собой чеченцы не чувствовали и "рамса" признавать не собирались. До стрельбы пока не дошло, но, зная обычаи гор, подмосковная братва потихоньку взводила курки.
В длинных вереницах выставленных в отстойники вагонов жившие тут нелегалы - украинцы, молдаване, азербайджанцы, китайцы, цыгане - торговали всем, что могло приносить прибыль.
Пузатый бизнесмен в кожаном пальто покупал строителей для загородного особняка.
Трое носатых брюнетов присматривались и прищупывались к проституткам.
Прыщавый юноша, пугаясь шороха пробегавших мимо тараканов, с горящими глазами разглядывал разложенные перед ним новенькие, в оружейном масле, рубчатые гранаты.
Старая цыганка впаривала наркодиллеру пакет бессовестно разбодяженного мукой героина и божилась, что товар - "четыре девятки". Группа нищих с Курского вокзала отбирала для работы партию малолеток.
Обитатели Зоны не любили шума. Выстрелы здесь не пугали, но заставляли аборигенов, как хищников, так и падальщиков, с недовольным ворчанием залечь на время, чтобы переждать непогоду. Вот и сейчас три выстрела и крик, расколовшие темноту, вызвали оцепенение в сумрачном ночном тумане, плотно окутавшем окрестности.
Через железнодорожные пути, ведущие от платформы Каланчевская к станции Ржевская, бежала молодая женщина. Обеими руками она крепко прижимала к себе объемистый сверток. В свете фонаря мелькнуло детское личико - это был младенец, завернутый в толстое одеяло. Женщина спотыкалась и часто оглядывалась. Наконец она совсем остановилась, замерла и принялась озираться в нерешительности. Потом негромко позвала:
- Стас, ты здесь?... Где ты?
Из-за угла высокого кирпичного забора, отгораживавшего железнодорожные пути от черной прокопченной громады старого завода, раздался еще более тихий возглас:
- Давай сюда!... Я здесь!...
Женщина бросилась на голос. Здесь в заборе зияла большая дыра, остро воняло мочой. Через эту дыру заводские работяги ходили за водкой. Возле пролома на утоптанной тропинке лежал мужчина. Земля под ним успела пропитаться кровью.
- Стас, что с тобой? - испуганно воскликнула женщина.
- Все, мне кранты... Достали, гады, - едва слышно отозвался раненый. - Но я тоже одного успел замочить. Уходи немедленно, они где-то близко. Вот, возьми. Если не понадобится, выбросишь... Спасай...
Он холодеющей рукой протянул женщине новенький "ТТ", от которого сильно пахло смазкой и порохом. Женщина крепко сжала маленькую, как раз по ее руке, рукоятку пистолета.
- Будь уверен, пока я жива, они его не получат!
Но Стас уже ничего не слышал. Женщина перехватила пистолет поудобнее, поправила сверток с ребенком и крадучись двинулась вдоль забора.
Неожиданно за спиной она услышала громкий топот. Следом раздался грозный окрик:
- А ну стой, сука!
Женщина оглянулась, навела пистолет на темную фигуру и дважды нажала на спусковой крючок. Преследователь выругался, застонал и рухнул. Похоже, она его серьезно зацепила. Перехватив сверток с ребенком, она, уже не скрываясь, бросилась бежать через рельсы.
- Притормози, красавица! Не так резко! Что предпочитаешь? Тебе жакана или картечи? - донеслось уже с другой стороны.
- Уж больно ты грозен, сосал бы ты...!
Не договорив, она обернулась и выстрелила в нового противника. В ответ раздался оглушительный грохот. Женщину отбросило на бетонный столб, сверток с ребенком покатился по земле.
Охотник приблизился и наклонился над бездыханной жертвой. Ее тело было едва ли не разорвано близким выстрелом на куски.
- Дурилка, тебя же предупреждали. Не все приятно, что трахает. Это все-таки картечь, - запоздало, с неподдельной горечью в голосе пожурил он ее, перезаряжая обрез двустволки-вертикалки.
И добавил, обращаясь сам к себе:
- Любопытно, и как же я теперь отбазарюсь?
Из ночного тумана послышался хруст гравия и на свет показался патрульный милиционер с автоматом. Увидев человека с ружьем, он, вопреки заветам Ленина, не обрадовался, а заорал:
- А ну подыми руки кверьху! Милиция!
- Убавь звук, тут все свои! - человек с ружьем протянул автоматчику красное удостоверение.
Тот отступил на шаг и в свете прожектора прочитал вслух:
- Управление специальной службы МВД России. Капитан Крюков, старший оперуполномоченный. Имя у вас какое странное... - хихикнул патрульный и тут же посерьезнел. - Виноват, товарищ капитан! И хто тут стрелял?
- Многие, - лаконично ответил Крюков. - Под ноги смотри, а то на труп наступишь.
- Ух ты! - похоже, патрульный только теперь заметил распростертое на земле тело женщины. - И хто же это ее так?
- А ты видишь здесь кого-то кроме меня?
- Вы, значить ее тово?.. - до патрульного не сразу доходил смысл происходящего. Тут он заметил возле шпал полуразвернувшийся сверток. - А это что? Никак дите, блин! Не понял! - грозно нахмурился милиционер. - Нешто можно в бабу с дитем палить?
Крюков зло сплюнул на прогудроненную землю:
- А ты распеленай это "дите", может сам поймешь.
Патрульный почесал затылок:
- Так ведь это, ночь, холодно. Я же не Штирлиц какой-нибудь, чтобы детей морозить.
- Сильнее чем есть оно уже не замерзнет.
Патрульный опасливо наклонился и дотронулся до младенца.
- Так оно же совсем холодное! Это оно мертвое, что ли?
Крюков выругался и без сил опустился на груду щебня.
- Ясное дело! А ты думал, пакеты с героином внутрь живых детей зашивают? "Дите". Эх, ты, деревня! Это же контейнер для перевозки наркоты. Ты лучше скорую вызывай. Эти уроды у меня двух напарников подстрелили и меня, вроде, задело. Давай по рации, скорее приедут. А я пока отзвонюсь.
Крюков достал мобильник и набрал номер.
- Игнат? Да, все подтвердилось. Взять не удалось. Валить пришлось наглухо. Резкие больно у тебя знакомые оказались. Двоих моих ребят с собой забрали.
Со стороны улицы послышались громкие сигналы сирены милиции и скорой помощи. Из темноты послышались шаги и ворчание многих людей. Шли санитары.
***
Буквально в пяти минутах езды от Трех вокзалов, неподалеку от станции метро "Лермонтовская", в старинном двухэтажном особняке располагалась некогда столовая, известная больше под названием забегаловка "Зеленый змий". Здесь в интерьерах позднего классицизма, среди лепнины и античных фресок трудящийся всегда мог уговорить бутылку "Розового крепкого" под порцию азу или биточков с картофельным гарниром. Позже столовку превратили в ресторан с югославской кухней и романтическим названием "Монтенегро". После Перестройки ресторан долго ремонтировали, он переходил из рук в руки, пока не оказался штаб-квартирой одной маленькой, но очень влиятельной общественной группы с не вполне стандартной сексуальной ориентацией. Назывался он теперь ночным клубом "Голубая мечта" и пользовался особой популярностью среди столичной элиты.
