Год тигра глава 13

               

    За несколько дней до Нового года Вероника позвонила Лобар и договорилась о встрече.
  На автобусной остановке было пусто. Единственный  уличный фонарь разливал тоскливый, мертвенно-жёлтый свет, отчего тени от деревьев и кустарников казались щупальцами диковинного морского чудища, почуявшего добычу.
   Вглядываясь в темноту пустынной улицы, Вероника неожиданно почувствовала внутреннюю дрожь. Надо было немедленно решать – ждать Лобар или не солоно хлебавши возвращаться домой.
   Осторожно обойдя кусты, она вышла на проезжую часть.
- На подвиги потянуло? - проклюнулся Нектовшляпе – Похоже, информация обойдется дороже, чем ты думаешь.
   - Знаю. Определенный риск есть, но вряд ли жители  позволят кому-то хулиганить в своем квартале...
   - Вероника Максимовна, идите сюда!
 Кричали с противоположной стороны улицы. Вероника резко повернулась и пошла навстречу двум тоненьким женским фигуркам.
   - Здравствуйте, девочки! Здесь всегда такая темень?
   - Салом аллейкум!
Лобар с подружкой протянули руки для пожатия.
   - Не бойтесь, нас тут все знают. Это моя подружка, Дильшод. Мама сказала, что сегодня у нее лишнего мяса не будет. Заказов много. А Дильшод может достать всё, что вы захотите. Идёмте!
    Через несколько минут, миновав мясокомбинат, они подошли к узкой калитке, врезанной в глиняный дувал, упиравшийся в глухую стену приземистого строения.
   - Я здесь живу, - пояснила Лобар, распахивая калитку, - заходите, я вас с мамой познакомлю.
   - Нет, нет. В другой раз. Я обещала не задерживаться.
- А нам все равно до десяти ждать, - разочаровано протянула Дильшод. - Идёмте к нам. Мама лепёшек напекла...
    - Девочки, идите по домам. Я вас здесь подожду.
    - Вам нельзя здесь быть одной. Вас никто не знает, - горячо запротестовала Дильшод. - Пусть Лобар уходит, а я останусь.
    Не став спорить, Лобар быстро растворилась во тьме.
- А что будет в десять часов? - поинтересовалась Вероника.
    - Как что? В это время смена кончается. Смотрите, сколько людей собралось. Все ждут, когда смена закончится.
   "Допрыгалась? Что я говорил? Беги, пока не поздно! - возмущённо прошипел Нектовшляпе.- Тоже мне, следователь доморощенный!"
   Краска залила вероникино лицо. Стало стыдно самой себя, стыдно за необходимость хитрить, стыдно, что её принимают за соучастницу.
   Понимая, что надо уходить, она не могла сдвинуться с места. Непонятная сила удерживала её, рисуя невероятные картины предстоящего спектакля, ежевечерне разыгрываемого на этой улице, среди этих декораций и теми же актерами...
   - Вы не туда смотрите. Поверните голову правее и смотрите пониже.
Вероника посмотрела туда, куда указывала Дильшод. Теперь она увидела движущийся огонёк тлеющей сигареты.
   Привыкнув к темноте, глаза стали различать силуэты людей с кошёлками и мешками. Они стояли, прячась за стволами деревьев, чтобы проезжающие машины не могли осветить их фарами.
   На низеньких скамеечках, рядом с калитками собственных домов, сидели женщины и подростки. Шум воды полноводных арыков поглощал все звуки, хотя можно было различить детский смех и беготню.
   Стоя на небольшом возвышении, она вглядывалась в место, вернее в часть улицы, прилегающей к мясокомбинату, где должно было произойти ожидаемое действо.
    Основную часть улицы занимала кольцевая дорога, опоясывающая город с внешней стороны. Её проложили специально для большегрузного транспорта, в объезд памятников старины.
   Охраной памятников, находящихся под защитой ЮНЕСКО, правительство занималось всерьёз, благодаря чему возрастал и наплыв туристов. Но в этой части Заракента туристы не появлялись.
   Узкие незаасфальтированные тротуары, прижатые к строениям широкоствольными деревьями, и большие арыки создавали впечатление спокойной, патриархальной жизни. Единственное, что нарушало идиллию – снующие с утра до ночи потоки тяжёлых машин, от которых в ближайших домах звенели стекла.
   Судя по тому, что правая, прилегающая к мясокомбинату часть улицы была значительно ниже проезжей части, можно было думать, что раньше здесь был овраг. Вероятно, и глинобитные домики появились одновременно с пуском небольшого заводика для забоя скота и переработки мяса.
   Уже потом, возвращаясь домой, она поняла, почему заводик был выстроен именно в котоловине. Причина весьма существенная – наличие даже в летнюю засуху арычной и питьевой воды.
   Пока Вероника предавалась размышлениям, улица ожила. Возникшая из ниоткуда толпа метнулась к проходной, навстречу рабочим.
   Оставив Веронику, Дильшод кинулась вслед за толпой. Теперь все переменилось: толпа, разделившись на группки по два-три человека, словно рыбачья сеть окружила рабочих и моментально растащила их по своим домам. Через минут пятнадцать, сбыв ворованный товар и получив деньги, вечерняя смена разъехалась по своим кишлакам.
   Все произошло в минимальные сроки по давно отработанному сценарию и ко всеобщему удовлетворению.
   Улица опустела. Устав ждать, Вероника решила подойти поближе к месту действия. Неожиданно, в двух шагах от неё тормознул милицейский УАЗ из которого вышли трое в милицейской форме.
   - Облава! Черт тебя дернул рисковать? Авантюристка! - запаниковал Нектовшляпе. - Как ты объяснишь своё пребывание здесь?
   - Верно, кто поверит, что я здесь ночью только из любопытства? А впрочем, чего я разволновалась? У меня в руках ничего нет...
  Верника остановилась и начала осторожно отступать.
               
