Подлинного писателя всегда притягивает тема смерти. Он, по своей природе, - «мисима юкио» – «зачарованный смертью дьявол».
Об Антоне Фридлянде мне известно немного. Ему 24 года, живет в городе Киеве. В прошлом году стал одним из финалистов премии «Дебют».
Фридлянд – автор двух больших текстов: романа «Запах шахмат» (который и был выдвинут на премию) и повести «Метро». Оба произведения объединены одной темой. Эта тема - смерть.
Излюбленный жанр Фридлянда, разумеется, детектив. Жанр, позволяющий, как никакой другой, максимально акцентироваться на теме смерти и всего с ней связанного. Детектив, разумеется, интеллектуальный. Ближайшие аналоги здесь – «Имя розы» Умберто Эко и «Хазарский словарь» Милорада Павича. Причем, если первый роман – стилизация английского аналитического детектива, а второй ближе к американскому детективу-экшену, то «Запах шахмат» написан в жанре детектива экзистенциального, чья родина – Франция.
Сюжет романа таков: главный герой, Альбрехт Дюрер (все персонажи текста носят имена известных художников и скульпторов), зарабатывающий на жизнь тем, что пишет дешевые детективы, публикуемые потом под чужими фамилиями, приезжает со своей подругой на горнолыжный курорт, находящийся, судя по всему, где-то в Чехии. Вскоре подруга исчезает. А еще через некоторое время к Дюреру являются двое – Вера Мухина и Поль Гоген – и сообщают, что подруга убита, причем в убийстве они обвиняют самого Дюрера. Мухина и Гоген привозят Дюрера в Киев, где заставляют его выдать себя за брата недавно покончившего с собой бизнесмена и торговца наркотиками Сальвадора Дали. Дюрер вынужден начать расследование обстоятельств самоубийства. Вскоре так же странно начинают кончать с собой друзья Дали, причем каждый перед смертью оставляет записку. В ней – только одно имя, имя следующего самоубийцы. Дюрер узнает, что Дали был участником некоего «тренинга». Далее выясняется, что Дюрер сам участвует в «тренинге», не подозревая об этом. Конечная цель «тренинга» – создание текста, в который бы перешли после своей гибели все его участники. Этот текст и есть роман «Запах шахмат» – записки, которые ведет Дюрер. Закончив роман, все герои которого мертвы, Дюрер застрелился.
Сюжет, как обычно и происходит, не раскрывает сути произведения. Интереснее другое – то, что в сюжет не вошло.
Фридлянд – неожиданно возникший наследник позднего, англоязычного, Набокова, пишущий холодную эстетскую прозу для интеллектуалов. Он подчеркнуто европеизирован. Его герои лишены национальности, хотя действие романа четко локализовано. Прием с именами явно понадобился для усиления эффекта, причем автор блестяще нашел выход из дилеммы, – если наделить персонажей русскими или украинскими фамилиями, то ощущение космополитизма сразу же исчезнет, а если перенести действие в какую-либо западную страну, где действуют Джоны или Жаки, то текст сразу обретет привкус пошловатости.
Киев для Фридлянда – не столица Украины, а скорее экзистенциальная точка, где пересекаются судьбы героев. Сам город призрачен. Мы знаем, что в нем есть метро, нам сообщаются названия кафе и клубов, – но не больше. Киев в романе настолько нестабилен в своем существовании, что может легко поменять имя и стать Улан-Батором – «городом невест»…
Фридлянд – тот автор, который позволяет русской литературе существовать. Сейчас, когда экстремальная литература себя исчерпала, наша словесность стремительно скатывается к доброму старому психологическому реализму, – иначе говоря, к маразму и попсе. В лучшем случае происходит реставрация модерна «по-советски», вялотекущей, как шизофрения, интеллигентской прозы. Попытки сочинять нормальную постмодернистскую литературу предпринимались и раньше, но все они были неудачны. Самый известный пример – откровенно графоманский опус Павла Крусанова «Укус ангела». Другое достоинство текстов Фридлянда – они серьезны. Эпоха тотального стеба также безвозвратно миновала. Наступило время снять шутовские колпаки и заговорить без шуток и иронии.
Вячеслав Курицын в статье, посвященной финалистам премии «Дебют», определил «Запах шахмат» как «бессмысленную головоломку». Мне такое суждение представляется неверным. Видно, что автор сосредоточен на теме смерти, но она присутствует не на уровне идей, а, скорее, на уровне ощущений. Именно поэтому я не хочу анализировать эту сторону романа. Пусть каждый, кто его прочтет, подумает об этом сам. Или не подумает. Ведь «Запах шахмат» можно прочитать и как остросюжетное повествование, и – в самом деле – как чистую интеллектуальную игрушку. Почему бы нет?
Переклички же с Набоковым очевидны. Шахматы – традиционно набоковская тема, главный герой «окружен шахматами», фраза «запах шахмат» становится роковой для него. Возникает и Алиса, причем отсылка к «Алисе в Зазеркалье» дана прямо в тексте. Девочка Алиса, одна из любовниц Дюрера – явная реинкарнация Лолиты. И так далее.
Написан роман подчеркнуто аскетичным языком. Ему свойственен своеобразный холодный эротизм, словно смотришь черно-белую фотографию. Чтобы оценить эту книгу, ее следует дочитать до конца.