Птенец жадно раскрывал свой клюв, демонстрируя своим родителям полную готовность к приему пищи. То количество мошек, комаров и прочей летающей братии, что уже было положено, явно не хватало его растущему организму. Поэтому он басовито пищал, замолкая только на тот краткий миг, когда один или второй родитель почти целиком нырял в его распахнутый клюв, принося очередную порцию питательного материала. То, что сынок явно не был похож на своих родителей, птичек совершенно не смущало. Он просил есть – его кормили, в дождливую погоду обе птицы своими крошечными тельцами пытались прикрыть чадо от мокроты окружающего мира и храбро бросались защищать, если кто-то или что-то угрожало его жизни.
Идеальное гнездо. Идеальное питание. Идеальные воспитатели, любящие и заботливые. Кукушка сидела неподалеку и смотрела на своего сына. Она прилетела, чтобы еще раз убедиться, что сделала правильно. Убедилась. Действительно все верно, ее птенец в тепле и сытости. Его любят так, как она никогда не могла любить. Потому что она любила по-другому.
У птиц короткая память, но она почему-то отчетливо помнила то самое время, когда сама пыталась построить свое собственное гнездо. Вроде бы все делала правильно, и веточки выбирала ровненькие да гибкие, чтобы прочнее и ровнее получился домик для ее будущего детеныша. Но он рассыпался, как небрежно сложенный стог сена под порывом ветра. Если бы она умела плакать, то, наверное, не одну ночь провела за слезами над своей нерасторопностью и неловкостью. Не получается, не дано. Какой прок от любви, которая не может дать даже самого необходимого – накормить, укрыть от ветра, защитить от опасности? Такая любовь только и может, что дать силы отказаться от самого дорогого. Отказаться ради счастья того, кого любишь…
...Остатки сна развеял веселый солнечный зайчик. Он скользнул по ресницам, потом перескочил на стену и светлым пятнышком задержался на фотографии дочери. "Доброе утро, Котенок! Хотя, прости, конечно же, доброй тебе ночи. Никак не привыкну к такой разнице во времени. Я опять не смогла написать тебе письмо, получилось что-то совсем не то, что хотелось. Теплых тебе снов, малыш". Начинался самый обычный день, наполненный работой, книгами, разговорами, суетой и хлопотами. Он отвлекал, затягивал в свое многоцветное нутро, заставлял жить дальше, радоваться, смеяться. И только легкое пестрое перышко на подушке напоминало о той половинке сердца, которая спала где-то в другом времени, на другом конце света.