...Замечу сразу, что графоманство - это не литературный стиль, а психологическая болезнь. Обычно на подобные ошибочные рассуждения людей подталкивает узость кругозора, большие знания только в области литературы. А ведь графоманство - болезнь, тяжелая болезнь, которая встречается довольно редно. Большинство графоманов лишь простые бездари, навесившие на себя ярлык нестандартного мышления. Чтобы развеять такие мысли я решил вам показать, что такое настоящее графоманство (хотя это всего лишь симуляция). Настоящее графоманство - это постоянная потребность писать. Писать вовсе не ради тщеславия или какой-нибудь корыстной цели, а ради того, чтобы писать. Каждый сам находит для себя развлечение. Кого-то, наверное, прельщает разглядывание порнухи, а настоящему графоману в кайф писать. Тут уже не важно, что писать, как писать, о чем писать. Лишь бы был процесс. Всепоглощающий и неимоверноприятный процесс создания, создания текста из букв. Представляете себе, что вам дана возможность как Богу, создать что-то самостоятельно. Взять и собрать из слов, как из кирпичиков, большой дом. Впрочем может и не дом, так как цель создания не нужна. Нужен процесс. Все остальное отдыхает, как отдыхают правила русского языка. Здесь нет места этим заморочкам. Здесь нет места и эмоциям, ведь эмоции могут захватить наше сознание и оторвать нас от самого процесса письма. А еще главное это не думать, когда пишешь. Просто писать. Это тяжело, но душа графоманская это требует. Требует писать. Вот так вот рука влачит пером по бумаге, выписывая вензеля букв, а голова лежит рядом. Пустые глаза смотрят на руку и рот пускает слюни похоти души. Еще можно ковырять свободной рукой в носу и получать полное удовольствие от снятия оков культуры. Культура там - за стенами, а здесь пещера больного человека. Больного для всех, кроме себя. Это все скажут, что он болен, а он только засмеется и вновь начнет писать. Только это все идеалы. По настоящему графоман имеет черты нормальных людей, что заставляет его жить. Именно заставляет, ведь жить не к чему графоману, ему надо только писать, строить свои бредни пачками листов. А пачки-то толстые, страниц по двести каждая. Вот так каждый день по пятьдесят страниц формата А4 с двух сторон мелким почерком. И когда заканчивается последняя страница, то наступает оргазм. Слияние удовольствия от уже написаного и неизбежное разочарование от конца. Но засыпая графоман видит себя в завтрашнем дне, когда он продолжает писать свое творение. Возможно он будет писать не пустые слова, а большой роман. Какую-то повесть, историю о великом человеке. Каждый день получая удовольствие переживая жизнь главного героя. Сегодня ему будут возносить почести толпы людей, а завтра он проведет незабываемый день в гареме отборных дев. Так главный герой будет жить долго и очень насыщенно, а графоман будет вместе с ним потеть ладонями рук. Но случится такое, что случайным росчерком пера главый герой будет убит. Его проткнут шпагой, анигилируют лазером, изнасилуют толпой интеллектуалов. И графоман сразу уткнется лицом в подушку и будет плакать, как маленький ребенок потерявший своего тамагочи. Он не станей исправлять уже написанное и воскрешать мертвого героя, он не знает, что такое исправлять. Потом, если настанет потом, будет новый роман, с новым героем, который будет совсем другим. Он будет экстравагантным и очень некрасивым. Он быстро надоест и тоже умрет. Пусть ему на голову упадет кирпич. Нет, лучше ведро с песком. Ведь ничто иное, как песок символизирует время. Время течет также, как песок сквозь пальцы. Умны те, кто придумал песочные часы, как предмет скрещенья времени и его символа. Будет им слава, слава великих и неповторимых, как всемогущее время, которому они подчинены. Один графоман не подвластен времени. Только он может сделать из короткого отрезка своей жизни вечность. Только он может раскрыть через страницу целый мир, который может быть видет только им. Никакого шифрования, никаких сигнализаций и охраны. Этот мир никто не сможет украсть, никто не сможет унести на своих плечах чужую бесконечность. Вот так, слово за слово, из больного человека вырастает гений. Меняются стереотипы и из продукта болезни вырастает высокое искусство. И тут не отличить гениальное от безумного. Только гений может различить эти понятия и слить их в одно целое, понимая, что безумцы также гениальны, как и он сам. Все проходят мимо них, морщя свои носики. Проходят мимо тех же гениев, что ставят себе в угол недостижимого и повседневого. Как же это все примитивно. Пожалуй стоит всех того. Убить и умереть самому. Убить графомана и его героя. Убить серую кошку рыжих полос. Срезать ананас породистых извилин, медленно пережевывая парадоксальную мимолетность кожуры. Не льзя то льзя и авто. Промоушен и Марчендайзер стоят под дверью со своими бифштексами. Они ждут серую кошку рыжих вертикальных полос. А кошка ждет своего мерзкого кота яркой схватки. Не мыслимо здесь остаться мыслимым. Не видно того, что видно всем. Буква! Новая. Весело живеться только тем, кому плохо спиться. Спиваться надо грамотно, градус за градусом по диагонали на верх. Там нас уже ждут. В-первую очередь там ждет меня ОН. Большой дядя, весь в белом. Он скажет что-то спокойное и очень хорошее, а потом сделает меня таким же белым. Он умный. Он знает, что руки смертным не нужны и свяжет их у меня за спиной. Ему виднее. Он умный и белый. Он прав - руки нам не нужны. Нам вообще не к чему что либо писать. Если бы мне вдруг предложили бумагу и ручку то я бы съел бумагу и заколся ручкой поскольку уже не в силах писать это тяжело невыносимо стремно я теперь жду когда закончится бумага и не останется больше места где писать я больше не буду ничего писать я съем бутерброд с колбасой выпью чашечку зеленого чая и уставлюсь взглядом в модный фильм. Не место мне в этой жизни!
--------------------------------------------------------
Пошутили и хватит. Те, кто смог дочитать это до конца, наверное поняли, что такое настоящее графоманство. Хотя на самом деле получилось коротковано, но надо же вам дать шанс дочитать до конца. А я обещаю впредь больше ТАК не писать.
p.s. Еще я хочу попробовать писать в соавторстве. Если есть желающие поработать со мной за пару, то давайте поговорим.