17 июня 2001 года
. . . . . . . . . . Джеймс Джеймс
. . . . . . . . . . Моррисон Моррисон,
. . . . . . . . . . А попросту –
. . . . . . . . . . Маленький Джим,
. . . . . . . . . . Смотрел за упрямой,
. . . . . . . . . . Рассеянной мамой
. . . . . . . . . . Лучше,
. . . . . . . . . . Чем мама за ним.
. . . . . . . . А.А.Милн (перевод С.Маршака)
Воскресенье
Нина зашла в общежитие, свернула налево и моментально увидела свое будущее жилье. Распахнутая прямо в фойе дверь выставляла напоказ нутро крохотной комнатки. Нина подошла к дверному проему и остановилась, внимательно осматривая каждый квадратный метр.
Две кровати с металлическими шариками на спинках полностью занимают соседние стены. Между ними жмется в угол единственная тумбочка-этажерка. На верхней ее полке осталась от прежних хозяев коричневая стеклянная бутылка с уже засохшей веточкой ивы.
Вот и все.
Это даже хорошо, что мебели так мало.
Питаться можно в столовой, матрац и постельное белье обещали общежицкое. Может, и занавески какие для окон найдутся. Куда только одежду складывать? А, собственно, какую одежду? Ведь она сама решила, что в новой жизни ей больше не понадобится ничего и взяла с собой один чемодан самого необходимого. Его можно будет поставить под кровать.
Нина переступила порог, не закрывая двери, подошла к облюбованной кровати, с удовольствием погладила один из шариков и уселась на голую металлическую сетку. Как только сохранились такие вещи? Очень похожая кровать была у бабушки в деревне. Нина маленькой любила залезть на нее с ногами и прыгать на пружинистой, тугой сетке, воображая себя ловкой спортсменкой-легкоатлеткой. Вспомнилось беззаботное солнечное детство, добрая бабушка, ее куриные супы со «звездочками» и сорванным в огороде пахучим укропом.
Все это время комната осторожно изучала Нину, определяла свое отношение к будущему постояльцу. Невидимые нити шныряли в воздухе, касались ее рук, ног, мыслей. В какой-то момент Нина поняла, что контакт установлен, комната приняла ее и теперь она - «своя». Прошлая жизнь закончилась, начинается новая, очищенная от тяжелых дум и печалей. Покой. Как долго она его ждала. Бесконечно долго. Целую вечность.
И даже то, что соседкой по комнате оказалась сотрудница, которую она прежде недолюбливала, почему-то не смущало и не играло теперь никакой роли.
Губы Нины тронула легкая улыбка.
Единственное низкое окно с широким подоконником выходило на асфальтированную площадку перед подъездом. Слева и справа расположились участки земли с ивами, сразу за ними тянулась колея железной дороги, а дальше заканчивалось все и начиналось ничто.
В воздухе повисла вязкая тишина. Проходившие перед самым порогом поезда не грохотали, не гремели и не лязгали. Звуки выходили из предметов и тут же испуганно ныряли назад.
Интересно, что будет, если крикнуть? Пробовать не хотелось. Нине нравилась эта тишина. Надолго ли? Но пока она просто упивалась ею.
Из двери стоящего товарного вагона бесшумно выбрался человек, и Нина очнулась. В этом вагоне были ее вещи. Пора их перенести в комнату.
Нина сама отыскала коричневый потертый временем чемодан, спрыгнула на землю и повернулась. К ней, не спеша, приближался улыбающийся Игорь. Она не видела его сотню, может, и тысячу лет, но почему-то не удивилась, не завопила от радости и даже не поинтересовалась, как он теперь живет, а так обыденно сообщила: "Вот хорошо, что ты здесь. Помоги мне перенести вещи".
И Игорь, по-прежнему улыбаясь, взял ее единственный совсем не тяжелый чемодан и понес в комнатку. Нина с пустыми руками шла следом и думала: как это символично, что на новое место жительства ей помогает переезжать именно Игорь. Значит, здесь ей, наконец, будет хорошо, и она обретет долгожданный покой.
А потом Игорь просто исчез, и она его больше не видела.
* * *
Из сна Нину вырвал телефонный звонок. Вставать не хотелось. Кому же это не спится в такую рань? Глаза открылись в сторону настенных часов. Стрелки показывали восемь. Не так уж и рано. Пора вставать, готовить завтрак и включаться в обычный воскресный круговорот. Какое счастье, что начались школьные каникулы и теперь можно себе позволить два раза в неделю понежиться в постели чуть дольше.
Трубку подняла Наташка. Не зовет никого к телефону. Значит, звонят ей. Поваляться еще полчасика, что ли?
Почему на душе так странно? Сон. К чему бы это? Ей Игорь за все 14 лет снился всего три раза. Первый раз он лег к ней в постель, обнял ее, но она испугалась идущего от него холода и попросила уйти. Второй раз они встретились на центральной улице города и немного прогулялись вместе. Он улыбался и был доволен жизнью. И вот третий раз. Опять он улыбается и чему-то радуется.
А она, Нина, четырнадцатый год не может успокоиться и мысленно вопит так, что на окружающем ее мире появляются маленькие трещинки и он принимает мозаичный вид старого фаянсового чайника.
Звонок в дверь. Антон наверняка спит, Наташка висит на телефоне, надо вставать.