На клубной сцене вовсю шло представление - сокращенный вариант популярного мюзикла "На дне" по роману "Тайна двух океанов". Вместо декорации стояла подводная лодка в натуральную величину, вокруг которой отплясывали "Яблочко" десятка полтора накачанных блондинов в тельняшках и бескозырках - шоу-балет "Гей, славяне!". Когда танцоры поворачивались спиной, публика могла созерцать их сверкающие в вырезах расклешенных брюк соблазнительные ягодицы. На авансцене диверсант Горелов весьма эротично боролся с чекистом Скворешней. Из одежды на обоих были только ласты и медные водолазные шлемы. Звучала лирическая музыка.
Утонченное постмодернистское зрелище доставляло удовольствие далеко не всем. Один из посетителей клуба явно чувствовал себя не в своей тарелке. Это был маленький толстый человечек, который ни минуты не мог усидеть спокойно. Его голову украшала обширная лысина, обрамленная черными кудрями, схваченными в косичку. Даже отсталый оленевод, видевший телевизор один раз в жизни, причем сбоку, сразу узнал бы в нем знаменитого продюсера Сароева.
Его собеседником был импозантный и величественный тип, манеры которого однозначно изобличали его нестандартную сексуальную ориентацию. Он также не слезал с телеэкранов, без его присутствия не обходилась ни одна тусовка, будь то презентация нового корма для бабочек или инаугурация старшего кремлевского сантехника. Это был великий режиссер Задославский. Правда знакомые чаще звали его Задосладкий или еще проще - Сладкозадый.
Сароев сверлил своего визави убийственным взглядом.
- Кретин, недоделок! Объясни, зачем ты привел меня к своим жопушникам?
Задославский лишь вяло отмахивался.
- Ах, прекрати, здесь так мило, здесь столько энергии! Мне тут легче думается. Пойми, если настоящий художник вроде меня берется за балаган, за ярмарочное шоу...
- Художник вроде тебя берется за ярмарочное шоу, когда его выгоняют из приличного театра по причине полной творческой импотенции! - перебил его Сароев. - Сделать Гамлета бабой, Дездемону мужиком, а Ромео и Джульетту педрилами, и все в одном спектакле - еще не значит предложить собственную трактовку! Короче, я не собираюсь здесь больше торчать. Я не могу вздрагивать каждый раз, как только у меня за спиной кто-то проходит.
- В сексшопах сейчас продаются специальные затычки для ануса. Как раз на твой случай, - успокоил его режиссер. - Я могу послать за ней прямо сейчас.
- Куда? Все магазины закрыты. Или попросишь у кого-нибудь из друзей малонадеваную? Спасибо, уже не надо. Я ухожу. Можешь вставить эту затычку себе в рот. Я предложу работу кому-нибудь другому, попроще, пусть и не такому талантливому.
Режиссер не на шутку перепугался.
- Постой! Ну нельзя же так сразу! Ах, какие мы горячие! Ах, какие мы агрессивные! Я как раз хотел поговорить с тобой о деле. У меня уже есть кое-какие наработки. Значит, ты хочешь устроить шоу типа "За стеклом", но по-новому? Это интересно. Я это вижу примерно так: принцип "каждой твари по паре" - безнадежно старо. Лучше одни парни. Молодые, крепкие. Можно задействовать солдат. Или зэков из зоны. А? По-моему гениально! "Месяц в казарме"!
- Генитально! Ты можешь думать не жопой, а головой? - прорычал продюсер. - Нельзя же все мерить членом! Я требую от тебя совсем другого!
Режиссер Задославский откинулся в кресле, зажег папиросу и глубоко затянулся. Судя по запаху, косячок "афганки" был вполне приличный.
- Объясни подробнее. Я не совсем адекватно осознаю твою концепцию.
- Меньше колес жрать надо, - проворчал Сароев, но все же решил снизойти до разъяснения.
- Ты, Сладкожопый, отчасти прав. Та, самая первая передача "За стеклом", надоела зрителю еще до того, как успела закончиться. Ну сколько можно наблюдать одно и то же - как люди сутки напролет пьют, едят и несут всякую чушь? К концу все зрители ждали одного - когда же они начнут трахаться? Но больше такое не прокатит. Сейчас в каждом институте или кабаке в витринах свои "застекольщики" и "зазеркальщики" сидят. Что-то вроде хомячков или рыбок в аквариуме. А в моем шоу должны быть не хомячки, а пауки в банке. Понял, голубок? Они друг друга жрать должны! Чтобы все как у Шекспира - кровь, смерть! Только в натуре. Въезжаешь в тему?
Режиссер в недоумении затряс головой.
- Я отказываюсь тебя понимать, противный. Кровь, смерть! Что же мне, самому их резать?
- Можешь и сам. Но будет гораздо лучше, если наши хомячки начнут мочить друг друга по собственному почину, - хищно оскалился Сароев.
- С какой стати они вдруг станут это делать? - продолжал недоумевать режиссер. - Конечно, если ты хочешь предложить выжившему победителю солидный приз... Долларов эдак миллион, тогда пожалуй поубивают... У тебя что, появился миллион?
Продюсер расхохотался так громко, что заглушил звучавшую со сцены трагическую арию Голубого Кита, загарпуненного в этот момент голозадыми блондинами-китобоями.
- У меня нет миллиона, а если бы и был, я нашел бы ему лучшее применение, чем выбрасывать на всяких недоумков, - доверительно сообщил он собеседнику. - Все гораздо проще. Ты должен не отбирать героев для моей программы, а подбирать. Уловил разницу? Среди них не должно оказаться случайных людей. Они должны хорошо знать друг друга. И не просто знать, а смертельно ненавидеть. И место для съемок программы нужно подобрать соответствующее. Такой мрачный проклятый замок, где в каждом углу прячутся тени убийц и их жертв, где у всех уже на второй день нервы будут на пределе.
- Да где же я тебе такой найду? - развел руками режиссер.
- Могу подсказать одно любопытное местечко. "Башня смерти", кажется так ее зовут в народе.
- И где твоя башня находится? В Шотландии или в Бирме?
- Немного ближе. Километрах этак в пятидесяти от Москвы. Гостиница "Наука" в городе Приокске. Это моя малая родина, я там родился и лет тридцать не показывался. А тут на Тверской телку снял, землячкой оказалась, вот она мне про эту башню и рассказала. Вот ее телефон. Заплатишь ей как за сеанс, она тебе все подробно растолкует. Съезди туда и посмотри, детали узнаешь на месте. А мне деньги искать надо, у нас с тобой на все полтора месяца.
