С чего все началось? А с Сёмки! Это он приволок в деревню старую сосну, которая уж не помню сколько лет, торчала у въезда в деревню….
...Ночью был сильный ветер, а утром пьяный Сёмка, возвращаясь из соседнего села от полюбовницы своей Марии, наткнулся на упавшее поперек дороги дерево. По словам Сёмки выходило, что когда он попытался прицепить дерево к трактору и отволочь в сторону, кто-то запищал противным голосом:
---Осторожней, сволочь!
Семён клянется, что в голосе том, узнал Ваньку Хромого, который, почитай с год как,уехал в город на заработки, а до той поры постоянно торчал возле старой сосны с транзисторным приемником.
Семён, разом протрезвев, вскочил в трактор и дав полный ход примчался в деревню. На тросу за трактором, подпрыгивая на ухабах и болтаясь из стороны в сторону, в деревню въехала старая сосна. Распугивая кур с гусями, и с опаской оглядываясь через плечо, Сёмка прокатил по центральной улице аж до сельпо.
Мужик клянется, что когда он, бросив трактор у магазина, рванул внутрь за чекушкой, в след ему раздался голос того же Ваньки:
---Да раскудрит тебя, Семён! Не дрова везёшь!
Но только после того как растолкав бабок и взяв без очереди водку, он, тут же у прилавка опорожнил её до половины, смог Семён рассказать об этой напасти….
Наши бабки---это отдельный разговор! По причине полной и безысходной скуки в деревне, каждая новость обсуждалась ими по полгода и во всех разрезах, не теряя при этом своей новизны и актуальности. Вот и на этот раз четыре, раздвинутые Сёмкой в разные стороны старухи шумно загалдели, как сороки в бузине у речки:
---Брехун!
---Точно! С утра бак заливаешь, нехристь!
---Я, бабы, давно за Сёмкой наблюдаю,---толкая локтем соседок, изгалялась бабка Фроська, особа языкастая и вредная.---Слушала б, его ирода, как радиво! Уж как
зачнет,языком молоть, так ухи сами раскрываються!
---Да чиво вы, курицы, расквохтались?---из угла поднялся дед Ерёма, дремавший тут же на скамейке после утренней бутылки портвейну.
---Как водка? Свежая?---спросил он подойдя, у хмурого Сёмки.
Сёмен держа в руке недопитую чекушку, и уже почувствовавший расслабляющее действие алкоголя на организм, только кивнул в ответ. Дед Ерёма молча вынул из его рук бутылочку, одним глотком допил и вытащив из-за уха беломорину, сказал:
---Тут ить, разобраться надоть! Айда все на улицу!
Ведомый дедом народ хлынул на воздух.
---Ни хрена себе!---раздалось со стороны трактора.---Вот это депутация!
Народу в нашей Горюхе осталось всего ничего. Душ двадцать с гаком. Старики да старухи. Молодежь вся разъехалась по стройкам да городам в поисках лучшего и счастливого проживания. И самым молодым теперь был Сёмка---тракторист, любитель выпить и вообче, первый парень на деревне. Вот
его-то, как самого молодого и отправили за председателем. Пока Семен, оскальзываясь на траве и наступая на коровьи лепешки, оставшиеся после стада, бегал на другой конец села, народ наш, привлеченный шумом у сельпа постепенно стягивался со всей деревни. Бревно же, гнусявым голосом Ваньки издевалось над дедом Ерёмой:
---Что уставился, старый хрыч?---вопрошало оно.---Дерева не видел, чтоль?
---А ты….а вы….---заикался дед.---Чудеса!
---Поди-ка поближе,---подзывал голос.---Я те ща такое чудо покажу….света белого не взвидишь!
Бабки, за спиной Ерёмы, перешептывались и крестились. Такого у нас в деревне отродясь не бывало!
Было, что бухгалтер Андрюха Репейник, в колодец пьяным упал и орал оттуда всю ночь похабные песни….
Было, что Сёмка, ночью влез в избу к деду Пантелею. Спьяну перепутав с домом соседки Клашки. И старик испужавшись, всю ночь палил из ружья по любым подозрительным теням….