В коридоре раздалось «шлеп, шлеп» и тут же последовал крик дочери:
- Мам, тебя.
Нина натянула поверх пижамы халат и вышла в коридор. Соседка с первого этажа, как всегда подвыпившая и опухшая.
- Нинусь, налей супчику баночку. Жрать хочется.
- Катя, ты мне безумно надоела.
- Ниночка, ты знаешь, как я тебя люблю. Ну, пожалуйста.
- Катя, мне детей кормить надо, а не тебя, пьянь старую.
- Нинуся, верну. Будут деньги – верну.
- Как же, будут они у тебя. Ладно, проходи, накормлю.
Соседка мнется и кривится.
- Нет, налей лучше в баночку.
- Ты совсем совесть потеряла. Мало того, что тебя кормлю, мне еще не хватало твоих ухажеров содержать.
- Ниночка, умоляю. Обещаю – сегодня больше не приду.
- Проходи.
Нина молча направилась на кухню, достала из холодильника кастрюлю с борщом, налила неполную литровую банку, отрезала большой кусок хлеба и протянула еду уже подпирающей кухонную стену соседке.
Катя резко выпрямилась, жеманно улыбнулась, что на ее пьяном толстом лице смотрелось особенно вульгарно, послала воздушный поцелуй, хихикнула и выпорхнула, врезавшись по дороге в дверной косяк.
- Банку верни. И не свались на ступеньках, - напутствовала с иронией Нина.
- Я осторожненько, Ниночка. Ну почему я тебя так люблю?
- Потому что я тебя, дуру, кормлю.
Зачем она это, действительно, делает? Денег не хватает катастрофически. Каждодневное питание – проблема, покупка каждой новой тряпки – событие. Нина никогда не была мягкотелой и могла без труда вышвырнуть Катьку без очередной подачки. Но… Но! Они с детства жили в одном подъезде. Катька родилась всего на два года раньше, в школе была комсомолкой, активисткой, отличницей и тем огонечком, на который равнялась Нина. После окончания школы – два института, преподавание в престижном ВУЗе. Пошли взятки. Крутая жизнь. Деньги рекой. Бесконтрольные пьянки, череда меняющихся любовников. Катя, Катя, в какой момент ты сломалась? Кто так ловко подставил тебе ножку?
Не могу я тебя такой принять… И выгнать не могу.
Почему не бывает у людей так, чтобы все – хорошо.
* * *
Нина молча пошла в ванную и начала выгребать из стиральной машины грязное белье. Черное - в одну сторону, полотенца – в другую, трусики – в третью. Отключиться от проблем, отключиться. Думать о стирке.
Жизнь потеряла смысл, когда четырнадцать лет назад ее любимый муж Игорь погиб, оставив Нину с двумя крошками на руках. Зачем жить ей, если нет его? Дети… Два крошечных одуванчика.
Помогли Нине выжить физический труд и книги. Работала она самозабвенно. Заканчивала одно и тут же начинала другое. Ложилась спать, только когда руки и ноги тряслись от усталости, а в голове гудело как в пустой бочке. Она научилась шить, вязать, плести корзинки из соломы, делать копилки из папье-маше и массу других нужных, а, подчас, и совсем бесполезных вещей. А, если это не помогало, брала книги, но не дамские слезливые романы, а заумные философские труды, исторические исследования. Увлечь себя, закрутить в водовороте веков, только чтобы не дать мыслям пробраться в голову.
Пусть день незаметно пройдет, месяц, а потом и год.
* * *
Опять звонок. Кто на этот раз?
- Катя? Ты ведь обещала больше не приходить сегодня.
- Ниночка, я проспалась, всех разогнала. Можно посижу у тебя?
- Проходи.
Катька прошла на кухню и плюхнулась на уголок, а Нина, чтобы не тратить время даром, подошла к кухонному столу и начала замешивать обещанные еще утром блины.
- Будешь чай?
- Нет, ничего не хочу. Просто посижу. У тебя так спокойно, хорошо. Душой чище становишься. Счастливая ты, Нин.
Нина через плечо глянула на бывшую подругу.
- Да, ты знаешь, сама себе иногда завидую.
- Смеешься? А я правду говорю. У тебя дети.
- Тебе-то кто мешал своих завести?
- Дура была.
- Успокойся, ты ей и осталась. И запомни, дети – это не только счастье, это – хлопоты, это – заботы, это – проблемы. Да еще без отца.
- А что отец? Вон тебе все соседки с мужьями завидуют!
- Мне?
- Конечно, а ты как думала? Тебе сколько лет? (Нина промолчала). Знаю, знаю сколько. А ты в зеркало себя видела? Как девочка.
- Жри меньше, пойди работать и из стаи кобелей одного выбери, тогда и ты будешь выглядеть "девочкой".
- Дело даже не в этом. Ты, за что не возьмешься, все у тебя получается. На работе уважают, дети – залюбуешься, всем удались, и красивые и способные, и добрые. Мужчины вслед тебе аж наизнанку выворачиваются. Почему ты себе не заведешь никого?
- Желания нет.
- Хочешь, познакомлю. У меня такой есть… Пальчики оближешь... Или еще что-нибудь...
Катька пошло захихикала.