***
ЧАСТЬ 1
По широкой подмосковной трассе стремительно мчалась старая "волга" салатового цвета с полустертыми шашечками на дверях. Так когда-то красили в Москве такси. Кроме водителя, а им был старший опер Управления спецслужбы капитан Крюков, в салоне сидели двое членов его опергруппы: стокилограммовый гигант Птенчик и шустрый младший инспектор Шурик Папастраки по кличке Грека. Очередной пост ДПС машина проскочила не снижая скорости. Толстый постовой проводил ее внимательным взглядом.
- Слушай, шеф, твою рябуху не только в Москве, и в области знают, - с уважением отметил Шурик.
- Это и плохо, - процедил сквозь зубы Крюков. - В прошлый раз, пока мы до места доехали, эти козлы и сами свалить успели, и весь товар заныкали. Не иначе как кто-то из ГАИшников с трассы заложил.
- Так у тебя манера езды типично ментовская, - внес ясность Шурик. - Осторожно ездишь. Левые колеса - строго по осевой, скорость за сотню. И ни шагу вправо.
- Командир, а что по тем барыгам, которые наркоту в трупиках младенцев прятали? - спросил Птенчик. - Мы с Шуриком в отпуске были, не в курсах.
- Да, повезло вам, ребята, что вас тогда с нами не было, - хмуро отозвался Крюков. - Напахали мы на "железке" - дальше некуда. Большого Кузю из первого отдела насмерть, Никодимыча на инвалидность, а мне дырку в новом пиджаке и последний строгий выговор. А у наркобарыг два трупа и все концы в воду. Хорошо хоть я Игната, "человечка" своего, не спалил.
- Мы сейчас к нему едем? - уточнил Птенчик.
- Да, в Приокск. Город каштанов и физиков. Весь город - сплошной секретный объект, "почтовый ящик". То ли от "Радиопрома", то ли от "Минатома". Сейчас все это производство, ясный пень, накрылось медным тазом.
- Они тренажеры неплохие делают, главное недорогие, - вставил Птенчик. - Я себе такой купил. Скамейка для жима лежа, стойка для штанги - все как положено.
- И сковородки с тефлоновым покрытием, - добавил Шурик.
- Можно досказать? - строго произнес Крюков. - Сейчас в Приокске находится крупнейшая перевалочная база "Южного трафика" по поставке чеченского героина. И сегодня в гостинице "Наука" состоится передача большой партии наркоты. Кавказские друзья передадут товар нашим москвичам.
- "Запорожцам" бы лучше передали. А разве мы втроем сможем их захомутать? - удивился младший инспектор Папастраки. - То есть я, конечно, не против, но...
- Почему втроем? Брать будешь ты один, а мы с командиром в это время сходим пивком разомнемся, - обнадежил его Птенчик.
- Нет, братва, брать мы их не будем, - успокоил Крюков. - Черножопых сдадим местной конторе, а наших, беложопых, будем пасти до Москвы. У них крыша круче кремлевской. Если снова поспешим и навалим трупов, меня точно с оперативной работы попрут. В лучшем случае переведут участковым куда-нибудь на БАМ.
Неожиданно кусты справа, росшие вдоль кювета, озарились вспышкой. По машине ударила очередь из автомата. Пули с визгом отрикошетили от стекла, оставив на нем множество мелких царапин.
- Блин! - инспектор Папастраки нырнул под сиденье.
- Ты чего? - Птенчик поначалу тоже перетрухнул, но быстро оправился. - Забыл, что рябуха бронированная?
"Волга" капитана Крюкова в свое время несла нелегкую службу в "девятке", сопровождая правительственные кортежи. После выслуги ее перекрасили в такси и некоторое время использовали в "семерке" для наружного наблюдения. Крюков выкупил ее по цене металлолома и с тех пор вся его жизнь превратилась в поиски денег на бензин. Мощный двухсотпятидесятисильный движок тяжелой бронированной машины жрал его ведрами.
- Да, бронированная, - заныл из-под сиденья младший инспектор, - а если они из "мухи" или "шмеля" шарахнут? Что тогда будет?
- Будет блюдо "менты в гриле", - обрадовал его Крюков. - Или "шашлык с мусором". Не желаешь попробовать?
- Блин, пожрать бы надо, - напомнил Птенчик. - У меня сейчас этап набора массы, а предплечья-разгибатели отстают. В качкизме питание - первое дело.
Старший опер нахмурился. Он уже привык не реагировать на стрельбу по машине. Но сейчас возникла более реальная опасность. Сзади, чуть ли не подпирая "кенгурятником" бампер их "волги", пристроился огромный джип с непроницаемо-черными стеклами. Уйти от него на пустой трассе не было никакой возможности.
- У нас балан на хвосте, - сообщил Крюков подчиненным. - Интересно, когда и где нас срисовали?
- Это тот жирный ГАИшник стуканул, - уверенно сказал Шурик. - На его же толстой морде поперек написано: "У меня трое детей и жена-учительница. Помогите чем можете по-хорошему "!
Крюков внимательно пригляделся к преследовавшему их джипу. Опер заметил торчавшие из окон стволы "калашников". Но огня преследователи пока не открывали, видимо поняли, что рябуха бронированная. Похоже, они чего-то ждали. Но чего? Вскоре он понял и это.
Впереди показался свет фар. Справа, с боковой дороги, на трассу выруливал самосвал с прицепом.
- Было полбеды, а теперь кругом беда! - процитировал Крюков Гайдара-старшего. - Готовьтесь к катапультированию. Кажется, за нас взялись всерьез.
- Кто?
- Лично я мог бы назвать как минимум десяток соискателей моей шкуры, - Крюков рассуждал так спокойно. словно сидел в пивной "Клешня" за кружкой пльзеньского праздроя. - А сейчас внимание, всем на правый борт, открыть пушечные порты! Орудия к бою!
Крюков в детстве мечтал стать капитаном пиратского фрегата и пронес свою страсть через всю жизнь. Опера из его команды давно привыкли к своеобразному лексикону начальника.
Птенчик и Грека поспешно опустили толстые пуленепробиваемые стекла на передней и задней правых дверях. Птенчик извлек из-подмышки внушительных размеров "стечкин". Пистолет был старого образца, из тех, что бьют очередями.
- В коробочку, гады зажать хотят! Эх, полна моя коробочка молодецкого дерьма!..
Нервно напевая, Шурик затолкал в подствольный магазин нарезного помповика три бронебойных патрона, калибром напоминающих маленькие снаряды. Он передернул цевье, загнав патрон в патронник, и добавил в магазин еще один патрон.
Грузовик с прицепом уже перегородил дорогу. Расстояние до него сокращалось с каждой секундой и, наконец, дошло до предельного минимума. Объехать препятствие было невозможно. Понимая, что "волге" сейчас придется тормозить, и довольно резко, джип преследователей немного приотстал.
- Канониры товьсь! - Крюков, не сбавляя скорости, пустил машину в управляемый занос и вывернул вправо, на тот самый проселок, с которого только что выехал самосвал. - Правым лагом пли!