Было, что корову запустили на этом, пес его нюхай, дельтиплане…..
Это было!
Но бревно? Голос? И впрямь чудно как-то!
Толпа гомонила и напирала стоявших в первом ряду. Те упирались и старались держаться от бревна подальше. Дерево же, почувствовав к себе всеобчее внимание, старательно выводило:
---Ой, цветет калина в поле у ручья……---потом внезапно прервав себя на полуслове, продолжало,--- ….а я сяду в кабриолет, и уеду, куда-нибудь!..
Дед Ерема, сидя на корточках впереди всего населения деревни, внимательно слушал. И видно, найдя общий язык с деревом, он жевал в зубах потухший беломор и заказывал, как в ресторане:
---А ну-ка Киркорова давай, дубина!
Бревно, точно артист-пародист, разухабисто отзывалось:
---Ой мам шика дм! Ой мама шика дм!…….
---Итит твою!…..---восхищенно толкал соседок в коленки дед.
В толпе охали и аплодировали.
Вобчем, когда пришел председатель наш, Митрий Захарыч, бревно успело расположить к себе большую часть публики.
Митрий Захарыч, пробившись сквозь толпу бабок, вышел вперёд и спросил у поднявшегося ему навстречу, Ерёмы:
---Ну, чиво тут у вас?
---Председатель!---прикуривая у него и яростно пыхтя папиросой, Ерёма ткнул скрюченным пальцем в бревно,---Певец, вот объявился! Чисто соловей выводит!
---Митрий Захарыч!---вдруг плаксиво взвыло дерево голосом Ваньки Хромого,---Дайте рупь до получки! Я хоть в сельпе себе галстук справлю!
Захарыч ошарашено покрутил головой, припоминая разговор почти годичной давности.
---Так это ж Ванька!---изумленно сказал он и тут же вскинулся как пес,---Ага, рупь тебе!А два не хошь? Я те рупь---ты галстук и в город по девкам! Знаю я тебя!
---Что ты Захарыч!---дергали за рукав пиджака его бабы.---Ополоумел? Это ж дерево, а Ванька уж год, как в городе!
---Да!---Митрия Захарыча отпустило.---И правда, чего эт я?
---Ну, дык, чё делать будем, председатель?---Сёмка утер нос рукавом телогрейки,---мне ить ещё на ферму, силос возить!
---Семён!---проникновенно сказало бревно.---А может, ну его на хрен, этот силос! Да ещё по одной?
---Поговори у меня!---прикрикнул Захарыч на искусителя.---Отцепляй тут Семён! И на ферму езжай! Да не балуй с водкой-то, трудодень не поставлю!
Вот так и осталось лежать бревно у сельпо, перегораживая собой тропинку к колодцу и вытягивая ветки к дороге. Через дня два, к нему привыкли и перестали бояться. Теперь днем бабки собирались не у правления, как раньше, а у бревна и вели там свои женские разговоры. При чём бревно тоже сплетничало вовсю, горячо ругало мужиков, с подвывом проклинало горькую бабью долю и районное начальство.
А вечером у бревна собирались человек пять дедов и Сёмка с гармошкой. И тогда от сельпо, через вечерний туман неслись над притихшей деревней песни военных лет, эстрадные шлягеры и беззлобная ругань деда Ерёмы с деревом…..
---Сидишь, старый пень?---дед Ерёма удивленно посмотрел на вошедшую в калитку бабку Пилагею. Только что он, опрокинув за воротник пузырь хорошего, в смысле купленного по дешёвке, вина и успешно спрятав порожнюю посуду в крапиве, блаженно прикорнул на заваленке.
Нет, на тебе! Явилась!
---А хошь, спляшем?---ехидно окидывая бабку взглядом, отозвался Ерёма.
---Господи-и!---вздохнула та.---И че я за тебя, за дурака, замуж пошла?
---Эт потому что, сама дура!---немедленно вставил дед.
---Лучше б за Федота!
---Чё-о?---повысил голос захмелевший старик.
---Ча-во!---передразнила бабка.---Федот ишь чё придумал---из бревна куклу сделать! Чтоб ходила и говорила…..
Когда смысл сказанного дошел до деда, его прямо затрясло.
