1.
За писанного красавца Майкл мог сойти только на родине. У него были длинные руки, короткие ноги, широкоскулая ряшка блестела как начищенная салагой кирза, а нижняя губа отвисала вниз и телепалась при каждом шаге.
Молодежь, настроенная, в общем-то, либерально, относилась к нему и к другим студентам с африканского континента как ко злу неизбежному - надо же стране зарабатывать валюту. А прохожие на улице, особенно - женщины бальзаковского возраста и старше, реагировали эмоционально и как-то слишком одинаково. Словно какой-то инструктор дал им пару-тройку уроков по разговорной теме «Негр на улице».
- Гляди, Чита из зоопарка сбежала! - слышал Майкл у себя за спиной.
- Идет, падла. Идет. А еще вчера по пальмам скакал!
- Приехал к нам Пушкиных плодить!..
- Если б Пушкиных! А то - черножопых!..
Россия Майклу не понравилась. Холодно. Растительность чахлая. Люди ходят все какие-то хмурые, с перекошенными лицами, - как будто вся нация, от мала до велика, страдает от зубной боли. Да и русский язык оказался труднее, чем он предполагал.
Полгода учебы на подготовительном факультете пролетели как один день. Кое-как научившийся лопотать по-нашему, Майкл был зачислен на первый курс госуниверситета и получил комнату в общежитии для иностранцев. На второй день, вернувшись с занятий, Майкл обнаружил, что кто-то на его постели занимался любовью, а потом - на память, наверное - прихватил подушку, фетишист проклятый. Майкл психанул.
- Это безобразие! - кричал он на ломанном русском в кабинете декана. - У меня нет подушки! Я не могу спать без подушки!
Тут надо отметить одну немаловажную деталь. Из-за плохого знания языка Майкл каждый раз вместо "подушка" говорил "подружка". Если в начале беседы декан, седовласый и сутулый, был смущен - еще ни один студент не обращался к нему с претензиями по поводу того, что у него нет подружки, - то можете представить, что он испытал, когда Майкл заявил:
- Я требую, чтобы у меня была подружка! Вы декан или не декан? Вы обязаны обеспечить своему студенту нормальные условия для жизни и учебы!
- Подождите, Майкл, подождите! - пробормотал декан.
Почти одновременно в его голове пронеслось: "Эта обезьяна от воздержания совсем офонарела!". И второе: "А вдруг в самом деле возьмет, паскуда, и накатит телегу? На кафедре найдется много желающих посидеть в моем кресле..." И еще: "Никогда с симпатией не относился к Ку-клукс-клану. Но что-то положительное в его деятельности, право же, есть..."
- Потерпите немного, Майкл, - пробормотал декан, обливаясь потом. - Рано или поздно эту проблему мы решим.
Майкл зарычал в бешенстве, скаля зубы, крупные и неровные (декан невольно вжался в кресло), круто развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь.
- М-да!.. - сказал декан. - Не было печали, так негры накачали... - И, закурив сигарету, нервно: - Я ему кто - декан или сутенер?
2.
Этим же вечером Майкл начал действовать. Он достал у коменданта общежития другую подушку, врезал в дверь новый замок и забыл о своих обидах. Декан же чем больше думал о возможном скандале, тем сильнее впадал в уныние.
"Возьмет, в самом деле, и подведет под цугундер, - пришло ему в голову. - В докладной своей он, разумеется, и слова не напишет о том, что ему спать не с кем, а декан не обеспечил подходящей кадрой. Он, чурка черномазая, напишет, что декан мышей не ловит, должности своей не соответствует, а только и знает, что подарки вымогать с иностранцев. Дернул же меня черт слупить с него японскую магнитолу!.."
Решение пришло случайно, через несколько дней, когда декан шел по коридору и вдруг увидел студентку второго курса Веронику Гурину. Она стояла в компании сокурсников и как-то ухитрялась кокетничать одновременно со всеми особями мужского пола - как в компании, так и с проходящими мимо.
- Гурина! - негромко, но звучно окликнул он. - Зайдите ко мне после второй пары!
Вероника оглянулась. Чуть побледнела, увидев декана. Пролепетала:
- Хорошо, Станислав Иванович!