- Избави меня боже…
Надо отметить, что по этому вопросу все видящая и знающая соседка была не в курсе. Нина неоднократно делала попытку завести друга сердца. Мужчины появлялись в ее жизни и исчезали, оставались в друзьях, периодически заваливали с конфетами на чай, любили ее детей и не теряли надежду, но сердце Нины упорно не хотело принимать никого и оставалось одиноким. Замена Игорю не находилась.
- Я серьезно, давай… Ну, как хочешь… А вчера Ленка из соседнего подъезда, та, что в банке работает и которую на ВMW каждый день с работы привозят, знаешь что сказала про твою Наташу?
- Я сплетнями не интересуюсь. Пусть что хочет то и говорит.
- Нет, ты послушай. Она сказала, что если людям идет счастье, так идет. Вот у твоей Наташи ноги от ушей растут, и фигурка как у манекенщицы. Антон на гитаре играет, уже сейчас девчонки о нем мечтают. Дети умные, в школе только их и хвалят, всегда одеты как картинки, и ты сама тоже. А у ее Юльки ноги короткие и косолапые. Тебе одной досталось от жизни все самое хорошее.
Нина не поверила собственным ушам. Такую чушь ушлая, но слегка отупевшая от алкоголя Катька, пожалуй, сама выдумать не могла. Нина отложила ложку и повернулась к соседке.
- Да, Катя. Ты права. Я самая счастливая. Это же понятно. С двадцати пяти - вдова. Тащу на себе детей, недопиваю, недоедаю, недосыпаю. Из дерьма умудряюсь конфетку сделать. Как же мне не завидовать? Ты, ведь, тоже мне завидуешь? Правда? А ноги Наташке я сама вытянула – подвешивала за них на турнике. А сейчас, Кать, ты извини, мне некогда.
Нина вытолкала в спину что-то продолжавшую болтать соседку и направилась в ванную. Слезы капали в таз и помогали растворять грязь белья самой везучей женщины во дворе.
Как, оказывается, много счастья досталось ей! Даже не помещается в квартире, лезет наружу, сверкая своими бриллиантами на зависть несчастным соседкам.
А, с другой стороны, так ли они не правы? Те три с половиной года с Игорем в ее жизни можно смело ставить в противовес сотне лет жизни с другим. И она, пожалуй, их не променяет ни на какие дары.
Понедельник
Звонок в дверь. Нина открыла глаза. За окном – ночь.
«Кто это может быть?»
Она на все 100 процентов была уверена, что это Катька. Никому больше из ее знакомых не могло прийти в голову явиться ночью.
- Кто?
- Я, Ниночка, открой.
- Зачем?
- Я тебе такое скажу!
- Ты на часы смотрела?
- А? Еще темно? Хм… А я и не заметила. У меня будильник остановился. Ну, ладно, открой. Все равно я уже пришла.
Нина выглянула в глазок. На площадке кроме ненормальной соседки никого не было. Дверь открылась.
- Что случилось?
- Ниночка, я замуж выхожу!
- Я тебя убью когда-нибудь.
- Нет, сегодня, не надо. Сегодня я счастливая. Надо было вчера. Хи-хи. Ну, я пойду.
И Катька, пошатываясь, тупо глядя вниз и с трудом удерживаясь за перила, отправилась восвояси.
Ночь пропала.
* * *
Месяц назад начальник отдела уехал в Израиль. Вместо него назначили Нину. У нее появился свой персональный кабинет, и это оказалось неожиданно приятно для не любящей сплетен и пустой болтовни Нины, сразу превратившейся в Нину Николаевну.
Так ее теперь при посторонних называли даже сотрудники отдела, но, когда чужих не было, она по-прежнему тянула только на Ниночку.
Работы невпроворот. Подчиненных – три человека, а поручить разработку нового положения некому.
Ирина Зиновьевна. Неглупая, почти ее ровесница, всего на несколько лет старше, но болеет сахарным диабетом. Ее рабочий день сводится к поискам по аптекам очередного лекарства подешевле, обсуждению домашних проблем с бесчисленными подругами и в пятикратном приеме пищи прямо в отделе, после чего долго не выветривается запах тушеной капусты или другого, не менее ароматного, блюда. На целых три дня в месяц она вынуждена отвлекаться от своего обычного времяпрепровождения и заполнять одну из отчетных форм для статистики, которую сама Нина делает за три часа.
Петр Григорьевич. Пенсионер. Любимая фраза: "Все болезни происходят от регулярного недопития", хотя сам не злоупотребляет. Милейший человек, никому слова злого не скажет, но медлителен до безобразия, туповат и бывает упрям как осел. Будет соглашаться во всем со всеми, но сделает по-своему и часто неправильно. Имеет огромный "плюс" - всю жизнь проработал на заводе и был ходячей энциклопедией по вопросам «где что стояло» и «как поступали в том или ином случае».
Звезда отдела – Оксана Васильевна. Молодая, красивая, умная, выполнившая детородную функцию в количестве одного детеныша, женщина «за мужем». Работа ей нужна, только чтобы себя показать да не скучать днем дома, когда все подруги на работе. Если захочет, сделает все. Но ведь она не за-хо-чет! Будет создавать видимость активной деятельности, а сама втихую набрасывать модель очередного умопомрачительного наряда или просто мечтать о летнем отдыхе в Италии.
