Обычно камень застенчиво-сер. Он не может менять окрас подобно хамелеону, но, балансируя между жизнью и вечностью, способен обретать форму своих мыслей. Когда он задумывается о монолитности времени, то вырастает до масштабов космического тела, заполняя своей напряженностью каждую щель каменного пространства. Стоит ему начать вспоминать детство, бурно проведенное в пульсирующем чреве вулкана, как каменное сердце готово обратиться в песок, дабы быть растворенным в небе.
Говорят, что камни не поют. Это говорят те, кто ни разу не наблюдал, как доведенный до отчаяния в споре с самим собой о собственном бессмертии какой-нибудь гранит или мрамор начинает скрежетать мыслями в такт своему пульсу.
Камень умирает, когда уже не в состоянии поддерживать эти споры, являющиеся единственной силой, которая заставляет его идти…
Они идут, каждый в своем направлении, сталкиваясь и вновь отступая. Из-за несоизмеримости масштабов времени человека и камня эти "шаги" едва уловимы. Что в нашем мире - вечность, то для камней - мгновение, миг, одна пульсация