Миллениум, твою мать времена года. зима

Игорь Форест
Надежды на то, что нам когда-нибудь доведется еще раз встречать новое тысячелетие, было мало, и по этой причине мы готовились к новогодним праздникам особенно тщательно.
В воздухе витало кудрявое иностранное слово – «миллениум». Только ленивый певец не выпустил альбом с таким названием, только совсем «потерянная» компания не назвала этим словом новую марку сливочного масла, а соседский  алкоголик уже с утра всех поздравлял не привычным: «С Новым годом!», а «С миллениумом!». При этом он жутко страдал от количества и порядка слогов, переиначив, однако, к обеду чуждое ему «миллениум» в более привычное для русского уха «линолеум».
В нашем распоряжении была новая квартира родителей Дениса, которая еще хранила запах недавнего ремонта. Денис, будучи пока трезв, немного нудил явно завышенными требованиями к чистоте.  Мы же, будучи тоже пока трезвыми, слушались его: курили на балконе, пепел стряхивали в пепельницу, а праздничные фейерверки выходили запускать на улицу.
В большой комнате, под сенью хрустальной роскошной, хотя и несколько старомодной люстры, стоял круглый стол. Он ломился от яств и выпивки. Соблюдая традицию, в центре стола стояло огромное корытообразное блюдо с салатом «оливье».
Вокруг стола суетились девчонки, отгоняя нас, проголодавшихся, от еды. Организм, не понимающий значения такого знаменательного события, требовал пищи в привычное для него время, а не ближе к полуночи.
Все, кроме огромного персидского кота Финта, пребывали в возбужденном состоянии. Финт, лежа в кресле, апатично поглядывал на сверкающие на большой елке игрушки.
Танька всех достала тем, что каждый наш шаг снимала на видео, повторяя в сотый раз о «последних кадрах тысячелетия». Мы с Денисом дружно смотрели «Иронию судьбы...», завидуя возможности главного героя кушать дисквалифицированную им же заливную рыбу. А Глеб, нежно обняв бутылку шампанского фантастических размеров, подобную тем, которыми обливают друг друга гонщики «Формулы-1» на пьедестале, тихо качался в кресле-качалке. О том, как называлось шампанское, я не буду и говорить…
И вот долгожданный момент приблизился. Мы собрались вокруг стола с бокалами в руках. Денис, не доверяя никому, взял в руки шампанское. Танька установила камеру на шкаф, так чтобы запечатлеть общий план всей комнаты.
Когда на экране телевизора появилось изображение часов, Денис, освободив бутылку от фольги, принялся раскручивать проволочное обрамление пробки. До нового тысячелетия оставалось 40 секунд. Мы, как завороженные, смотрели на секундную стрелку, каждый, думая в этот момент о чем-то вселенском. Сентиментальная Светка в наступившей тишине даже хлюпнула носом, а Глеб, пользуясь моментом, обнял ее за плечи. В свете переливающихся гирлянд, мы были похожи на экипаж космического корабля перед высадкой на новую планету.
И тут краем уха я услышал тихий стон. Оторвав взгляд от экрана телевизора, я увидел лицо Дениса, искаженное от напряжения: зажав бутыль между ногами, он побелевшими от напряжения руками пытался удержать пробку, которая норовила вылететь раньше наступления нового века. Я даже успел беспечно улыбнуться, когда, издав мощный хлопок, пробка пулей просвистела у моего уха.
То, что произошло потом, мы смогли восстановить только благодаря снимающей нас видеокамере, которая на этот раз сыграла  роль авиационного «черного ящика»...
 Логично принимая наступление нового года за нуль, в обратном отсчете последние 30 секунд тысячелетия выглядели для нас так:
30: пробка, пролетая мимо меня, попадает в центр люстры;
28: тысячи хрустальных осколков разлетаются по комнате, обильно украшая головы присутствующих и весь стол с новогодними угощениями;
25: гаснет люстра после непродолжительной агонии;
23: молчание, сопровождаемое нереальными бликами от осколков люстры, в которых отражается свет телевизора;
22: пораженная увиденным, Танька падает в кресло;
21,5: кот Финт, который проигнорировал звуки взрыва, успев привыкнуть к ним за предновогоднюю неделю, с диким воплем выскакивает из-под приятных размеров задницы Таньки;
21: с перепугу, не оценив праздничные изменения в обстановке квартиры, Финт всей своей мохнатой тушкой влетает в ёлку, так и не преодолев привычную дистанцию от кресла до шторы;
20...19...18...17...16...15:  Денис с безумным взглядом, уподобившись Шумахеру, против своей воли поливает всех присутствующих шампанским;
15...14: ёлка, не выдержав веса кота, угрожающе кренится;
13: крен ёлки катастрофически увеличивается, и Финт, никогда не отличавшийся резвостью, срывается с веток и летит в сторону стола;
12: полет и удачное приземление Финта в блюдо с «оливье»;
10: падает ёлка;
9: ёлка, падение которой сопровождается звуками лопающихся игрушек, вырывает все провода из розетки;
8,5: гаснет экран телевизора с циферблатом;
8...7...6...5...4...3...2..1: гробовая тишина, хлюпанье Финта в салате, жалобное мяуканье и его попытки выкарабкаться по скользким стенам из глубокого блюда;
00:00: в полной темноте, без света и шампанского, мокрые и перепуганные, мы слышим крики людей с улицы, знаменующие наступление Нового года...
-1: невеселый голос Таньки из кресла: «Миллениум...... Твою мать!»


__________________________________________________________

Все мои произведения на странице http://www.proza.ru:8004/author.html?gbm