А уважаемый начальник отдела не знает где насобирать денег, чтобы отправить детей на лето к бабушке в Подмосковье.
В дверь заглянула секретарша Ирина:
- Нина Николаевна, почему на "прямой" директора не отвечаете?
- Звонка не было.
- Вызывают.
- Иду.
Нина взяла лист бумаги для записи заданий, ручку и вышла коридор. Ирина была ее подругой, доброжелателем и разведчиком.
- Не знаешь зачем?
- Понятия не имею (Ирина подмигнула). Наверное, на «экзамен»
- Настроение?
- Неплохое.
* * *
- Здравствуйте, Анатолий Иванович.
- Проходите, Нина Николаевна. Присаживайтесь.
Директор встретил ее испытующим взглядом. Он любил получившего повышение сотрудника вызвать «на ковер» и «подкинуть» сложное проверочное задание. Результаты выполнения, как правило, его не особо интересовали, он делал свои, основанные на знании психологии, выводы по реакции подчиненного и его поведению.
Нина молча села в ожидании разговора.
А Анатолий Иванович никак не мог определить: нравится ему или нет, что Нина не робеет в его присутствии. Молчание затянулось.
"Другой бы на ее месте занервничал, поинтересовался, зачем я его пригласил. Эта сидит, как будто в купе вагона зашла. М-да. А ведь это может продолжаться бесконечно".
Директор покачал головой и первым нарушил молчание.
- Кофе или чай?
- Кофе.
"Хоть бы для порядка отнекиваться начала, сказала "я пила" или что-нибудь в этом роде. Фрукта еще та… Но, умна, деловита, не заносчива, спокойна. И цену себе знает. Начальник, кажется, будет хороший".
- Нина Николаевна, я собираюсь Вам подкинуть интересное задание.
- Я Вас слушаю.
- Опишите потенциал нашего завода.
- Что Вы имеете ввиду?
- Все. Экономическое положение. Перспективы развития. Стратегию. Тактику.
- Можно сейчас?
- Сейчас? Конечно.
- Затяжной экономический кризис в нашей стране способствует появлению все большего количества предприятий, испытывающих финансовые затруднения. Предложение значительно опережает спрос, но это происходит не от перепроизводства продукции и обеспеченности потребителей, а из-за сокращения численности платежеспособных покупателей и заказчиков. Появляется первичное следствие: затоваренность складов, уменьшение объема продаж, снижение оборачиваемости финансовых средств. А потом и вторичное следствие: задолженности по платежам, уменьшение оборотных средств, пустеющие склады, отставание качества продукции от мировых стандартов в связи с недостаточной и несвоевременной модернизацией оборудования. Ярким примером может служить наш завод. В настоящее время производственная мощность используется всего на 15 – 20 % от сравнительной величины доперестроечного периода. Неритмичная работа, снижение навыков рабочих, устаревшее оборудование приводят к увеличению затрат. Для поддержания оборудования в рабочем состоянии и охраны территории завода приходится держать большой штат сотрудников, значительно превышающий необходимые нормы, если учитывать современный объем производства. Это приводит к росту себестоимости продукции…
Директор заинтересованно смотрел на Нину.
- Нина Николаевна, Вы извините, что я Вас прерываю. Вы не могли заранее знать, что я Вас вызову "на ковер" и о чем буду спрашивать. Об этом не знал никто. Откуда эта подготовленность? Только честно ответьте.
Нина смутилась.
- Да это, в общем-то, и не секрет, Анатолий Иванович. Вы думаете, я в состоянии содержать на такую зарплату себя и своих детей?
- Зарплата маленькая?
Нина пожала плечами.
- Так чем же Вы занимаетесь, если это "не секрет"?
- Пишу дипломы нерадивым студентам.
- Много получаете?
- Не особенно. Если подходить к этому делу серьезно (а по-другому я не умею), больше одного диплома в год не получается. Только и хватает, чтобы отвезти детей к бабушке на каникулы, да в конце лета забрать.
- Ясно. Все дипломы на примере нашего завода?
- Нет, что Вы. Сейчас почти все предприятия как близнецы-братья похожи один на другой, т.ч., в принципе, можно писать одно и то же. Только цифры меняются.
Директор ухмыльнулся.
- Ладно. Ситуацию на нашем предприятии Вы хорошо изучили, я вижу. Но в каждом дипломе полагается делать выводы и рекомендации – как выйти из такой ситуации. Имеются таковые?
- Выводы…
Голос Нины стал печальнее.
- Перспектива не блестяща, хотя, завод не безнадежен. Спонсора желательно хорошего заиметь, заинтересованного. Инвестиции нужны – край. Мы бы выкарабкались. Кризис пошел на убыль, продукцией завода начали интересоваться. Сейчас бы оборудование новое и… Я думаю, можно было бы на мировой рынок выходить.
- Мне нравится, что Вы говорите о заводе «мы». Но инвесторы не предполагаются в ближайшее время. Пока не интересуются нами. Что делать?
- Наши убытки по содержанию неиспользуемого оборудования съедают нашу прибыль.
- И?
- Нужно снизить себестоимость…
- Для этого.
- Увеличить выпуск продукции, заморозить неиспользуемую часть оборудования…
- Численность?
- В сравнении с объемом выпускаемой продукции она... великовата, конечно.
