Из цикла "Сны о Пенжине"
продолжение - №14)
Труженики
Когда сопки стали жёлтыми, от цветущих рододендронов, тундра - пестрой от трав и цветов, проснулись шмели. Это были особенные, северные шмели - грозные, в мохнатых бархатных шубках, с большими головами. По ошибке они иногда залетали в нашу редакционную комнату.
К своему стыду, первого увиденного в своей пенжинской жизни шершня я принял за громадную осу и, конечно, пытался спастись бегством. Случившийся рядом редактор, улыбнувшись, взял длинный карандаш и, подпихивая им яростно бьющегося о стекло шмеля к открытой форточке, сказал:
— Это труженик. Он собирает нектар до своего смертного часа. Кормит
Всё лето я видел шмелей среди цветущих растений. Они невозмутимо летали к ним на свидания даже в дожди и ветряные дни.
В один из осенних дней, когда холодок уже трогает лицо, а с берёз падают яркие желтые листья с белыми прожилками, я увидел в низине под сопкой пышные заросли иван-чая, который обычно цветёт до первых снегов. Подошёл ближе, и на земле, среда сухой травы, обнаружил двух шмелей. Они ползали, вибрируя крылышками. "Собрались погибать, что ли?" Но нет, вот один взобрался по длинной былинке на стебель иван-чая, передохнул, устремился к соцветиям и, запуская в бутоны хоботок, принялся откачивать сладкий нектар. Другой шершень двигался медленнее. Крылышка его были обтрёпанными, шубка как-то порыжела, залоснилась. Шмель был худой и, чувствовалось, старый. Но он дополз к цветам и тоже стал сосать нектар, набрал его в зобик, а потом забрался на верхушку растения и, быстро-быстро махая крыльями, набрался сил как самолёт перед стартом - и полетел.
Второй шмель, последовал за ним. Они уже не могли беспечно. перелетать с цветка на цветок, как прежде, и потому экономили силы, Они ползали, вибрируя крылышками. "Собрались погибать, что ли?" Но нет, вот один взобрался по длинной былинке на стебель иван-чая, передохнул, устремился к соцветиям и, запуская в бутоны хоботок, принялся откачивать сладкий нектар. Другой шершень двигался медленнее. Крылышка его были обтрёпанными, шубка как-то порыжела, залоснилась. Шмель был худой и, чувствовалось, старый. Но он дополз к цветам и тоже стал сосать нектар, набрал его в зобик, а потом забрался на верхушку растения и, быстро-быстро махая крыльями, набрался сил как самолёт перед стартом - и полетел.
Второй шмель, последовал за ним. Они уже не могли беспечно. перелетать с цветка на цветок, как прежде, и потому экономили силы, берегли их для перелёта к своим гнездам. Великие это труженики — шмели. И они, во что бы то ни стало, должны были принести пищу своим семьям, потому что были единственными их кормильцами.