На джип преследователей обрушился огонь сокрушительной силы. Очереди из "стечкина" и громоподобные залпы "карабина специального" буквально на глазах выгрызли из сверкающего чуда заморского автомобилестроения громадные куски железной плоти. То ли водитель был убит первым же выстрелом, то ли вырванная с корнем крышка капота закрыла видимость, но джип на полном ходу врубился в "бочину" самосвала, прямо в бензобак. Два взрыва прозвучали с небольшим интервалом. Крюков резко затормозил и оглянулся. В свете полыхнувшего пожара он заметил силуэт убегавшего в лес водителя самосвала. Из команды джипа, похоже, не спасся никто.
- Шурик - вызываешь ментов, Птенчик за мной. Того козла берем живым!
Двое оперов выскочили из машины и рванули вслед беглецу.
- Стой, мудила, а то убьем! - на бегу крикнул Крюков.
Но водитель только припустил еще быстрее.
Птенчику было непросто гнать по неразличимым в потемках кочкам и колдобинам свое большое тело. Он не удержался от соблазна и выстрелил вслед беглецу. Как ему показалось, по ногам. Тот рухнул как подкошенный.
Крюков застонал словно ветер в печной трубе.
- О-о-о! Ну спасибо, родной! Ну выручил!
- Я в ноги целился, - виновато сообщил Птенчик.
Они приблизились к упавшему. Тот не подавал признаков жизни.
- Все, - развел руками Крюков. - ****...ц котенку. Завтра звоню на вокзал и заказываю билет до Тынды. Прощай столица, здравствуй, Байкал! Там, где раньше срали тигры, будет мой опорный пункт! Удружил, старик.
Птенчик подошел к неподвижному телу и легонько попинал его. Мертвец вдруг ожил и засуетился.
- Не надо, не убивайте! - заскулил он. - Я не виноват, меня заставили. Сказали, жену убьют... Я не... Не я это... Заставили меня...
- И кто же тебя, сироту, заставил? - сурово спросил Крюков, с трудом скрывая ликование. Бессрочная командировка на БАМ временно откладывалась.
- Не знаю... Я с работы приехал, не успел в дом зайти, а они... Давай, говорят, дуй на трассу, перекроешь дорогу. Мудак там один поедет, тормознуть надо. Тыщу рублей пообещали.
- Слышь, Птенчик, он тебя мудаком назвал, - наябедничал Крюков.
- Не, начальник, ты неправ. Рябуха-то твоя, значит и мудак, выходит, тоже ты, - высказал свое мнение гигант.
Крюков тяжело вздохнул.
- Может и так. Короче, мужик, обидел ты нас чисто конкретно. Или колешься, кто тебя забашлял, или кердык тебе. Вон твои кореша в тачке догорают, сейчас и тебя к ним присовокупим. Для кворума.
- Я их не знаю! - затараторил водитель. - То есть знаю одного. Сосед мой, Леха. Он этот, пацан крутой. Так они себя называют. У них бригада была - на трассе фуры дальнобойные бомбили. А в прошлом году их какой-то деловой из Москвы под себя подмял. Говорят, с наркотиками связан. Леха с тех пор еще круче стал. Дом перестроил, бассейн завел, иномарки каждый месяц меняет. А больше из них никого не знаю, честное благородное! Гадом буду!
- Ладно, уеб...вай, пока я добрый, - разрешил Крюков.
Не помня себя от счастья, водитель с проворством зайца бросился в лес и через секунду уже исчез в темноте.
Крюков и Птенчик направились в сторону горевших машин. Здесь уже собрались люди. Огромный костер перекрыл движение по трассе. Некоторые, правда, пытались объехать его по обочине. У одного, бортового КамАЗа, это получилось, а пара легковушек плотно застряла в кювете. Со стороны Москвы послышались отдаленные звуки милицейской сирены.
- Только разборок с конторой нам сейчас не хватает, - проворчал Крюков. - На трассу не выбраться. Теперь придется ждать, пока все не разъедутся.
Они вернулись к своей машине, где скучал третий член экипажа.
- Получается, нас здесь ждали, - предположил Птенчик.
- Ага, и встречу подготовили, - согласился Шурик. - Как Деду Морозу в бане. Слышь, командир, сто пудов - заложил нас кто-то. А твой Игнат не мог переметнуться?
- Вряд ли, - возразил Крюков. - У него с наркобарыгами свои счеты. Он говорил, что его сестра плотно на игле сидела. Начала с баловства, а оглянулась - уже "в системе". Еле снял. Так что боюсь, если он нас не дождется, то сам войну начнет. Тем более, что он работает начальником службы безопасности гостиницы и кому как не ему наводить в ней порядок.
- Так позвони ему.
- Звонил, он отключился. Может он мне сам звонил? Я-то свою мобилу тоже вырубил.
- Зачем? - не понял Птенчик.
- А ты хочешь выйти на связь с руководством и объяснить, почему в рабочее время мы находимся в двадцати километрах от Москвы? Или предлагаешь мне засветить агента? То-то и оно.
Только спустя час, когда железный костер совсем догорел, почерневшие остовы машин столкнули с дороги. Движение по трассе возобновилось. Постояв некоторое время, разъехались и представители власти.
- Теперь и нам пора, - сказал Крюков и запустил двигатель. - Вперед, в "Науку"!
***
Гостиница "Наука" была построена лет двадцать назад для проведения международного симпозиума физиков-атомщиков. По понятным соображениям секретности возвели ее несколько в стороне от города, возле трассы, на месте старого кладбища. Накануне открытия в гостинице случился пожар и симпозиум пришлось перенести в Новосибирский Академгородок. После ремонта гостиница превратилась в пятнадцатиэтажный мотель, что по заграничным меркам выглядело нелепостью, а у нас сошло.
Правда здание все время пустовало. Исторических памятников и достопримечательностей в Приокске не было, а, если бы и были, туристов все равно в него не пустили бы. Поэтому мотель приносил одни убытки. Его футболили с баланса ведомства на баланс города, а оттуда обратно, пока в смутные годы перестройки не заставили трудовой коллектив гостиницы приватизировать свое обременительное хозяйство. Обветшавшее по причине отсутствия ухода здание едва совсем не разрушилось, но местный криминальный авторитет Борман выкупил гостиницу за бесценок, открыл там ресторан, ночной клуб и казино.
Но беды и злоключения на этом не кончились. Казалось, над злополучным зданием тяготеет какое-то проклятье. То в самой гостинице, то в ресторане, то в казино, постоянно что-то взрывалось или горело. При этом гибли люди. Когда число погибших перевалило на третий десяток, какой-то остряк нарек пятнадцатиэтажную башню гостиницы "Башней смерти". Название понравилось, прижилось и вошло в моду, а со временем получило статус официального. А люди продолжали погибать.