"Ничего, - подумал декан, направляясь в кабинет. - Ты у меня, вертихвостка, еще потрудишься во славу Отчизны и родного учебного заведения!.."
Когда Вероника пришла, он сразу же взял быка за рога:
- Вы знаете, Гурина, что имеете самую скверную успеваемость в группе?
И покатил такую бочку на побледневшую студентку, что та уже не сомневалась: сейчас ей предложат самой забрать документы.
Закончил же он свою хорошо продуманную речь следующим образом:
- Если у вас, Гурина, не ладится учеба, то придется компенсировать это общественной работой. Для вас это единственный шанс остаться в университете. Какая у вас общественная нагрузка?
- Да, кажется... никакой..
- Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
Декан задумался.
- Перевоспитывать малолетних хулиганов или ухаживать за парализованными старушками в рамках программы "Милосердие" вы, конечно же, не хотите? Тогда, значит, вы возьмете... э-э-э!.. шефство над иностранным учащимся. Ваша работа будет не столько воспитательная, сколько культурно-просветительская. Покажите ему город. Россия - страна для него чужая. Так что постарайтесь, чтобы он поскорее адаптировался к нашей жизни....
Вероника жадно ловила каждое его слово и даже кивала головой в знак того, что не сомневайтесь - будет сделано, ничего не упущу, оправдаю оказанное доверие...
- Негативные стороны нашей жизни не обходите стороной, как будто их вообще не существует, - это не соответствует политике гласности. Тут все будет зависеть от вашего такта и деликатности.
- Понимаю.
- Нисколько в этом не сомневался. Помогите ему овладеть русским языком. Заодно и вы сможете отполировать свой французский. Итак, мы договорились?
- Конечно, Станислав Иванович!
- Вот и умница.
Провожая ее к двери, декан сообщил, о каком именно иностранце шла речь. Напоследок он прибавил:
- Будьте к нему повнимательнее.
Он произнес эту фразу так, что щеки у студентки покраснели, - кажется, она стала догадываться, что на самом деле от нее требуется.
- Я имею в виду, - тут же поправился декан, - что Майклу сейчас нелегко: месяц назад трагически погибла его бабушка.
"С пальмы сорвалась", - прибавил он мысленно.
Приличия были соблюдены. Когда за студенткой закрылась дверь, декан довольно потер руки: дело сделано. Если у них что-нибудь не получится, пусть Майкл пеняет на себя...
Не прошло и десяти минут, как Вероника прибежала обратно - успела, значит, сходить в параллельную группу и посмотреть на подшефного. Без стука она ввалилась в кабинет и почти взмолилась:
- Станислав Иванович, а нельзя ли... другого иностранца? Этот же ну просто обезьяна!
К такому повороту декан был готов. Побагровев, он гулко впечатал кулак в столешницу (треск и грохот прокатились по кабинету) и заорал. Откуда в российской студентке столько расизма? А негр что, не человек? Как смела она своего же собрата-студента, приехавшего из развивающейся страны, назвать "обезьяной"? Человек с таким мировоззрением не имеет права учиться в высшем учебном заведении!..
Гурина не заметила, как оказалась в коридоре.
3.
Месяцев через пять, изменившись до неузнаваемости, Вероника вдруг сама пришла в деканат. Она благоухала французскими духами, цвела от макияжа, а одета была как любимая дочь Вандербильда.
- А, Вероника! - воскликнул декан. - Вы хорошеете с каждым днем.
И вышел из-за стола, намереваясь поцеловать ручку. Не из галантности. Просто хотел посмотреть, настоящий ли бриллиантик в колечке.
- Руки я тебе не подам, - сказала студентка неестественно спокойно. - Старая гнида!
- Что-о-о? - опешил Станислав Иванович.
- Вынь бананы из ушей. И не вздумай стращать меня исключением. В гробу я видела этот гадюшник! Мне вчера Майкл предложение сделал. Мы уезжаем в Заир.
"А вот за это я уж точно партбилет на стол положу!" - стукнуло декану в голову. Переменившись в лице, он забормотал:
- Вероника, вы это серьезно? Высшее образование еще никому не помешало... Кроме того, посмотрите на себя. И на него. Он же вылитая...
- Он-то человек, - сказала Гурина. - Это ты - обезьяна.
Положила заявление на стол, повернулась и вышла.