Позавчера поехал я в другую часть города. Надо было мне приобрести кое-какие диски с утилитами для компутера. Городок у нас небольшой, поэтому магазинов, торгующих этой утварью, немного, поэтому и поехал, в принципе, малознакомый район.
На улице зима, холодно. Лицо и руки стынут. Зябко. Среди железных клеток подъездов ищу родную коричневую деревянную дверь. Долго не нахожу. Все подъезды спрятались за закрытыми железными дверями. Все эти двери какие-то страшные: ржавые, в облезлой краске.
Наконец-то нахожу. Единственную деревянную подъездную дверь во всем доме. Залетаю внутрь, секунд двадцать дышу на руки, пытаясь отогреть, потом, оставив тщетные попытки, сведенными от холода руками достаю пачку сигарет и спички.
Обычно я стараюсь в подъездах не курить, но что делать, если на улице холод собачий?
Зажигаю спичку, прикуриваю, затягиваюсь раз, два. Открывается дверь ближайшей ко мне квартиры. Оттуда выглядывает нахмуренный дедок с седой бородкой. Его припотевшая лысина поблескивает в полумраке подъезда.
– Чё куришь стоишь?
– Да вот, – отвечаю, – на улице холодно.
– А мне чего? Иди-ка отсюда. Находят тут, насорют, бычков накидают. Вчера вон тоже гуляли: накурили, надымили, бутылок набили.
– Не, дед, я окурок на улице выкину.
– Выкинешь ты, как же! Все время ходишь сюда, так чё-то никода не выкидываешь, наоборот, в ящики запихиваешь. А щас – выкинешь.
– Да нет, я здесь вообще-то в первый раз.
– Но-но! Ты не думай, что я старый, дак ничё не вижу. Все время ты тут сидишь, с дружками даже. Я уж вот в милицию собираюсь жаловаться, чтоб разогнали вас, щенят.
Я действительно первый раз был в этом подъезде.
А дедок сурово на меня смотрел. Думаю, а ну его нахрен, не буду связываться, еще в натуре ментов вызовет. У меня своих проблем хватает. Короче, докуривать сигарету мне пришлось на улице под свистящий аккомпанемент ветра.
Со мной такое случалось не раз. И не могу понять: то ли у дедков и бабок зрение плохое или память на лица, то ли поколение наше, тусующееся по подъездам и наводящее ужас на прильнувших к дверям обитателей квартир, настолько однолико и безсущно, что старшее поколение просто не различает нас по каким-либо признакам, видя всего одно и то же надоевшее лицо?