***
Игнат вел наблюдение за гостиницей из салона старых "жигулей". Он видел как по трассе со стороны Москвы к главному входу гостиницы, не скрываясь и не таясь, подъехали две блестящие черным лаком "ауди-сотки" с тонированными стеклами. Из машин вышли крепыши, одетые в строгие черные костюмы. В руках каждый держал кейс. Игнат догадался, что только один из кейсов настоящий, с деньгами. Остальные же - камуфляж. Достаточно было нажать рычажок на ручке, чтобы стенки кейса распались и в руках остался скрытый внутри чемодана, готовый к бою укороченный автомат Калашникова. Из восьми приехавших двое остались дежурить у входа, остальные вошли внутрь.
Чуть позже с противоположной стороны, с южного берега Оки, по новому широкому мосту прикатили два таких же сверкающе-черных джипа "мицубиси-паджеро". Из них также вышли крепкие парни в хороших черных костюмах. Их внешность изобличала уроженцев горных аулов. Эти оружия не прятали, а выставляли словно напоказ. Двое с калашами встали также у дверей, остальные проследовали в гостиницу. Один из горцев нес спортивную сумку. Оставшиеся внизу представители обеих сторон ощетинились антеннами компактных раций. Стрелка состоялась. Игнат посмотрел на часы. Крюкова все не было. Но сейчас это было ему на руку. Он мог действовать самостоятельно. С Крюковым его связывала старая дружба и Игнату не хотелось подставлять его. Самому же ему терять было нечего.
Игнат сфотографировал приезд гостей, затем отъехал подальше от гостиницы, за забор какого-то склада. Потом убрал аппаратуру в кофр и достал из бардачка плотный пакет. Он развернул его. Внутри, завернутые в промасленную тряпку, лежали длинный охотничий нож и старый, потертый чуть ли не добела "макаров".
Игнат протер оружие сухой тряпкой, сунул нож за пояс, а пистолет во внутренний карман куртки. Затем он вылез из машины и направился за угол, к служебному входу в гостиницу. Один из охранников проводил его подозрительным взглядом и что-то передал по рации.
Войдя в холл, Игнат нырнул в дверь подсобки и оттуда вышел на черную лестницу. Он достал пистолет, передернул затвор, загоняя патрон в патронник и включил предохранитель. Звонкий щелчок показал, что курок спущен. Игнат снова отключил предохранитель. Теперь, благодаря системе самовзвода, он мог начать стрельбу в любой момент, не боясь при этом самопроизвольного выстрела. Изготовившись, он перекрестился и пружинистой походкой, неторопливо, стал подниматься по лестнице на тринадцатый этаж.
А на тринадцатом этаже в это время происходил обмен товара на деньги. Обе группы поднялись на лифте и оставили по одному человеку у его дверей. Затем они проследовали по коридору до "президентского" люкса, в котором и должна была состояться встреча. При входе в номер они также оставили по охраннику.
В номере собравшиеся, по четыре человека с каждой стороны, встали вокруг большого инкрустированного стола. Высокий блондин выступил вперед и улыбнулся кавказцу, державшему в руках спортивную сумку.
- Салам, дорогой Аслан! Рад тебя видеть с товаром, живым и на свободе!
Тот был явно не расположен к шуткам и отозвался хмуро:
- Здравствуй, Колян. Вот товар, все как договорились. Смотреть будешь?
Он бросил тяжелую сумку на стол. Блондин развел руками:
- О чем базар? Я же тебя уважаю! Но товар посмотрю. Вот бабки. Проверишь или так поверишь?
Он положил на полированную столешницу кейс, щелкнул замками и откинул крышку. Затем он расстегнул сумку, покопался в ней и достал с самого низа один из плотных пакетов.
- Я тоже тебя уважаю, - буркнул Аслан и вытащил из кейса наугад несколько долларовых пачек.
Они приступили к исследованию образцов. Оба бригадира были профессионалами и не нуждались в экспертах. Кроме того, каждый из них понимал, что попытка кинуть партнера неминуемо приведет к большой войне.
- Порядок, - сообщил Колян своим бойцам, исследовав щепотку порошка. - Товар чистый.
- Хоп! - произнес Аслан, что означало примерно то же самое.
В это время в коридоре происходили незапланированные события. Двое охранников, стоявших у лифта, не страдали от недостатка бдительности. Когда кабина лифта остановилась на тринадцатом этаже, о чем возвестил тихий мелодичный звонок, оба напряглись и уставились на двери. При этом они не заметили как у них за спиной неслышно открылась дверь черного хода.
Темная фигура неслышно преодолела разделявшее их расстояние в несколько шагов. Тускло блеснул клинок боевого ножа. Острие вошло под лопатку кавказца, застывшего в напряжении с автоматом в руках. Он сразу же обвис в руках убийцы и стал заваливаться набок.
Второй охранник обернулся на шум падающего тела и среагировал молниеносно. Он нажал пальцем рычажок на ручке своего кейса, тот распался и в руках боевика остался короткий автомат. Но теперь за его спиной с легким шипением разошлись створки лифта и другая темная фигура выскользнула оттуда. Четко поставленный удар узкого стилета пробил сердце второго охранника.
Обе фигуры были одеты в свободные черные комбинезоны и вязаные шапки-маски. Убийца, приехавший на лифте, ростом был заметно ниже своего товарища, и более мелкой комплекции. Его можно было принять за женщину.
Рослый приоткрыл дверцу подсобки. Видимо он хорошо знал расположение электропроводки в здании. Он быстро отыскал нужные провода и полоснул по ним ножом. Сноп искр - и весь коридор тринадцатого этажа "Башни смерти" погрузился в непроглядную темноту. Его напарник тем временем достал из сумки на поясе две пары очков ночного видения.
Охранники, оставшиеся у дверей гостиничного номера, не видели того, что произошло возле лифта, так как были скрыты за углом коридора. Смерть пришла к ним из кромешного мрака. Они даже не поняли что их убивают и не успели сделать ни единого выстрела.
Находившиеся в комнате вообще ничего не знали. Свет в номере не погас, он питался от другого провода. Внезапно дверь открылась, в нее просунулась рука, на миг задержалась и что-то подбросила к потолку.
Громкий хлопок и яркая вспышка света ослепили всех находившихся в комнате. Налетчик рисковал, если бы свето-шумовая граната "Заря" разорвалась у него в руке, он был бы искалечен. Но он хотел, чтобы граната сработала в воздухе. Так и получилось. Ворвавшиеся убийцы расстреливали ослепших боевиков как стадо баранов. Бойня длилась полминуты.
Убийцы не потрудились даже добить раненых. Забрав сумку с наркотиками и чемодан с деньгами они выскользнули за дверь, но почти тут же вернулись. В руках у них были канистры с бензином. Полив им пол, стены и тела людей, длинный в последний раз окинул взглядом комнату.
- Ничего не забыли? Так и есть!
На столе лежал пакет героина, взятый Коляном для проведения пробы. Убийца подхватил пакет и бросил его напарнику.
