АСТЕРОИД ЛЕТИТ
"Не будем обольщаться приятными словами" Монтень
1.
Задуманное мною никогда не свершалось вполне, предвиденное не получалось предотвратить.
2.
"Не будем обольщаться" - это единственное, что я запомнила слету и навсегда. Другие опыты занесло снегом беспамятства - большими влажными хзлопьями октября. Белыми мухами засиженный мудрец, глянь: крылья свободы изломаны и почернели! Что мне чужие опыты, когда я не помню самое себя? Будто шестилетку откопали из-под снега: с прижатыми к животу "Опытами", огромной морщиной во лбу и тяжелыми глазами замученного млекопитающего... Отогрели. Опоили. Выкрутили книжку из сонных рук. Разучили читать и научили писать...
Что было до декабря 68-го, когда я обнаруживаюсь на дне огромной заснеженной ямы (это был пруд, точнее воронка, к зиме иссякшая) - в нелепой оранжевой шубе (я знала, что она н е л е п а ), розовой шапке, вязаной "пупырками", и в коричневых суконных сапогах, жестоко жавших? Я знала людей, меня окруживших, и где я нахожусь, и месяц - декабрь, и даже свое имя - я только не знала, кто я. Замороженное существо, которое я вижу как бы сверху, было не я. О боже...
И все книги мира не вернут мне - меня.
3.
Минуточку, мне звонят.
4.
Вчера по электронной почте пришло письмо, которое ниже даю без купюр и поправок, как есть.
Забавно, накануне я поклялась - не богу конечно и не совести своей, а всего лишь зеркалу - никогда больше не здороваться первой, не уступать дорогу, не делать первого шага, не дарить екартин и вообще ничего не делать для того, чтобы ближние меня возлюбили. Пусть они теперь тревожаться о том, чтобы я их возлюбила. Или кто-то другой. Или как хотят. А я уже ничего такого не хочу. Поля моих желаний обезлюдели (где я это читала?) - так-то вот, ледяная девочка!
И пожалуйста - дня не прошло - уже письмо! Чей-то, как ни верти, первый шаг и здрасьте. Правда, без пожелания получить ответ. И действительно - зачем ответ, когда вопросов нет?
5.
Звонила подруга. Я говорю "подруга" - но это условность, дань доступности. Друзей у меня нет (во всяком случае среди живых) - я просто неплохо лажу с некоторыми людьми. С этой женщиной я сладить не могу, голова ее забита мыслями - они стучат у ней под черепушкой, как отбойный молоток, кошмар! Но она со мною почему-то ладит. Стало быть - подруга...
6.
Ах да, письмо...
"Астероид летит к Земле - близится День Судный! Казалось бы самое время задуматься, остановиться, раскаяться и сердцем прослезиться, простить всех - и всех полюбить, пока не поздно. Но вы в своих дурацких опусах все множите список претензий к бытию и с брезгливой миной непризнанного гения льете черную воду бабьей дешевой озлобленности в чашу терпения Господня1 Те у вас - кретины, эти - придурки, малый остаток - идиоты, недоумки, паразиты, негодяи, сволочи, педерасты, уроды, ублюдки, гады, подонки, мразь, суки, кобели, козлы вонючие, олухи, недоноски, заразы, жлобы, зануды, шестерки, стукачи, подлецы, тряпки, говнюки, бестолочи, свиньи, жмоты, бездари, извращенцы... Богато живете! И чаете небось милости Божией, хая при этом все, что в глаз попало! А особенно мужчин.
А гибель все ближе - уже прищурен грозно Глаз Господень! Прекратили бы вы лучше, так называемая женщина все-таки, злобу в себе расчесывать. Сходили бы вы лучше в церковь Божию, затеплили бы свечечку Богородице, да попросили бы слезно у заступницы нашей да у святых угодничков прощения и радости душевной на недолгий уже остаток дней... Но как животное, не ведающее ни завтра, ни вчера, вы наслаждаетесь моментом воображаемого превосходства, позорите род женский и брызжете ядом, игнорируя Страшный Суд! Как будто впереди у вас - еще тысяча лет беззаботной жизни... Боюсь, вы заслуживаете того, что с вами произойдет! Одумайтесь, пока не захлопнулась последняя дверь! Господь милостив - единая слезинка, исторгнутая душой раскаявшейся, может стать пропуском в Царство Небесное.
Смиренный, раб Божий"
7.
А может и не стать.
8.
Мне бы ума хоть малость! Так нет. Напрасны слова укора, так же как напрасны были бы слова хвалы - я не понимаю ни те, ни другие. Я пытаюсь - но в голове одно: не будем, не будем обольщаться! И реки слез - не стали никаким пропуском... Кто-то письма пишет - а кто-то задыхается.
И астероид, падла, летит.
9.
Я перечла письмо несколько раз - но все как-то без толку . Искусство чтения не возвращалось...
Надо выйти на воздух. Прогуляться на станцию, пивка что ли выпить, покурить на скамейке у бывшего трамвайного кольца...
Да, я выйду!
10.