- Получается, нужно делать сокращение штата?
- Людей жалко выбрасывать на улицу. Устроиться на работу в городе трудно.
- Жалко? А если забыть на минуту о жалости?
- Без сокращения, кажется, завод не выживет.
- Готовьте материалы.
- Я?
- А кто же?
- Сколько процентов?
- 25 – 30. Вот у Вас в отделе 4 человека. Одного – под сокращение.
Нина испуганно глянула на директора.
Он не позволил себе это произнести вслух, но Нина все прочитала по глазам:
"Ты думала легко руководить? Одно дело писать теоретические рекомендации, и совсем другое – сказать реальному человеку, что он остается без работы. Вот тебе и задание, голубушка".
Вторник
Нина подошла к реке. Река была совсем не широкой и очень солнечной. Такой домашней и уютной. Деревья росли немного дальше, просто создавая зеленый фон.
На берегу ожидала деревянная лодка без весел. Нина зашла в нее, села на лавочку и лодка спокойно поплыла по течению.
Вдоль берегов раскрыли короны белые лилии, вода отливала изумрудом.
Время остановилось.
Нина сидела спокойная и радостная, сложив руки на коленях. Она была уверена, что ее везут к счастью.
Лодка причалила, на берегу стоял Игорь. Он протянул Нине руки и помог выбраться из лодки. Потом внимательно посмотрел ей в глаза, погладил по золотистым волосам и улыбнулся. В руках его появился цветочный венок. Игорь надел его на голову Нине и очень ласково сказал:
- Ты - моя королева.
* * *
Звонок. Взгляд в окно – ночь. Это становится традицией.
- Нина, открой.
- Катя. Уйди, пока я милицию не вызвала.
- Вызови, вызови, прошу, вызови!
- Уйди.
- Ну, вызови милицию, я прошу тебя, меня муж избил!
- Какой муж? Ты сначала замуж выйди!
- Будущий.
За дверью раздались рыдания. Нина открыла дверь. Левый Катькин глаз был украшен большим синяком.
- Где он?
- Спит.
- Катя, я абсолютно уверена, что драку затеяла ты.
- Ну и что! Я женщина! Он не имел права сдачу давать!
- Ты – женщина?
- Ты меня даже женщиной не считаешь...
Рыдания усилились.
- Катя, иди домой, имей совесть. До утра он будет спать. А утром выгонишь.
- Ага, утром он будет на коленях ползать, просить прощения и я не смогу.
- Уйди, умоляю. Не буди во мне зверя.
Нина захлопнула дверь, легла на диван и думала, что опять проваляется до утра без сна. Но усталость взяла свое, и она отключилась мгновенно.
* * *
- Мама, ты собираешься сегодня на работу?
Нина испуганно открыла глаза. Время еще было, но будильник явно не прозвенел. Батарейки сели. Надо срочно менять.
- Антошка, купи батарейки после школы. Сейчас деньги дам.
- Мам, мне еще за лицей пора платить.
- И мне, - раздался из кухни чавкающий голос Наташи.
Нина открыла сумочку. Последний червонец.
- Наташа, я даю деньги Антону. Тебе чуть позже. На этой неделе зарплату обещали.
- Хорошо, только ты не забудь сегодня прийти на родительское собрание.
- Я помню. (Ага, как же, помню. Как будто и не слышала об этом раньше. Склероз начинается, что ли?). Надо пометку в календаре сделать.
Нина об этом собрании забыла подчистую. Как не хотелось идти! Учительница невзлюбила Наташу и ее подругу Инну за наличие у них собственного мнения, и подковыривала девчонок как только могла. Классное собрание превращалось в поток нареканий и многозначительных взглядов в сторону Нины и Инниной мамы.
- Антон, я лучше заплачу сегодня за Наташу. Скажи классной, что я помню.
* * *
Чью фамилию подавать на сокращение?
Оксана Васильевна. Толку от нее мало, но молодой специалист. Может, удастся заставить работать? Не хочется трогать. Симпатичная особа. Должно же хоть некоторым женщинам везти с мужьями! Может, заражусь от нее? Да и директор, скорее всего, не одобрит этот вариант.
Ирина Зиновьевна. Толку тоже мало, но куда ее, больную? За что она будет покупать инсулин?
Петр Григорьевич. Ходит уже плохо, помнит не все. Но из троих сотрудников пользы от него больше всего.
Значит, или больного человека, или единственного полезного в отделе, она должна выбросить, как ненужного котенка, своей собственной рукой.
Нина вздохнула. Еще неделю думать, а потом…
* * *
Учительница делала очередной заход перед доской.
- У нас очень хорошие дети. Я для них как мать родная. Приходят ко мне девочки: «Валентина Тимофеевна, у меня будет тройка по математике, помогите». И Валентина Тимофеевна идет к учительнице математики, своей подруге, и говорит «Татьяна Викторовна…
- Михайловна, - поправляет кто-то из родителей.
- … А-а, ну да. Михайловна. Поставьте моей Ирочке 4 и я Вашему Мише 4. Я ведь тоже в вашем классе преподаю.
Валентина Тимофеевна прыгала по классу очень крупным зайчиком и пыталась изобразить, как она униженно просит другого учителя завысить оценку. Мокрые губы шлепали одна об другую, жирные нарумяненные щеки тряслись, глазки умильно блестели. Смотреть на это было неприятно. Нина сфинксом застыла на низкой парте рядом с Тамарой, Инниной мамой, и попыталась отключиться от происходящего.