- Осторожнее, он вскрыт. Уходи, я поджигаю.
Выпустив напарника или напарницу, он приостановился в дверях комнаты, щелкнул зажигалкой и бросил ее в середину разлившейся на полу лужи.
***
Игнат быстро прошел вдоль пустого коридора десятого этажа. В одной руке он нес большую спортивную сумку, в другой чемоданчик. Не прошло и пяти минут, как он бегом возвратился к служебной лестнице. Теперь руки у него были пусты. Лестница была затянута едким дымом. Даже здесь было слышно как наверху гудит пламя. Сквозь гул донесся душераздирающий вопль горящего заживо человека.
Игнат остановился достал мобильник и позвонил Крюкову. Абонент не отвечал. Тогда он набрал другой номер. Здесь трубку взяли почти сразу.
- Алло, ты меня слышишь? - спросил он. - Это брат. Слушай внимательно и запоминай...
Он говорил недолго и закончил словами:
- Сама в это не лезь ни в коем случае. Расскажи все Крюкову. Он разберется.
Потом отключил связь, бросил телефон на пол и разбил каблуком.
- Игнат, где товар и деньги? - услышал он за спиной женский голос.
Он медленно повернулся, потянулся к карману и невесело усмехнулся. Пистолета при нем не было, наверно выронил где-то в коридоре. Перед ним стояла девушка в черном комбинезоне. Черную шапку-маску она держала в правой руке и прикрывала ей нос от дыма. В левой руке у нее был автомат "мини-узи". Оружие с фантастическим темпом стрельбы, требующее определенной сноровки в обращении. Зрачок дула был направлен на Игната.
- Ты что, не расслышал? - переспросила девушка. - Куда ты дел товар и деньги? Я не шучу! Если не скажешь, прострелю ноги и брошу подыхать в огне. Слышишь как орут наверху?
- Да пошла ты...
Он увидел как дернулся ее палец на спусковом крючке и невольно подался назад. За спиной у него оказалось окно. Игнат неловко поскользнулся и обрушился на стекло всей своей массой.
***
Рябуха Крюкова подкатила к "Башне смерти", когда пожар начал понемногу стихать. Но три верхних этажа продолжали полыхать довольно ярким факелом. Вокруг гостиничного комплекса выстроилось оцепление милиции, оттеснившее толпу зевак на безопасное расстояние. Пять или шесть пожарных расчетов безуспешно пытались сбить пламя. С карниза последнего этажа сорвался человек и с криком полетел вниз. Куча бездельников-зрителей возбужденно загомонила.
Крюков оставил своих бойцов в рябухе, а сам приблизился к оцеплению. "Копейки" Игната нигде не было видно. Постовому он показал удостоверение. Тот, не вчитываясь, отметил про себя аббревиатуру министерства, принял Крюкова за пожарного представителя и пригласил его.
- Можете пройти.
Крюков остановился возле крайней машины. На подножке сидел и курил немолодой мужик в каске и брезентовом плаще. Видимо офицер.
- Как там? - задал Крюков самый общий вопрос, на какой был способен.
- А! - пожарный устало махнул рукой и затоптал окурок. - Теперь уже ничего страшного. Скоро само потухнет. Все что могло гореть уже выгорело, а вниз огонь не пустили. Жалко только народу много погибло.
- А почему, собственно, загорелось? Талиб прилетел?
- Это точно, - усмехнулся пожарный. - Сдача зачетов в аэроклубе имени Усамы Бен Ладена. А там кто его знает? Экспертиза покажет. Одно ясно - опять эта долбанная "Башня смерти" сюрприз подкинула. На мертвецах стоит, мертвецами питается. Ты сам-то откуда будешь?
- С министерства, капитан Ёпрстейшин - туманно и невнятно пробормотал Крюков. - Я тут случайно. Мимо ехал, остановился поглядеть.
- Ну пошли поближе, поглядишь, - пожарный поднялся с подножки и направился в сторону горевшего здания. Крюков последовал за ним.
К ним подбежал молодой парень в защитном комплекте.
- Товарищ майор, мы почти закончили.
- Хорошо, оставь два расчета, остальные пусть возвращаются, - распорядился собеседник Крюкова.
Машины скорой помощи увозили обожженных и наглотавшихся дыма.
- Если бы не мои орлы, жертв гораздо больше было бы, не без гордости сообщил майор. Вон, видал чудо-богатыря?
Откуда-то сверху, вырванный взрывом, со свистом вылетел сверкающий хромом и золотом кран-смеситель от ванной. Со скоростью метеорита он достиг земли и обрушился прямо на каску одного из пожарных. Тот, оглушенный, замер на секунду, и, еще не придя в себя, подхватил кран и принялся заталкивать в бездонный карман несгораемых штанов.
- Настоящий брандмейстер, - похвалил своего бойца майор. - На автопилоте работает.
Среди чумазых, в копоти, слаженно работающих пожарных и перепугано суетящихся милиционеров Крюков заметил подозрительно спокойного милицейского лейтенанта. На вид тому было никак не меньше тридцати пяти лет. Крюков подошел к нему, когда лейтенант рассматривал выставленные в ряд на газоне носилки с телами людей.
- А этих почему не забирают? - спросил Крюков.
- Этим уже не к спеху, - вздохнул лейтенант. - За ними санитарный фургон позже приедет. Тут в основном те, кто из окон спрыгнули. Башня высокая, лестницы до верха не достали.
Внимание Крюкова привлекло тело мужчины, лежавшее вторым справа. Это был Игнат.
- И этот сверху упал? - спросил он.
- Ага, и он тоже, - подтвердил лейтенант. - Только с ним не все понятно. Ребята, которые это видели, говорят, что он с десятого этажа летел. А там огня не было.
- Как это? - удивился Крюков. - Слушай, лейтенант, можно мне с этими ребятами поговорить?
Тот смерил сыщика проницательным взглядом.
- Ты ведь из Москвы? Поди из главка, а то из министерства будешь? И в каком звании?
- Капитан.
- Знаешь, капитан, не обижайся. Но ты мимо ехал, постоял тут мальца, теперь дальше двинешься. А нам здесь жить и работать.
- Я не совсем понял,... - протянул Крюков. - Ты сам-то здесь кто?
Лейтенант закурил и пустил дым колечками.
- Участковый я здешний. Чапаев моя фамилия.
- А зовут Василием Иванычем?
- Откуда знаешь? Настучали уже? - хмуро осведомился лейтенант. - Может ты из "собственной безопасности"? Так имей в виду, мне уже бояться нечего. Дальше фронта не пошлют!
Крюков покачал головой.
- Нет, я сам по себе. А тут и в самом деле как на фронте. Может прояснишь ситуацию?