В ранних сумерках веером топырились ребра облаков - и сходились за махиною ТЭЦ. Камень летел. Местность пустынилась помаленьку, ветер усиливался, праведников поблизости не наблюдалось... Умирать совсем не хотелось - но придется! Ни обида, ни злость, ни жалость к человечеству не застили мне тонкий свет вечерний. То есть мне так было жалко ВОТ ЭТО ВСЕ, и уже давно, до всяких астероидов, что жалость как бы выгорела, выжгла себя самое... Жизнеутверждающе светилась витринка ларька. Я пила пиво, вроде как бы женщина такая, и вертела головою как дикарь, впервые очутившийся в городе, и с изумленьем контуженого всматривалась в небо... Не жаждая ни милости, ни любви, как ее ни понимай, и вполне тяготясь и днем вчерашним, и днем завтрашним...
11.
Подруге, которая мне звонила, я лет двадцать назад принесла свое первое п р о и з в е д е н и е (а как еще это назовешь?). У нее уже тогда навалом было мыслей, она хоть что-то понимала про жизнь, а я - ничего. Я лишь смеялась и плакала, то обжиралась, то голодала, говорила слова (на словарный запас не жалуюсь - мне хватает), короче - просто изживала себя по мере сил, как зверь.
Она прочла мою писанину и сказала, что все это очень мило, но ее прямо убивает, что все начинающие пишут о себе вместо того, чтобы создавать образы. Сущая правда - я не видела в своем окружении никого, чей образ был бы мне милее собственного... "Вот и Сократ учил: познай самого себя!" - защитилась я чужим выстраданным авторитетом. "Ну, так это же Сократ!" - возразила она. У меня на языке вертелось - а я чем хуже? - но не сказалось. Действительно, разные мудрецы, которых я тогда читала запойно, доводили меня порой до какого-то болезненного восторга - и все же их очевидное умственное превосходство совсем не угнетало, напротив, я чувствовала их как своих личных друзей. Настоящих друзей - не каких-то там условных и приблизительных. Я видела, что я глупее - но мне и вголову не приходило, что я х у ж е. Мы не всегда ладили. Меня, к примеру, часто раздражала их глупость насчет женщин. Но главное - им дела не было до моего эгоцентризма - они и сами все были эгоцентрики.
12.
Жестокие гнобят кротких. Те, в свою очередь, распаляют жестокость. Люди страдают на полную катушку, по видимости беззаботное наслаждение единиц шатко и ненадежно, жизнь человеческая и безо всяких астероидов, потопов и землетрясений полна страхов и скорби - но нет, находятся чудовища (а как еще их назовешь?), которым м а л о! Мы недостаточно страдаем - надо бы побольше. Лица наши слишком веселы, любовь к той единственной жизни, которую мы з н а е м - слишком сильна (я начинаю вторую бутылку - хорошо!). Нет, ты подумай (говорю я ничейному псу, разлегшемуся у ног), - даже масенькая чужая радость этим рабам неизвестно еще какого бога прямо ножик в сердце! Их вечно несытые глаза обшаривают небосвод (вот прямо сейчас, пока мы тут культурно отдыхаем и никого, никого на свете не трогаем!) в поисках Могучего Патрона. И фигурально выражаясь волшебный фонарь их собственных душ проецирует на беспорочной простыне облаков (круто!) их собственный же, до безобразия раздутый, образ... И астероид как раз летит, ну? И Бог любви молится себе самому в саду Гефсиманском, пока смиренные рабы подозреваю чьи проясняют боевую обстановку... Вот, скажем, щенков нарожаешь, - и уже сплошное наказание! Уже каждый день переживай: а как они там в школе, а как они там у бабушки, а не случилось ли чего, а может мы с тобой тут пиво пьем, а они там заболели или еще чего похуже, и мы никогда себе не простим, что сидели вот так и пиво пили... И так - каждый день, всю жизнь. И тут ихний хозяин говорит: да ну вас всех к чертям собачьим, надоели! Разжились понимаешь, изнежились так сказать! И астероидами всякими - бац, бац, бац! По морде, по морде!.. Классно, да? Герой, точно?
Сильные над слабыми не издеваются - им западло. Их от измывательства как-то воротит, что ли... Это слабые испытывают сильных. Хотя и свинство конечно, но простительное - они ведь слабые, чего с них взять, кроме анализа? Н-да...
Мы с псом смотрим друг на друга одинаковыми глазами. Я встаю, оглаживаю на заднице смятое наверно пальто, и заканчиваю ободряюще: сына божьего жалеть нетрудно - ты сына плотника пожалей! Смиренный тоже мне...
И тут я начинаю смеяться - и улыбаются обреченные деревья, и обреченные рельсы, и обреченный ларек, и обреченное все.
13.
Дорогой Смиренный!
Я получила ваше послание. Все, что я в нем прочла - сущая правда. Каждое слово вонзалось в погибшую душу как раскаленное железо. Вы на многое открыли мне глаза...
Раскаяние мое бездонно, скорбь - безгранична, вера - тверда, плоть - слаба. Но не будем отчаиваться - ведь с нами Бог!
Да не оставит и вас Его неизреченная милость...
Триждысмиренная раба рабов Божьих
Постскриптум:
Вы знаете, что я ненавижу цирк? Во мне ведь умер великий клоун!