Ты должен быть сильным,
Иначе, зачем тебе быть?
В.ЦОЙ
Пару секунд назад Ольга произнесла эти слова. Олег был возле своего дома, когда она трескотней мобильника позвонила ему и сказала: «…прости…» Теперь телефон был разбит о паребрик. Лицо Олега внезапно изменилось, глаза налились вином, на лице выступили своей краснотой капилляры, в тот момент напоминавшие бурные реки, почему то с красной водой, хотя так, наверно, и надо. Волосы словно вмиг взъерошились, да это был просто ветер, но не тот ветер, что обычно в Питере, а какой-то слишком новый, слишком западный, слишком злой. Олег побежал к дому, мимо пронеслись два ларька, прохожие, почему то без удивления смотрели на него, наверное, слишком много подобных действий им и так приходилось видеть. Вбежал в арку дома. Выбежал. Курткой, которую купил всего два дня назад, зацепился за какой-то куст. Не отвлекся. Куртка рвется по швам. Бежит дальше. До его парадной остается четыре подобных. Три. Две. Сзади бежит собака, инстинктивно сорвавшаяся с цепи собаковода при виде бегущего человека, догоняет, Олег бросает на нее один только взгляд, хвост поджат, собака льнется к собаководу. Одна парадная. Последние шаги. Он поднимается по лестнице к дверям парадной, точнее взлетает по лестнице. Кодовый замок, как и раньше, – сломан. За ним ломается и дверь. С остервенением нажимает кнопку лифта, тот начинает открывать двери, слишком медленно для Олега, он раздвигает их руками и нажимает последний, 12 этаж, он там живет. Пока лифт едет, Он с трудом сдерживает себя, чтобы не раздробить суставы о дерево или пластик, которым покрыты стены лифта. Наконец-то, двенадцатый. Выбежал из лифта, раздвинув с необычайной силой двери. Он у своих дверей, ключ в замке, дверь направо, он внутри, дверь не захлопнута, зачем ее захлопывать? Снимает ботинки, рвет шнурки. Он на кухне, разодранная куртка валяется в прихожей. Олег открывает окно и встает на подоконник. И тут тот ветер, но он уже просто бодрящий, освежающий, отрезвляющий. Олег готов вниз, но что-то его держит, да… точно…это он, это ветер. С ним как-то легче, свободнее дышится. Глаза вернулись на свое законное место и приняли природное обличье. Лицо поменялось, и на нем выступили первые признаки улыбки. Олег просто подумал: «Я же не так слаб… а мои Друзья?…А мои Родители?!, что будет с ними без меня?!…Я же не так слаб, чтобы просто отвернуться от самого себя». Вскоре он, вволю надышавшись свежего Питерского воздуха слез с окна. Закурил, дым медленно уходил в раскрытое окно, Олег думал. О смысле жизни, О вечности бытия, О покое озера в штиль, О душевных подъемах…
Олег жил…
14.11.2000 23:29