«Как же, - думала она. – ради моей Наташки ты мизинцем не пошевелишь. Да и для другой вряд ли будешь стараться без подачки. Учительница математики - подруга! Смешно! Даже отчества ее не помнит!»
Нина знала и уважала неподкупную Татьяну Михайловну.
Тем временем Валентина Тимофеевна третий раз начинала любимую тему.
- У нас очень хорошие дети. Все. Когда мы делали ремонт, девочки добросовестно выполняли работу. «Что делать, Валентина Тимофеевна? Давайте мы сами». Но некоторые несознательные девочки в нашем классе… Не буду называть фамилии…
Абсолютно случайный взгляд в сторону их парты.
По рассказам Наташи и Инны действительность выглядела несколько иначе.
Нина не хотела покупать расположение несимпатичного учителя ценой унижения собственной дочери. Она делала вид, что происходящее ее совершенно не касается.
Учителю не нравилась реакция Нины и Тамары, но бесконечно мусолить эту тему было нельзя. Она сердито глянула на часы и объявила об окончании собрания. Родители «сознательных» детей рванули к столу задавать частные вопросы, а Нина тихо выскользнула из класса.
Остался всего один год. Переводить дочь в другую школу не хотелось. Ничего, перетерпим, отмолчимся. Дочери, конечно, труднее.
Антон в этом году заканчивает, Наташа на следующий. Как время летит…
Среда
Это случилось в год хрустальных деревьев. После ноябрьского дождя температура упала до минус 20С. Не успевшие подготовиться к зиме деревья и кусты покрылись слоем льда. На солнце все сверкало и сияло как хрустальное. Необыкновенная красота закончилась промерзшими насквозь, погибшими деревьями.
Для Нины год знаменовался появлением в ее квартире котенка. В самые лютые морозы Нина собиралась уходить на работу и увидела на коврике под дверью мяукающий жалкий комочек. Сердце дрогнуло.
В квартире на радость детям появился новый жилец – котенок Бася. Котенок долго болел, но все-таки выжил и через три года превратился в лохматую с огромными усами, небольшого размера кошку Барбару.
Барбара по старой памяти откликалась на фамильярное «Бася», любила урчать на коленях хозяев и, как плату за еду, приносила к порогу квартиры дохлых крыс и мышей.
Нынешний год Нина назвала годом черных яблонь. На небольшой и очень нарядный скверик возле ЦУМа, состоящий из яблонь и черемух, напали гусеницы. Яблони были обглоданы до последнего листочка, и их чернота в первые дни июня смотрелась пугающе.
Барбара завела себе кавалера и теперь, похоже, собиралась осчастливить семью прибавлением.
* * *
Нина поднималась по бесконечной лестнице ведущей в небо. Шаг, еще шаг. Перил по бокам не было. На чем держалась лестница было непонятно. Она просто тянулась вверх.
Шаг. Шаг. Шагалось легко. Настроение было хорошее. На душе тихо и спокойно. Вот только конца лестницы не видно.
Нину это не пугало. Ей нравился сам процесс шагания. Шаг. Шаг.
Слева от лестницы прямо в воздухе появился силуэт Игоря. Он смотрел на Нину, улыбался и молчал.
* * *
- Мама, мама, проснись.
Нина испуганно вскочила. За окном почти рассвело.
«Опять Катька?.. Или работа?..»
- Что? Опять не прозвенел?
Рядом с кроватью стояла взлохмаченная дочь и двумя пальцами оттопыривала мокрую ночнушку.
- Мам, ко мне на кровать забралась Баська и прямо под боком родила котенка.
Нине стало смешно. Надо же! Выбрала место. Она побежала в спальню дочери и увидела на кровати испуганную кошку и рядом с ней лысого рыжеватого котенка.
- Басенька, кто это у тебя? Пойдем, голубушка, на место.
Она аккуратно взяла котенка с болтающимся на нем мешочком, кошку и перенесла их в приготовленную заранее коробку. Вскоре в коробке появился еще один рыжик.
- Мама, а почему они рыжие? Ведь кот ходил черный.
- Видимо потому, что они у тебя под боком родились.
Нина обняла дочку и чмокнула ее в щеку. Куда только теперь котят сплавлять? Не топить же их!
* * *
Очередной рабочий день закончился. Июньское солнце нежно ласкало замерзшую в своем холодном кабинете Нину. Настоящие лондонские дожди этого года надоели, хотелось тепла и солнца. До дома идти полчаса.
Нина старалась хоть немного оттянуть каждодневную хозяйственную рутину. Шаги она делала маленькие, ставя ноги на одну прямую, немного пружиня ими, как манекенщица, спину держала прямо. Со стороны казалось, что пленку с ее изображением медленно прокручивает влюбленный киномеханик.
Перед Ниной пропрыгал молоденький смешной воробей и лихо нырнул в щель деревянного забора.
«Какая глупость, - думала Нина, - что от людей требуется поведение в соответствии с возрастом, указанным в паспорте. Всегда мы живем по бумажке».
А ей так хотелось попрыгать на одной ножке или, на худой конец, просто пробежаться. Нельзя. Она солидная женщина, мать двоих взрослых детей, начальник отдела Корсун Нина Николаевна.
