Она очень много читала. Читала всё подряд. Всё её существование было чтением одной Большой Книги. Её Большая Книга была похожа на шашлык. На шампур нанизывались романы, поваренные книги, уголовная хроника, голливудские сплетни, объявление о потере собаки, советы домашним хозяйкам, гороскопы, кроссворды, телевизионные программы, рекламные буклеты…
Процесс поглощения информации мог прерваться только ради процесса применения прочтённого к жизни. К собственной, к моей, к чужой…
Утром, не открывая глаз, она широко улыбалась. Нет, не потому что она была счастлива подниматься в такую рань. Напротив - она была ужасной соней. Просто где-то вычитала о существовании обратного механизма. Когда человек сталкивается с чем-то приятным, мышцы его лица реагируют на это улыбкой. Так вот согласно этой теории точно так же можно запустить и обратный механизм: достаточно проснувшись, пусть даже с бодуна, растянуть мышцы в улыбке и туповатый организм должен сразу переполнится радостью. Со стороны это выглядело очень глупо. Я как-то попробовал: мой оскал отозвался дрянным настроением и глухой болью в виске…
Едва продрав свои маленькие, словно бусинки, темные, почти чёрные, глазки, она машинально брала со стола отложенную с вечера газету и шлёпала в ванную умываться. Она чистила зубы, склонившись над умывальником и капли воды, замутнённые зубной пастой, падали на газету. Я ненавижу мокрую газету. Я брезгаю брать в руки расползающиеся в разные стороны темные от воды листы…Она знала это, но всё равно делала. Нет, конечно, не на зло.. Она просто не предавала этому значения.
Её чтение было сродни вампиризму. Я стоял в дверном проёме ванной комнаты и смотрел на неё. Она была похожа на системный блок моего компьютера, который жадно высасывает из дискеты информацию, довольно урча и блаженно подмигивая красной кнопочкой.
Выжатая, словно лимон, газета обычно летела на пол. Это означало, что теперь эта информация доступна и мне.
В целом право «первопрочтения» было у нас незыблемо словно феодальное «право первой ночи». Открыть первым газету, с моей стороны, было кощунством, святотатством и почти извращением. К информации она ревновала больше, чем к женщинам. Рассказать ей новость – это кровно обидеть. И как бы не была приятна эта новость, настроение у неё портилось. Ведь не она узнала её первой!
Хотя это же позволяло мне манипулировать ее настроением, для поднятия которого было достаточно спросить: «Что новенького?».
Завтрак проходил под аккомпонимент цитирования и комментария прочитанного – домашний «Ридерз Дайджест». Получив чёткие «гороскопные» инструкции о характере моего поведения на весь день, я убегал на работу.
С самого утра переполненный информацией я уже не мог заглядывать в Интернет, отворачивался от телевизора и игнорировал газеты.
Вечером всё повторялось снова: новости, цитаты, советы, слухи…Яичница «Ришелье» по рецепту писателя Дюма «доходила» минут двадцать и я начинал тихо ненавидеть писателя-кулинара, его рецепты, не повинных ни в чём героев его романов и, в особенности, могущественного кардинала. «Ришелье» в итоге подгорал, а я оставался полуголодным.
После двух месяцев такой жизни я понял, что больше не могу выдержать информационного натиска. Последней каплей стала открытая «камасутра», которую я краем глаза увидел перед моей спутницей в самый ответственный для всякого мужчины момент. Это было слишком! Мне только не хватало цитат во время секса!
Я решил уйти утром в субботу. Так лучше – впереди целый день дома и ей не придется идти на работу в слезах. А до понедельника она что-нибудь вычитает для успокоения.
Решение я принял, но в ощущениях пока не мог разобраться. Я рано проснулся и, лежа рядом с ней, прислушивался к себе. На тумбочке лежало зеленное яблоко. По мнению, какого то журнала, яблоко отбивало неприятный утренний запах изо рта, что было очень удобно для тех, кто любит утренний секс, но ленится умываться. Всё было как всегда продумано… Мои ощущения начали формироваться и вопрос стоял только за последовательностью действий…
Моё напряжение передалось ей. Она открыла глаза, но улыбаться не стала. Вместо этого, она перевернулась и легко легла на меня… Посмотрела на яблоко… снова на меня…её глаза остановились напротив моих… совсем близко. Она несколько раз специально моргнула отчего её ресницы прошлись по моим… Я ответил тем же… Потом мы одновременно несколько раз моргнули и наши ресницы прошлись сквозь друг друга, словно зубчики двух расчёсок. Все мои вечерние решения и утренние ощущения улетучились. Грудь наполнилась щемящей нежностью. Моё лицо растеклось в естественной настоящей улыбке. Она ответила тем же. Я понял, что никогда не смогу уйти от неё…
- Такой поцелуй ресницами у индейцев называют «двойной баттерфляй» и …
Но я не дал ей договорить, прижав свои губы к её уже открытому рту. Она обхватила меня за шею, сбив при этом на пол «гигиеническое» яблоко. Яблоко упало на пол и ещё долго катилось, шурша разбросанными по полу газетам…