ДОЛОЙ
М.Е., одержимому
192... год. Москва. Красная площадь.
"Товарищ девушка! Предлагаю тебе удовлетворить здоровую половую потребность!" Я оборачиваюсь. Гордость за великую Родину озаряет мое лицо. Говёным отсталым странам Запада до здорового секса ещё лет тридцать ползти - а у нас уже есть!..
Высунув розовый кончик молодого языка сосредоточенно мажу кистью по кумачу: "Долой стыд!" Придавленным эксплуататорами народным массам Соединенных Штатов стыдно, они забиты нуждой, они прячут глаза,.. "Петрова! Тишкина вошь! Это чего?" - откуда-то с сверху орёт товарищ директор клуба: Я не понимаю: "А чего?" "Как чего? Ты глянь на свое художество! Нет, вы только гляньте!" Гляжу. Бледнею. "Долой" вполне нормально. А у "стыда" буквы раза в два мельче... Сама не знаю, как такое вышло? Убейте меня, Сан Baныч, разрежьте на куски! "Эх това-а-рищ Петрова... Такую вещь спортили! Пять метров новёхонького кумача..." Чувствую по голосу - простил. "Сама и понесешь". "В первом ряду?" "В первом, дуреха, первом!" Мамочки! Ура! Завтра, отринув буржуазные одежды, гордые и смелые комсомольские тела двинутся по летней Москве! И я -первом ряду! От радости чувствую жар в животе. "Сан Ваныч, можно отойти?" "Куда это?" "Чувствую потребность удовлетворения здоровой половой потребности..." "Понятно... Эх, работы невпроворот... Ладно! В третьем кабинете товарищ Семеняка красит стены, можешь идти. Скажи, что я разрешил". "Товарищ Сан Ваныч!" - чмокаю в щеку и бегу на второй этаж, к товарищу Семеняке. "Десять минут!" кричит вдогонку расщедрившийся директор.
Лечу по коридору, на ходу расстегивая блузку, и уже открывая дверь третьего кабинета умудряюсь расстегнуть лифчик. Запыхавшись кидаюсь к штанам Семеняки, поясняя: "Сан Ван... разре... дес ми... здо... пол... требность!" Лицо Семеняки озаряется здоровой коммунистической радостью. Мы еще ни разу не имели созидательного наслаждения кожными покровами и проникновением просветленной новым разумом плоти. Семеняке сорок лет, он старый большевик, испытанный в боях с буржуазной гидрой, удовлетворяться с товарищем Семенякой - большая честь для комсомолки, родившейся слишком поздно. От плохого обмена веществ и перебоев с питанием в годы гражданской войны у товарища Семеняки очень большой живот и я, способствуя качественному и максимальному удовлетворению, сама накрываю жизнерадостной промежностью огромные половые органы товарища. Семеняки, согласно п.З ст. 125 "Настольной книги молодой комсомолки" /позиция "Красная всадница"/. Мы вместе торжествующе кричим, делясь своей радостью с товарищами, трудящимися в соседних кабинетах. Половые органы старого большевика удовлетворяют мою плоть строительницы светлого советского быта и как бы передают эстафетную палочку революционной традиции. Молодой качественной грудью трусь о волосатый живот товарища Семеняки. С ликующим криком он хватает меня мозолистыми пролетарскими руками за ягодицы, и вот уже я стою на четвереньках и дорогой, дорогой боевой товарищ щедро удовлетворяет меня снова, и снова, и снова... Я плачу от счастья. Кто-то трясёт меня за плечо. Поднимаю заплаканные глаза. Это Сан Ваныч. Он показывает на часы: "Петрова, десять минут..." "Сан... Сан... - жалобно выталкиваю из пересохшего горла, - я... еще... еще не..." "Эх, това-а-рищ... Ну да что с вами молодыми поделаешь!" - вздыхает Сан Ваныч и расстегивает брюки. Счастье, счастье! Я от счастья даже говорить не могу, жадным ртом ловлю половой орган дорогого товарища директора клуба. Для максимального взаимного наслаждения красной коммунистической звездой ложусь /п.1 ст.18/, натренированные легкой атлетикой ноги разводя в шпагат с целью помещения во мне целиком половых органов товарища Семеняки. Руками надержно держу Сан Ваныча, помогая его товарищескому, до боли классово близкому органу войти в мою ротовую полость... Наконец товарищ Семеняка, полностью удовлетворив свою здоровую потребность, вынимает из меня орган удовлетворения и, одевшись, продолжает красить стены. В дверях стоят мои подруги, молодые комсомолки, и ждут, когда освободится товарищ директор. Сан Ваныч, поняв по моему лицу и движениям живота, что я хочу заполнения пустоты, образовавшейся в результате перехода товарища Семеняки к малярным работам, погружает свои органы в пустоту, поднимает меня и кладет животом на покрытый кумачом стол, чтобы удобно было также максимально удовлетворять мою грудь путем трения. Он просит товарищей комсомолок позвать из второго кабинета товарищей Климова, Степаненко и Стамбулцяна... Кажется, сердце мое сейчас разорвётся от счастья! Товарищи! Друзья! Соратники! Ликующий рёв вырывается из объятой благодарностью груди. Я слышу, как вторят этому крику заполняющие комнату товарищи, я вижу краешком глаза, как десятки юных, здоровых тел погружаются друг в друга, и кто-то затягивает "Интернационал", и сердце моё поет эту гордую песню свободных людей...
Поздним вечером иду из клуба в общежитие. Звезды уже горят над любимой Москвой. Как все-таки хорошо быть прогрессивной молодежью! Жить в свете разума! На прошлой неделе лектор из общества "Знанию - силу" делал у нас в ячейке доклад о пользе полового удовлетворения для долгой здоровой жизни и высокой производительности коммунистического труда. Страшные цифры товарищ лектор нам представил! Это сколько же неудовлетворенных людей по всей земле ежегодно раньше времени помирает! А еще могли бы жить и полнокровно трудиться на благо Мировой Революции. Особенно на морально отсталом Западе, зараженном буржуазной якобы любовью, - люди там мрут как мухи, не понимая ясности запроса нового, революционного времени! Прямо жуть берёт...
В трех шагах от общежития товарищ в кожаной тужурке просит удовлетворения. Будь я буржуазной эгоисткой, я разъяснила бы товарищу, что завтра с утра у меня просветительское комсомольское шествие, а вечером - сообщение в подшефной школе о писателе товарище Льве Толстом. Но я не буржуазия и имею большевистское сочуствие к здоровой потребности классово родного гражданина. Стыдно комсомолке думать только о себе - и я предлагаю товарищу дружески использовать мою ротовую полость...
Через несколько минут вбегаю в комнату, где подруга и соседка Дунечка Прилипало сосредоточенно удовлетворяет товарищей коменданта и заместителей коменданта. Дуня, настоящий друг, предлагает мне удовлетвориться тоже, так как есть свободные половые органы. Но я объясняю, что на сегодня половая потребность тела уже удовлетворена и я должна ещё успеть до ночи удовлетворить познавательную потребность путём перечитывания и глубокого осмысления статьи Владимира Ильича Ленина "Лев Толстой как зеркало русской революции".