- Нечего прояснять, - лейтенант не скрывал раздражения. - Вон на "лендкрюзере" с эскортом Расул Мартанов приехал из-за речки. Не знаешь такого? Бывший депутат, герой труда, председатель колхоза-миллионера. Сейчас глава администрации соседнего района. Его у нас Большим Расулом зовут. А тот, который из "шестисотого" вылезает, Борман. Этот наш. Был полковником, замполитом отдела спецмилиции, которая весь наш "почтовый ящик" курировала. Теперь главный городской бандюк. Под его крышей весь Приокск ходит. И гостиница его. А вон те, на "ауди", твои, московские. Их не знаю. Ты, часом, не их пасешь?
Крюков изобразил на лице полное недоумение.
- Говорю же, случайно мимо ехал, поссать остановился.
Лейтенант рассмеялся.
- Турист, значит? Так какие проблемы? Поссал - и путешествуй дальше. Сникерсни и не тормози. Ни к чему тебе наши заморочки. Место тут такое, нехорошее. И забудь все это поскорее. А если спокойная жизнь надоела, зайди вон в тот кабак, через дорогу, посиди там, людей поспрашивай. Может и найдешь что... Себе на задницу.
Крюков покачал головой.
- В "Хагакурэ бусидо", кодексе самурая, написано: "Когда есть выбор, выбирай тот путь, что ведет к смерти". Ты, Чапаев, не самурай.
Лейтенант рассмеялся еще громче, забыв, что рядом лежат покойники. А может быть ему было на это наплевать.
- Это точно, капитан, я не самурай. Кем я только не был? Младшим инспектором был, опером был, старшим опером был, замом по розыску был, опять опером был, начальником отдела розыска был. Теперь вот участковым стал. И из майоров в лейтенанты спикировал. А самураем не был и не собираюсь. Они же чуть что - сразу давай харакири делать. А я еще пожить хочу. Знаешь, что я могу для тебя сделать? Когда мы в следующий раз случайно встретимся, я сделаю вид, что мы не знакомы.
***
По совету лейтенанта Крюков перешел дорогу и направился в придорожную забегаловку, гордо именуемую рестораном "Парус". На сей раз подчиненные подняли бунт и категорически отказались ждать начальство в машине.
- Я всю задницу отсидел, размяться надо, - пожаловался Шурик.
- Да и пожрать бы не мешало, - поддержал коллегу Птенчик. - У меня предплечья-разгибатели пальцев совсем похудели.
Крюков пожал плечами.
- Ладно, пошли вместе. Судя по рекомендации участкового, это как раз то место, где можно и пожрать, и размяться.
Они вошли в ресторан. Вышибала на входе с интересом оглядел Птенчика. Крюкова же и Шурика он даже взглядом не удостоил. Интерьер ресторана вызвал у Крюкова легкую изжогу. Большой сарай, полумрак, в котором легко угодить вилкой в собственный глаз вместо рта. Под низким потолком плавали клубы табачного дыма. Из кухни несло горелым маргарином. Стоявшая в углу модель трехмачтового парусника была сделана отвратительно, без элементарного знания корабельной архитектуры.
Народу было много. Часть зевак оттянулась с площади и продолжала обсуждение катаклизма за стаканом. На перепонки давили какие-то приблатненные куплеты про Зою, которая кому-то давала стоя и тому подобная изысканная лирика.
Возле пустой эстрады под звуки, льющиеся из музыкального центра, дергались человек пятнадцать, в основном дамы. За короля площадки выступал небритый знойный самец, настоящий латиноамериканский мачо. Местные барышни млели и таяли под его пронзительными взглядами.
Сыщики заказали официанту джин, два коньяка, много котлет по-киевски, по салату "Сердце Европы" и по порции семги "Дитя Севера".
Крюков прислушался к разговорам соседей.
- Слышали, что в "Башне смерти" сотворили? Там расуловы с москвичами стрелку забили. Всех помочили. А гостиницу взорвали.
- Кто помочил? Расуловы или москвичи?
- Кто? Борман, конечно! Наркота же мимо его носа шла, ему ни хрена не обламывалось. Какой дурак будет это терпеть?
Официант принес заказ. Птенчик срочно принялся подпитывать белком упрямые разгибатели на своих предплечьях. Шурик вяло ковырялся вилкой в "Сердце Европы", высматривая по залу, на ком бы продемонстрировать свою крутость.
Крюков отпил из большого подогретого фужера гибридного армяно-французского коньяка. На удивление тот оказался действительно неплохим. Закусил лососиной. Вопреки опасениям и она оказалась малосоленой. Затем понюхал котлету и сморщился.
- Что это? - спросил он официанта.
- Как что? - тот решил, что имеет дело со слепым. - Котлета по-киевски, как заказывали.
- А почему она гарью пахнет? Или вы с ней вместе ходили пожар смотреть?
Официант обиженно засопел. Видимо ему нечасто встречались такие зануды.
- Раз котлета по-киевски, она должна быть с дымком, - пояснил он тоном лектора. - Город Киев, как вы знаете, горел неоднократно: при князе Владимире, при Юрии Долгоруком, при монголах, при немцах. Так что ваша котлета пахнет дымком в память, так сказать, об этих знаменательных событиях.
- Тянет дымком? - Крюков чуть не задохнулся от гнева. - Да от нее воняет гарью как от пепелища!
Но официант не сдавался.
- А это вообще не от котлеты. Это дым с пожара, в форточку надуло. Пойду закрою.
И с достоинством удалился.
- Командир, если ты не хочешь, я могу ее съесть, - предложил Птенчик.
- Спасибо, ты настоящий друг, - расчувствовался Крюков, проткнул котлету и едва не обжегся брызнувшим из нее соком. - Но я уж как-нибудь сам справлюсь. Давайте-ка Игната помянем. Что же с ним могло случиться?
В двери ресторана с шумом ввалилась новая компания. Возглавляла ее юная брюнетка с ярко-зелеными глазами. Крюков внимательно присмотрелся к ней.
- Понравилась? - поинтересовался с набитым ртом Шурик.
- Ага, - кивнул Крюков. - Я бы ее удочерил. Только если она хорошо учится.
- А мне она не нравится, - вставил Птенчик, принимаясь за следующую котлету. - Злая, сучка.
Действительно, презрительно-высокомерный изгиб бровей и губ портил все впечатление. Капризную красотку опекал крепко сбитый парень, ненамного уступавший в росте Птенчику. Остальные относились к нему как к главному и величали Лосем.
Пришедшие расселись в дальнем углу. Они вели себя как хозяева. С их появлением шум в зале притих.
Злая красавица покинула компанию и присоединилась к танцующим. Знойный мачо тут же переключил свое внимание на нее. Он игриво приблизился и небрежно потерся о красотку бедром. При этом что-то сказал ей на ухо, наверно пошутил.
Шутка, видимо, получилась не совсем удачной. Красотка молниеносно выхватила откуда-то, то ли из чулка, то ли из бюстгальтера, тонкий стилет и столь же молниеносно засадила его в ляжку ухажера.
Визг жертвы перекрыл мегатонны музыкальных аккордов. Из группы, гулявшей в углу, к знойному мачо подскочили двое и уволокли его, звонко верещащего, вон из зала. Лось подошел к девушке и также не без усилий вывел ее наружу.