После очередного поворота вынырнула родная обшарпанная трехэтажка цвета залежалой вареной колбасы на витрине вокзального буфета.
Дом был из тех, которые в народе называли «сталинки». Под прямым углом к нему лепилась четырехэтажная «хрущевка». Небольшие частные дома полностью замыкали территорию и делали двор очень уютным. Периодически какого-нибудь жильца посещал инстинкт "не даром прожитой жизни", и он высаживал дерево. Липы и орехи вытянулись и прятали от летнего зноя почти всю территорию. Остаток деяний жилкоммунхозов периода Сталина - любимые вождем народа акации - продолжали добросовестно засыпать землю мусором: цветами, мошкой, листьями и стручками. С годами некоторые из них засохли и были спилены практичным народом до высоты двух метров. Теперь на протянутых между историческими столбами веревках болтались флаги простыней.
С утра до вечера на лавочках протирали юбки все знающие старушки. Дети копошились в траве возрастными группками, от годовалого до подросткового возраста. Под неусыпным взором бабушек малыши дрались, пищали, разбивали носы и колени. Те, что постарше, благоразумно старались удалиться немного дальше, расположившись так, чтобы между ними и лавочками находилась естественная преграда в виде кустов жасмина.
Оставшиеся после отбора на выживаемость пенсионеры мужского пола очень аккуратно укладывали кости домино на деревянную столешницу и изредка шептали «рыба». Отсутствие свойственных игре атрибутов лишало полного удовольствия, но они предпочитали лишний раз не навлекать на свои головы неприятности и радовались уже тому, что на них не обращают внимания.
Сегодня лавочки были пусты, а их завсегдатаи плотным строем перегораживали вход в Нинин подъезд. Наверняка что-то случилось.
- Ниночка, ты представляешь!..
И Нине была поведана печальная история о том, как Катька спьяну решила покончить жизнь самоубийством и наглоталась таблеток. Когда ей стало плохо, она резко протрезвела и побежала к соседке по площадке. Вызвали скорую. В настоящий момент Катька находилась в реанимации в тяжелом состоянии.
Нина даже не сомневалась в благополучном исходе. Такие как Катька не умирают от мелочей. Подумаешь, отравление! Свались на город атомная бомба, она будет в десятке выживших счастливчиков.
Четверг
Нина вынырнула из озера. Озером его можно было назвать только с большой натяжкой. Просто чистая лужа в широкой естественной чаше, доходящая до пояса. Вода разбегалась кругами к берегам.
Гребень чаши резко очерчивал горизонт. А на нем с разных сторон три великолепных черных как смоль коня дикими красными глазами смотрели на Нину. Ветер развевал их пышные гривы и длинные хвосты. Кони сердито рыли копытами землю, трясли головами и фыркали. Нина вдруг поняла, что они собираются растоптать ее в этом озере, смешать ее кровь с прозрачной водой.
Она испуганно осмотрелась по сторонам. Деревьев не было, чистая степь с сухой, пожелтевшей на солнце травой и белыми хворостинками ковыля. Не спастись. Она даже не успеет выбраться из воды, когда они уже будут здесь.
Один из коней сорвался с места и помчался вниз. Два других тут же присоединились. Нина сделала шаг назад, поскользнулась, упала в воду, успела подняться и, когда первый конь с шумом и брызгами вошел в озеро, проснулась.
* * *
На работе Ирина Зиновьевна закатила истерику. Она сделала выводы, что сократят именно ее, больную.
Оксана смотрела на происходящее не издавая ни звука и презрительно поджимала губы. Обладающая завидным здоровьем и достаточными финансами женщина была просто не в состоянии понять проблемы другого человека.
Жалобы и стенания доносились в коридор, в отдел начали заглядывать любопытные.
Нина попыталась успокоить Ирину Зиновьевну, но поняла, что это только раззадоривает ее, тогда просто наорала на свою сотрудницу и приказала ей замолчать. Сказала, что она сама знает, кого сокращать. Это помогло, Ирина Зиновьевна замолчала, но Нину теперь мучила совесть.
Потом в ее кабинет тихо зашел Петр Григорьевич и попросил подать на сокращение его фамилию. Проблема решилась, но Нине стало еще хуже.
К часу директора вызвали на ковер в горисполком. Полученную порцию шишек он, вернувшись на завод, равномерно распределил между начальниками отделов.
* * *
Антон съездил в институт и узнал результаты предварительных рейтинговых испытаний. На бюджет он не прошел. Шанс, конечно, еще остался. Впереди летние вступительные экзамены, но Нина так надеялась, что умненький сын поступит сейчас.
Если нет – предстоит выбирать.
Вариант первый. Сыну сдать документы на любой непопулярный факультет и навсегда распрощаться с любимыми компьютерами.
Вариант второй. Поступить на контрактную форму обучения. А это 250 баксов в семестр. Где их взять?
Какой из двух вариантов выбрать!
Хоть на панель иди. Кто только позарится на нее? Возраст – тот недостаток, от которого никто не застрахован. Кроме мертвых.
39 лет и 364 дня.
Не буду готовить праздничный стол! Это не праздник.