   Милицейские, коротко посовещавшись и не посмотрев в её сторону, двинулись  к мясокомбинату, а она поспешила покинуть опасное место.
   Центральная улица Старого города сияла от обилия огней. Вероника попыталась остановить такси, но ни одна из машин даже не притормозила. Оставалась последняя надежда на трамвай, но едва она пересекла улицу, из-за угла вынырнул знакомый милицейский УАЗ, который снова изменил её решение. Вероника повернула назад.
- Я потеряла вас, - обрадовалась Дильшод. - Идёмте, мама ждет.
   Двор, куда они зашли, был ярко освещён. Пока Дильшод, привязав к дереву молодую овчарку, побежала за матерью, Вероника с любопытством разглядывала дом, двор и огород, уровень которого метра на полтора был ниже уровня двора. Дом и терраса стояли на бетонированном, без единого окна сооружении, возвышаясь над уровнем двора метра на два. А вся архитектурная конструкция напоминала усечённую
трехъярусную пирамиду, поставленную с ног на голову.
   Потолок террасы подпирали резные, деревянные колонны. Выкрашенный светлой охрой деревянный пол был чисто вымыт и покрыт красивым, местами потёртым текинским ковром.
   Предположив, что под домом есть два этажа подвальных помещений, Вероника улыбнулась изобретательности строителей. Подземная часть строения, как айсберг могла хранить в себе немало любопытного.
               