- Запомни, Грека, - назидательно произнес Птенчик, подтирая в тарелке хлебом сок четвертой котлеты, - никогда не шути с наркоманками!
Крюков подозвал официанта.
- Подсчитайте наши убытки. У вас здесь что, принято пырять друг друга острыми предметами? Нечто вроде народной игры?
- Вы про это? - кивнул официант в сторону, куда удалились девушка и пострадавший. - Так это же Динка. Ее Дикой собакой Динго зовут. Она дочка Бормана. Что хочет, то и делает. Одного такого придурка вообще наглушняк зарезала. И ничего, даже дело не возбудили. Типа - сам упал на ножик с вилкой.
Крюков удовлетворенно и сыто поцыкал зубом.
- А что за братва с ней была? Папашина гвардия?
- Они, - подтвердил официант, протягивая счет. - Лось у них за главного. Вроде бригадира. Бригада, мать ее, ударного труда! А вы откуда такие любопытные будете? У нас любопытных не любят.
- Мы, батя, не любопытные, мы любознательные, это совсем другое дело, - разъяснил Крюков. - А вообще сами мы нездешние. Отстали от поезда.
Он протянул сотню долларов.
- Сдачи не надо.
Официант принял деньги и со скоростью калькулятора подсчитал размер чаевых - получилось что-то около двадцати долларов. Он с достоинством наклонился к сыщику и тихо, но отчетливо проговорил:
- Тогда на сдачу примите совет. Двигайте-ка вы, ребята, отсюда по быстрому, пока не влипли по незнанке куда не надо. У нас любознательных тоже не жалуют.
- А что, уже пора беспокоиться? - с неподдельным интересом спросил Крюков.
- Вот именно, подтвердил официант. К вам тут тоже внимательно присматриваются из того угла.
Крюков догадался, что речь идет о ребятишках Бормана. Те и в самом деле проявляли признаки нетерпения по поводу подозрительной троицы.
- Ладно, мы тебя поняли. Спасибо за дельный совет.
Крюков откинулся на стуле и дал команду:
- Маэстро Папастраки, ваш инструмент!
Шурик с каменным лицом откинул полу куртки, под которой на его плече висел помповый карабин, отцепил его и с грохотом уложил перед собой на стол. Зал замер. Даже музыкальный центр поперхнулся и замолчал. Корчившие угрожающие гримасы братки как-то сразу сникли.
- Зарядите картечью, мой друг, если вам не трудно, - попросил Крюков.
Шурик демонстративно загнал в магазин три картечных патрона.
- Готово, сэр! Прикажете стрелять?
Крюков привстал и с интересом посмотрел по сторонам, как бы выбирая цель. На бормановой братве его взгляд задержался особенно долго. Те, в отсутствие начальника и захваченные врасплох, замерли и затаили дыхание.
- Нет, - нарушил наконец паузу капитан. - Пока стрелять не надо. Может быть позже...
Под гробовое молчание зала тройка сыщиков покинула ресторан. До самой Москвы Крюков ломал голову - кто или что заставило Игната совершить прыжок с десятого этажа, если пожар был на тринадцатом и выше?
***
Спустя месяц после исторической встречи в "Голубой мечте" Задославский снова затащил Сароева в ночной клуб, усадил в угол за столик и открыл бутылку самого дорогого шампанского.
- Что за приступ щедрости? - изумился продюсер. - Ты случайно головкой не ударился? О писсуар. Когда стряхивал.
- Имеется причина для неуемного торжества, - заверил его режиссер. - Твоя путанка - просто клад!
Сароев удивленно скривился.
- Так ее бы и поил. Вообще-то она не моя. А ты что, хочешь сказать, что она тебя обратно с мужиков на баб переклинила?
Режиссер отпил залпом полфужера шампанского, поперхнулся и замахал руками.
- Ты не остри, а слушай. У меня все готово. Я с ее подачи место для нашей программы нашел - конфета! Та самая "Башня смерти", о которой ты говорил. Это похлеще любого замка с привидениями. Народ там мрет как негры при капитализме. Пачками. Представляешь, во время открытия ночного клуба в бассейн упал штатив с осветительными приборами. Все, кто в этот момент были в воде, семнадцать человек, мгновенно погибли. Спустя месяц в кухне ресторана произошла утечка газа. В результате взрыва погибло девять человек персонала и пятеро гостей. Три раза в самом ресторане проходили бандитские разборки. Братва лупила из автоматов, а один раз даже гранату кинули. Рядом с гостиницей все время находят трупы со следами насильственной смерти. А последний пожар!... Про него даже центральное телевидение репортаж показывало. Три верхних этажа начисто выгорели, восемь человек сгорело, пятеро разбились, спрыгнув из окон. Хозяину позарез нужна реклама, иначе гостиницу придется продавать. Он согласен на минимальную оплату.
Сароев усмехнулся:
- Да, судя по всему недурная получается баночка из стекла и бетона, как раз для наших пауков. А что с пауками?
- И с ними все на мази. Твоя путанка... я хотел сказать землячка меня с такими персонажами познакомила! Отношения - античная трагедия. Если они не перережут друг другу глотку через неделю, я согласен сделать это сам. А сейчас извини.
Сароев проследил за взглядом Задославского и сразу обнаружил объект его вожделений. От входа к бару, прихрамывая, двигался настоящий латинообразный мачо. Режиссер вдруг затрясся мелкой дрожью, подобрался как кот на охоте и умчался, оставив на столе недопитой бутылку пятисотдолларового шампанского.
Продюсер усмехнулся и достал мобильный. Набрал номер.
- Алло. Это я. У меня полный порядок. Этот мудак заглотнул крючок. Да, можно работать.
***
За срыв операции и гибель агента, плюс старые грехи, Крюкова все-таки отстранили от оперативной работы. В Тынду, правда, не отправили, но в компании других страдальцев, выведенных за штат, главным образом, по причине пьянства, назначили патрулировать улицы столицы. Крюков облюбовал в качестве штаб-квартиры вновь открывшийся торговый комплекс "Рамстор". Здесь были четыре кинозала и масса забегаловок. Здесь, в небольшом кафетерии, он принимал друзей и знакомых, водил их в "Макдональдс", в кебабную и в пиццерию. Он стал хорошо питаться и следил за новинками кинематографа. Загадка смерти Игната продолжала беспокоить Крюкова, но скорее всего он так и не занялся бы ей, если бы не звонок из Приокска.
Однажды Крюков, как обычно в начале рабочего дня, пил свой утренний капучино в ожидании киносеанса. Он собирался в третий раз посмотреть второй эпизод "Звездных войн". От важного процесса его оторвал звонок мобильного телефона. Звонила незнакомая женщина.
- Я Ольга, сестра Игната, - представилась она. - Брат говорил, что я могу к вам обратиться. Если сможете, приезжайте в Приокск, это очень важно.
***