* * *
Вечером Нина ходила проведывать Катьку. Ее уже перевели из реанимации в палату. Она лежала, трезвая, бледная и несчастная, на грязной больничной простыне. Катька сразу уцепилась в руку Нины и очень тихо зашептала:
"Ниночка, ну почему я не смогла прожить как ты? Почему ты оказалась стойким оловянным солдатиком, а я размазней? Все прогуляла, просвистела. Почему я так?".
Потом она жаловалась на жизнь и долго не хотела отпускать от себя Нину.
Пятница
Утро началось беспричинными слезами. Разменяла пятый десяток.
Страшно подумать!
Сохранилась, правда, неплохо. Недавно в регистратуре медсестра записывала год ее рождения, недослышала, глянула на Нину и скинула целый десяток.
Но бумажка – вещь суровая. По паспорту – четко: сорок.
«Ну, вот. Глаза красные, опухшие. Чем бы их замазать?»
На работу улизнула тихо, не разбудив детей.
"Все заходят, поздравляют. Издеваются, прямо. И откуда узнали? Цветы. Шоколадки. Не хочу! Не хочу сорок!
Может, удрать после работы в парк? Зайти домой, предупредить детей и свалить на весь вечер в гордом одиночестве".
* * *
Дома ее ожидал накрытый детьми праздничный стол и купленный в магазине торт. Теперь не уйдешь. Рядом с тортом - письмо от свекрови.
«Ниночка, дети уже взрослые и неглупые. Я вполне справлюсь с ними. Отдай их мне. Антон будет учиться в Московском институте, туда можно поступить без взяток. Мальчик умный - пройдет обязательно, Наташа пойдет в английскую школу. А ты устраивай свою личную жизнь. Поживи для себя. Ты еще молодая».
«Вот и решились все проблемы. Хорошая свекровь, всегда любила невестку и помогала чем могла. Значит, панель отменяется, и Нина избавляется от детей. То, ради чего она четырнадцать лет назад осталась жить, уходит от нее. Нина обретает долгожданную свободу».
Настроение было гадкое.
Не успели сесть за стол, как подошли верная подруга и, чуть позже, давно набивавшийся Нине в любовники сотрудник.
- Сорок лет.
- Ничего, старушка, мы тебя и такую любим.
- Спасибо, родные. Не забыли, не бросили.
* * *
Вот и все. Гости разошлись, дети на удивление рано легли спать. Нина решила выпить кофе.
«Ну и что, что спать не буду! Хочу кофе на ночь!»
Пока она ходила в ванную умываться, чайник закипел, вода сбежала, огонь потух и по кухне распространился запах газа.
«А что, если закрыть форточку, оставить вентиль открытым и решить все свои проблемы раз и навсегда?»
«Кому она нужна? Детям? Была нужна. Пока кормила, поила, одевала. А теперь вот они стали взрослые и сразу нашлись желающие их забрать. Пройдет еще несколько лет, каждый найдет себе пару, и мама будет не нужна совсем.
Свекровь еще крепкая, к тому же у нее есть дочь, живущая рядом.
Родители давно умерли.
Воздыхатель?
Найдет другой объект внимания.
Умереть молодой, красивой, пока кожа не обвисла, и предательские морщины легко замазываются тональным кремом.
Останется в памяти друзей такой навсегда.
А к запаху газа можно привыкнуть. Это легкая смерть. Даже не почувствуешь ее.
А там ее ждет Игорь. Близится их встреча. Может, он поэтому и снился ей в последнее время так часто?»
Нина сидела и улыбалась. Тихая радость наполнила все ее существо, как в том первом сне про переезд в новый дом. Сейчас она перейдет в новый мир и наступит вечный долгожданный покой.
Комар недовольно пропищал над ухом, наваждение прошло. Нина испуганно вскочила и повернула вентиль.
«Что же она, дура, делает? Ничуть не лучше Катьки! Дети утром встанут, найдут ее посиневшую, страшную. Подарок от любимой мамы к окончанию школы! Могут не успеть открыть окно и тоже погибнут. Или случайно зажгут спичку, и взорвется весь дом.
Ненормальная!
Нет! Пора прекращать такую жизнь и браться за ум. Она не хочет потустороннего покоя. Еще не пришло ее время. Она любит детей и будет им нужна все время. И никому она их не отдаст!»
Суббота
Солнце пронизывало толщу воды. Нина, вытянув вперед руки и изгибаясь как русалка, проплыла мимо кораллового сада и удивилась.
«Как странно. Она всю жизнь думала, что под водой нельзя дышать. А, оказывается, ничего особенного. Вбираешь воду, как воздух, и легкие вытягивают нужный им кислород. Жизнь как на земле. Только чуть другая.
Как хорошо! Как легко! Как свободно!
И это все ее! Она здесь хозяйка. Это ее владения».
Нина поняла, что все это время искала и не могла найти мир в самой себе. Как смешно и как просто.
Неожиданно рядом с ней появился пловец. Он не приближался близко, но Нина чувствовала, что он – ее надежный друг, на которого можно положиться в трудную минуту. Одиночеству пришел конец. Сердце готово к встрече.
* * *
Нина проснулась сама. Никто ее не будил. Сладко потянулась.
Пусть будет сорок! ЖИЗНЬ только начинается. И все у нее еще будет.
Вот только Антона она, пожалуй, все-таки отправит в Москву.