Его глаза все так же холодно смотрели на нее. Они словно спрашивали: «Да, но зачем?». Они казались ей океаном непонимания, не осознания, неправды. Солнце отражалось в них всем своим колоритом, но ясно было видно, что оно холодное, морозное, мерзкое. Белок был водянистым, словно осенний питерский день, но это были не слезы, да и воды там не было, все это рисовало ее подсознание. В голубизне его глаз многократно отражался ее образ, но она его не видела, она видела только глаза, их сетчатку, напоминавшую чем-то то самое холодное солнце, ведь от черного зрачка лучами отходили голубые полосы, но заканчивались, не доходя до конца. Глаза смотрели в небо, они были мертвыми.
Из ее гортани, разрывая легкие и уши соседей, дробя связки и барабанные перепонки, ломая сознание, раздался крик….
ОН БЫЛ МЕРТВ.