    Входная дверь дома медленно отворилась и появилась Дильшод вместе с полной пожилой женщиной с пуховым платком на плечах.
   - Это моя мама - Майсара-опа. Идёмте с нами.
   Стараясь не испачкать обувью ковёр, Вероника прошла через веранду и по стёртым ступеням деревянной лестницы спустилась во двор. Майсара-опа отперла дверь одной из подсобок и Дильшод с Вероникой последовали за ней.
   Подсобка оказалась жилым помещением из двух комнат. В первой стояла железная кровать, покрытая стёганным, цветастым одеялом и стол с немытой чайной посудой.
   Майсара-опа сказала что-то дочери по-узбекски. Дильшод зашла в другую комнату и, сгибаясь от тяжести, поставила перед матерью, завязанное красной тряпкой, цинковое ведро. Закатав рукава халата, Майсара-опа стала доставать содержимое.
   От запаха  сочащейся кровью печёнки или ещё чего-то живого, что, то и дело, выскальзывало из старческих, окровавленных рук, Веронику чуть не стошнило.
   - Спасибо, но мне это не подходит, - стараясь соблюсти приличия, улыбнулась Вероника.
- Надо было раньше заказывать. Приходите после праздников. Оставлю для вас самые лучшие куски.
    Майсара-опа взглянула на дочь и та тут же унесла ведро.
Облегчённо вздохнув, Вероника попрощалась и вышла во двор. Следом выбежала Дильшод.
   - Вы не расстраивайтесь. Тут рядом брат живет. У его жены всегда что-нибудь есть в холодильнике.
   Вероника пыталась уклониться, но Дильшод была неумолима.
 Пока Дильшод вела переговоры со своими родственниками, Вероника разглядывала мало освещённый двор, в конце которого возвышалось незаконченное двухэтажное строение без оконных рам и дверей. В другом углу двора стояла глинобитная мазанка с единственным  окном, плотно задёрнутым ситцевой занавеской.
    Немного подождав. Вероника решила уйти, но, сделав только шаг, услышала угрожающее рычание. Осторожно оглянувшись, она увидела в двух метрах от себя великолепного, размером с хорошего телёнка, среднеазиатского волкодава с
обрезанными ушами и хвостом. Пёс внимательно следил за ней, но не приближался. То ли цепь была коротка, то ли он сам не хотел осложнять ситуацию и просто присматривался...
    Так бы они и смотрели друг на друга, если бы не отворилась дверь домика и Вероника с ужасом не увидела бы направляющегося к ней милиционера. Она замерла, но пёс, гремя цепью и радостно повизгивая, рванулся к нему навстречу.
    - Пройдите в дом. Жена вас ждет, - улыбнулся милиционер, похлопывая волкодава по загривку.
   Облегчённо вздохнув, Вероника  пошла вслед за хозяином.
   Дильшод, сидя на тахте, покрытой паласом из овечьей шерсти, пила чай, а молодая женщина в полупрозрачной блузке с золотым шитьём, сидя на устланном коврами полу, кормила грудью младенца.
   Дильшод представила Веронике своего брата-милиционера и его жену Ферузу.
   Отдав младенца мужу, хозяйка принесла тяжелый пакет, замороженный до каменного состояния.
   - Ну что, берёте?
   - Я хотела бы купить, но только свежее. - Вероника поморщилась и положила пакет на тахту.
   - Дильшод, кого ты привела? Жди потом неприятностей! – взвизгнула хозяйка.
Метнув злобный взгляд на Веронику, Феруза вышла из комнаты. На крик прибежал хозяин и, процедив что-то невнятное, побежал за женой.
   Схватив Веронику за руку, Дильшод потащила её на улицу.
   Разговаривать расхотелось и, притормозив частника, Вероника поехала домой.

   Вадим Петрович встретил жену криком:
   - Авантюристка! На что ты надеешься? Куда лезешь? Тебя там прибьют и следов не оставят!
   - Перестань кричать! Все в порядке. Там я больше не  появлюсь. Хочешь знать, что там было?
   - Молчи! Знать ничего не хочу! Я тут нервничаю из-за тебя…
   Оглушительно хлопнув дверью, Вадим Петрович отправился спать.
    Вероника тоже расстроилась. Было жалко себя, потерянного времени, нежелания мужа её понять и главное,отсутствие надежды на перемены к лучшему.