---Не да-ам!---заорал Ерёма. Весь балдёж тут же
улетучился,---бревно обчее!
---Как же!---язвила бабка.
Схватив кусок проволоки с забора и подпоясав им штаны, Ерёма бросился на улицу, защищать заветное бревно.
А и правда. Его друг и сосед Федот, расположившись на бревне верхом, выводил углем нечеткие контуры будущего человека. Что бы это ни было, но проступающие черты были ужасны….
---Ты что это удумал, а?---набросился на него дед Ерёма.---Не дам! Обчее бревно, колхозное! Етит тебя через коромысло!
---Да это баба моя фсё!---отрывая от себя руки Ерёмы, оправдывался беззубым ртом тот.---Хнифку вот нафла! Чифал?
Федот, вытащил из кармана замызганную книжицу и сунул её под нос соседу.
---Бу-ра-ти-но!---читая по буквам и напрягая глаза,озвучил название дед Ерёма.---Что за чёрт? Что за Буратина такая?
Бревно, которое Сёмка вчерась поил водкой посредством вливания оной в маленькое дупло, очнулось и заголосило:
---Кто доброй сказкой входит в дом……Кто с детства кажному, ик, знаком…..
---Чей-та?---не понял Ерёма.
---Да ить фот! Был муфык один, иф полена сепе лебёнка шделал…..
---Сам ты…..жеребенок!---заржало бревно.
---Шпоит ефо Шёмка, шпоит!---Жарко зашептал на ухо Ерёме Федот.---Фишь как жаходитси!
Дед Ерёма и сам видел, что Сёмкины вечерние посиделки у бревна оканчиваются полной отключкой обоих и храпом на всю улицу……Надо было что-то делать.
---Тык давай на двоих поделим!---предложил он Федоту.---Сеня ночью и распилим! А?
---Тафай!---прошамкал в ответ Федот.
Заговорщики, выкурив по папиросе и прослушав арию Ленского, в исполнении не совсем ещё трезвого бревна, разошлись по домам и принялись точить пилы.
Эх, бабы, бабы! Поотрывать бы вам ваши болтливые языки! Да что делать-то будем темными зимними вечерами, когда в печке потрескивают дрова, а за окном завывает февральская метель? Только и остается что говорить с вами,глядя на огонь в печи, вспоминая молодые годы и минувшие события.
..Вобщем поздней ночью, когда партизаны с двуручными пилами на перевес встретились и крадучись направились к бревну, их план, благодаря болтливости жен, уже был провален.
---Цыц ты, лярва!---шепотом шуганул, вздумавшую их облаять собачонку, дед Ерёма.---Поспешай Федот!
---Куды тут пофпешать-то!---уныло ответил тот и подвинулся на тропе.
С пригорка, на котором они стояли, в свете единственной лампочки над дверью сельпо, открывалась картина! Все, кто ещё мог держать пилы и топоры были здесь. Почитай вся деревня, орудуя инструментом пилила дерево и растаскивала его по частям.
---Ах вы…..курвы!---дурным голосом, вне себя от обиды, закричал Ерёма бросаясь в толпу.---Дайте хоть на мальчонку одно полено! Ироды!
---И мне!---шипел сзади дед Федот,---это я ить перфый придумал!
Визг бензопилы председателя заглушил его последние слова.
К утру, о дереве напоминала только куча опилок, да пара не сгодившихся никому веток.
Вот и все! Понаделали, конечно, некоторые себе кукол. Ерёма, Федот, председатель. Да боль менее живая у Захарыча вышла. Но только вялая какая-то, не в пример бревну.
Ванька-то Хромой , слышь-ка, часто возле сосны толкался, все музыку слушал по приемнику, а как уехал в прошлом году, так и дерево сохнуть стало, словно баба по другу сердешному.
Я, думаю, в дереве сила-то была какая-то. А как растащили по кускам, тут она конечно и ослабла. Отвалившаяся ветка сама по себе жить не может……
А председателев малец месяц у него на столе дыроколом трудился, нос-то длинный Митрий ему выстругал. А потом и он весь вышел.
Так что вранье это всё, про Буратину-то!